В комнате никого не было, но на улицы были слышны чьи-то голоса. Штык с наслаждением потянулся, сел на лежанке, осмотрелся по сторонам, ощущая, как возвращаются силы и, наконец, поднялся на ноги. Ни оружия, ни вещей в комнате не было, и он вышел в коридор.
Движимый внезапным любопытством, он повернул туда, где ночью так недолго держал оборону. Дверной косяк был наполовину выдавлен из стены, но устоял. Перекошенная дверь, едва висящая на почти вывороченных петлях и замке, была так изрешечена пулями, что походила на огромный дуршлаг. Штык заглянул в одно из отверстий, но толком разобрать ничего не смог — за дверью было слишком темно.
— Ну что ж, вижу очухался и третий. Поговорим… генерал Штык?
Голос из-за спины звучал тихо, но ощущалась в нем сила, властность и даже какая-то неясная угроза. Штык медленно повернулся.
Посреди коридора, уперев кулаки в бока, стоял человек в черной униформе и бледно-голубой банданой на голове. На ногах высокие ботинки, на правом бедре — открытая кобура с пистолетом, за спиной — автомат, но поясе нож, в разгрузочном жилете — магазины.
— Поговорим, — медленно сказал Штык, разглядывая грубое лицо, странным образом, ассоциирующееся с чем-то тяжелобронированым, готовым в любой момент взреветь дизелем и покрошить дорогу гусеницами. Под скошенной лобовой «бронеплитой», торчал угрожающе короткий «ствол» бесформенного, видимо неоднократно сломанного, носа. Толстые губы и крупный волевой подбородок завершали картину готовой к атаке бронемашины.
— Меня зовут Танк, — сказал «долговец», делая приглашающий знак рукой в сторону комнаты, откуда Штык только что вышел. — Я командир тридцать второго усиленного квада «Долга». Ведем разведывательный рейд. Теперь хотелось бы услышать кое-какие подробности о вашей прелюбопытнейшей компании.
Штык медленно прошел по коридору, шагнул в комнату и уселся на лежак. Судя по всему, до возвращения домой ему предстояло еще немало всевозможных допросов.
— Я — капитан Алексей Сенников, — сказал он, глядя в глаза, пристроившемуся напротив, Танку. — Оказался в Зоне случайно. Прошу вывести меня и моих бойцов за Периметр как можно скорее. Будет проще, если все разбирательства мы проведем в военной комендатуре — могут быть задеты интересы высокопоставленных военных чинов.
Где-то за окном загрохотал автомат, следом подключился второй. Судя по всему, «долговцы», прочесывающие поселок, все-таки нашли псевдособак.
— Интересные у тебя бойцы, капитан, — словно не слыша последних слов Штыка, неприятным голосом сказал Танк. — Говорят, что они солдаты, потерявшиеся во время каких-то учений с предательством, а ты — их генерал… Я бы сказал, что их дембель уже лет тридцать как состоялся. Но один из них рядовой, а второй — аж целый ефрейтор! Говорят, что завалил ты Контролера голыми руками. Контролера! И что за вами гонятся злые люди, судя по описанию, весьма похожие на команду военных сталкеров.
В дверном проеме появился Кош. Он больше не улыбался, а лишь пристально разглядывал Штыка. Его правая рука, как бы невзначай, лежала на пистолетной рукояти, торчащей из открытой поясной кобуры.
— Один утверждает даже, что просидел вчера весь вечер в подвале, а второй уверяет, что видел его бегающим по поселку! Бегающим! — Голос Танка теперь казался откровенно враждебным.
— Странная рана на шее этого ефрейтора, — подал голос Кош.
— А рядовой выглядит и вовсе обмороженным, — добавил Танк.
Штык зажмурился, пытаясь привести мысли в порядок. Только что все было так хорошо, но эта угроза в голосе Танка, эта двусмысленность в интонация Коша… На что они намекают?
— Ребята, давайте по порядку, — сказал он, открывая глаза.
— Давай, — охотно сказал Танк. — Только пускай Кош твою шею тоже осмотрит — вдруг и у тебя что-нибудь не в порядке?
Штык удивился, но не успел сказать и слова: Танк вдруг резко наклонился к нему, схватил словно клещами за руки, а Кош тем временем оказался за спиной и в ту же секунду Штык ощутил укол в шею.
— Ребята, вы чего? — сказал Штык, ощущая, как от места укола начинает распространяться сильное жжение.
— Простая предосторожность, — сказал Кош, появляясь в поле зрения, с уже знакомым инъектором в руках. — Альфа-блокатор. Чтоб не баловал тут, если что.
— Какое «если что»? — спросил Штык, с удивлением ощущая, как у него начинает заплетаться язык. — Ребята, я все объясню.
Мысли путались, в ушах появился легкий звон, перед мысленным взором поплыли цветные пятна, но он понимал, что «долговцы» должны услышать правду и только правду. Ни малейшего слова лжи не должно осквернить его рассказ: ведь перед ним его спасители, честные, мужественные и открытые люди.
— Конечно, объяснишь, — сказал Танк. — Начни, пожалуйста, с того момента, как ты одолел Контролера. Рассказывай все: как ты его увидел, что после этого сделал, а что в ответ сделал он.
— Да я из палатки вышел, мужики, — засмеялся Штык, ощущая себя непривычно пьяным. — Вы не поверите: выхожу… а у меня бутылка в руке. Но я не пью так то, нельзя мне, знаете, такая чушь под кожей начинается, чешется все.
— Вернемся к Контролеру, — терпеливо сказал Танк. — Вот ты его увидел — что он делал?
— А, это самое смешное! — Штык поднял палец, остатками трезвого мышления безуспешно пытаясь остановить собственное словоизвержение. — Выхожу такой, а он перед пацанами моими сидит. Ну перед генералами то есть. И руку свою так подымает: типа потрогать — правильно ли бирка на противогазе пришита?
Собственное остроумие вызвало у Штыка приступ смеха, он повалился на лежанку, и долго не мог сказать ни слова, буквально задыхаясь от хохота. Кош и Танк смотрели на него с такими серьезными, и даже мрачными, лицами, что это вызвало у Штыка новый приступ гомерического веселья.
— Мужики, вы чего, не вкуриваете? Контролер… А-ха-ха-ха! Противогаз! Уа-ха-ха-ха!
— Дальше! — Резко потребовал Танк.
— Ну потом он такой поворачивается, а там я. С бутылкой! Он наверное подумал, что я ему выпить предлагаю и такой ладошку ко лбу приставляет: вроде как говорит «ну скока ж можно водку то пить»! А-а-а-а-ха-ха-ха!
Так долго и так сильно Штык еще в жизни не смеялся. Поэтому до него с трудом доходило то, о чем говорили «долговцы».
— Значит, эти двое не соврали. У них и правда частичное поражение после незаконченной атаки Контролера, — сказал Танк. — А этот, стало быть, и есть то самое, чего мы сразу подумали.
— Сомнений быть не может, подтвердил Кош. — Открытое запястье в районе