И вот снова британские полки построились в колонны, под сдержанную ругань сержантов офицеры заняли свои места, и лорд Уильям торжественно махнул рукой. Он особенно любил этот первый момент атаки, когда батальоны еще стоят в идеальном строю, поле боя не заволок пороховой дым, а грохот выстрелов не заглушает звуки горна. И действительно, затрубили трубы, глухо затрещали барабаны, и батальоны, словно на параде, снова двинулись к холму. Сырой ветер слегка трепал знамена, все выглядело очень красиво. Как ни странно, на сей раз американцы не стреляли, они позволили англичанам беспрепятственно приблизиться к подножию Брид-Хилл, и лорд Уильям уже решил было, что противник больше не будет сопротивляться. Может, они даже пойдут на переговоры и сейчас выкинут белый флаг? Или у них кончились патроны? Такое тоже вполне может случиться с этими лавочниками и фермерами?
Но в этот момент словно ад вырвался на землю! Вершина холма, бруствер редута исчезли в клубах грязно-серого дыма, в котором мелькали тусклые красные вспышки выстрелов. И из этой клубящейся, клокочущей мути со свистом понеслась туча пуль, которые все сметали на своем пути. Лорду Уильяму на мгновение даже показалось, что американцы подтянули пушки и ударили картечью, но он точно знал, что пушек у противника нет. Однако и без того зрелище было ужасным. Смертоносный град ударил по сомкнутым колоннам в красных мундирах, и генералу сначала показалось, что все его солдаты погибли. Раздались дикие стоны и крики, но американцы продолжали стрелять не переставая, и все новые и новые тела в красных мундирах валились на землю.
Впрочем, на сей раз паники не было.
– Сомкнуть строй! – заорали сержанты, лорд Уильям увидел, как офицеры взмахами шпаг подзывают к себе солдат. – Сомкнуть строй к центру! Вперед! Вперед!
Окровавленная толпа, переступая через бьющиеся в агонии тела, попыталась двинуться дальше. Лорд Уильям с ужасом увидел бредущих назад солдат, которые обливались кровью – отступали только раненые. Но сколько их было! Знамя одного из полков легкой пехоты рухнуло на землю, похоже, убило знаменщика, древко подхватили, но почему-то никто не подумал это знамя поднять. Солдат просто волок полотнище за собой по кровавой грязи.
– Вперед! На штурм! – снова закричал кто-то, и генералу показалось, что он узнает голос Аберкромби.
Волна окровавленных людей с воем бросилась на штурм, лорд Уильям различил сквозь пороховой дым, что они уже подошли к подножию редута, который второй раз словно взорвался. Теперь огненный вихрь хлестнул солдатам прямо в лицо, и они не выдержали. Сначала один, за ним другой, а потом уже мелкие группы покатились назад, сливаясь в целую реку. Американцы дали им вслед еще один залп, а потом снова прекратили стрелять. Второй штурм холма Брид тоже был отбит, причем с еще большими потерями, чем первый.
Американцы просто растерзали в клочки наступавшие полки. Генерал еще подумал, что если бы он командовал войсками, засевшими на вершине холма, то не преминул бы воспользоваться благоприятной ситуацией для контрудара. Если бы сейчас американская пехота пошла в штыки вниз по холму, то британская армия была бы разбита наголову, если не вообще полностью уничтожена. Все-таки хорошо, что эти лавочники не умеют воевать. Уметь хорошо стрелять – это еще далеко не все.
На сей раз совещание было гораздо более печальным. Выяснилось, что подполковник Аберкромби убит, причем его тело так и осталось лежать где-то у подножия американского редута. Майор Питкэрн получил еще две пули и больше не мог командовать, батальон принял какой-то лейтенант, потому что оба капитана были убиты. Проклятые американцы с дьявольской меткостью выцеливали офицеров. Мундир Кларка был чуть не в клочья изодран пулями, но сам подполковник каким-то чудом остался цел. Он-то и рубанул совершенно прямо:
– Милорд, я предлагаю отказаться от дальнейших штурмов, иначе мы потеряем всю армию. Нужно эвакуироваться обратно в Бостон. За ночь мы приведем полки в порядок, а уже на следующий день повторим попытку. Только тогда нужно будет начать с высадки гаубиц, которые разрушат проклятые укрепления, после чего пехота без труда возьмет их.
Командовавший левым флангом бригадир Пиготт поддержал его.
– Милорд, третий штурм, вне зависимости от результата, будет означать гибель армии.
Лорд Уильям вспыхнул.
– Как вы не понимаете! Если мы сегодня эвакуируемся, то американцы займут и последний холм, они же видят, где строятся наши войска. Нельзя рассчитывать на непроходимую глупость противника. Второй раз они не позволят нам беспрепятственно высадиться здесь.
– Флот легко отгонит противника от берега, – возразил Кларк.
– Флот… Как же! – раздраженно бросил Хау. – Чего добился адмирал Грейвз до сих пор? Сильно нам помогали его корабли? Да, он поджег Чарлстаун, но американцам от этого хуже не стало, только обыватели бежали из города, затаив злобу на нас. Вон, сумели разрушить часовню – вот и все достижения наших доблестных моряков.
Кларк не рискнул возражать, потому что прекрасно знал подоплеку раздражения генерала. Дело в том, что между адмиралами Грейвзом и генералом Хау шло постоянное соперничество, причем пока что Хау оставался в проигрыше. Командующим флотом в американских водах был назначен именно Грейвз, а Хау оставался лишь вторым. Нужно ли напоминать, что адмирал лорд Ричард Хау был родным братом генерала лорда Уильяма Хау. Кстати, мелькнула у Кларка нехорошая мысль, нельзя совсем исключить и тот вариант, что Грейвз не слишком стремился поддерживать брата своего соперника. Во всяком случае, самые сильные британские корабли мирно стояли на якорях вдалеке, а стрельбу вели только мелкие посыльные суда. Но, конечно же, у адмирала моментально найдутся тридцать три причины, по которым его корабли не могут участвовать в сражении.
– Тогда, может, лучше вообще отказаться от штурма и ударить через перешеек, – предложил Кларк. – Американцы будут уверены, что мы снова будем штурмовать укрепления рядом с Чарлстауном, и потому на перешейке никого не останется. Наш удар будет внезапным и успешным.
– Нет, вы не правы, сэр, – уперся Хау. – Вы прекрасно знаете, что перешеек еще уже, чем этот полуостров. Там горстка людей сможет остановить и куда более крупные силы, чем наши. С одной стороны Бостон, благодаря этому практически неприступен, но с другой он является настоящей мышеловкой, из которой вырваться невозможно.
Время шло в непрерывных спорах, никто из командиров Хау не стремился повторять штурм. Все более действовали на нервы стоны и проклятия раненых, которых оказалось не просто много, чудовищно много. Если первая атака стоила англичанам не более двухсот человек, среди которых, однако, оказалось слишком много офицеров, то теперь не менее полутысячи красных мундиров лежали на земле, убитые или раненые. Кстати, уже половина офицеров штаба самого генерала также получила ранения, и при нем осталась только пара ординарцев.
Британским командирам потребовалось не менее часа, чтобы привести в порядок свои полки и подсчитать выбывших из строя. И перед лордом Уильямом открылась неприглядная картина – он потерял уже четверть своих солдат, причем не только не захватил редут, но даже не сумел хотя бы сдвинуться с места.
Солнце потихоньку миновало зенит и начало медленно катиться вниз, когда, наконец, из Бостона прибыли долгожданные пушки, и артиллеристы засуетились, устанавливая их на вершине холма Моултон. Вместе с артиллерией прибыли еще два свежих полка под командованием генерала Клинтона, что лорд Уильям воспринял с огромным облегчением. Не потому, что теперь он имел больше солдат, нет. Он решил поручить командовать третьей атакой Клинтону, потому что в случае неудачи можно будет все свалить на него. Ну а если атака все-таки увенчается успехом, то произошло все это исключительно благодаря мудрому командованию лорда Уильяма, который в решающий момент переломил ход боя, нанеся удар свежими силами, доставленными благодаря его распоряжениям.
Хау снова взглянул в подзорную трубу на позиции американцев, там происходило какое-то подозрительное шевеление. Какие-то люди бежали вперед к редуту на холме Брид, какие-то, наоборот, отходили назад, к Банкер-Хиллу. Внезапно лорда Уильяма прошиб холодный пот. А что, если американцы за это время втащат на редут пушки? Тогда о штурме можно забыть.
Тем временем в гавани началось какое-то шевеление. Лорд Уильям оглянулся. Как ни странно, но флагман адмирала Грейвза «Сомерсет» спустил шлюпки, которые сейчас тащили огромный линейный корабль ближе к берегу. Он величественно развернулся, и все увидели, как раскрылись черные отверстия портов, из которых выдвинулись хищные жерла пушек. Кажется, моряки все-таки решили пошевелиться, с удовлетворением подумал генерал, но тут же его кольнула неприятная мысль – опять честь победы может улететь от него, адмирал заявит, что только корабельные пушки принесли победу англичанам.
На мачты корабля взлетели боевые флаги, и «Сомерсет» окутался дымом, мгновение спустя долетел тяжелый грохот. Да, бортовой залп линейного корабля ничуть не походил на пальбу полевой батареи. Лорд Уильям даже залюбовался этой эффектной картиной. Минуту спустя «Сомерсет» дал второй залп, затем третий… теперь следовало посмотреть, чего же он добился. Генерал снова навел подзорную трубу на американский редут и едва не выронил ее. Редут стоял нетронутый! Зато все подножие холма Брид было перекопано и вспахано ядрами и гранатами, чернела свежевырытая земля, среди образовавшихся воронок можно было различить какие-то неопрятные куски и обрывки красных мундиров. Корабельные пушки превратили в кровавую кашу тела британских солдат, ковром устилавших склоны холма. О судьбе раненых, которые еще могли оставаться там, даже думать не хотелось.
А моряки тем временем разошлись не на шутку. Залпы гремели один за другим, и ливень раскаленного чугуна продолжал сыпаться на склоны холма, никак не достигая редута на вершине. Лорд Уильям наконец понял в чем дело – корабельные пушки просто не могли поднять ствол, чтобы поразить вершину холма, не рассчитаны они на это. Зато простая пехотная гаубица – будь они сейчас у него! – без проблем положила бы бомбу прямо внутрь редута.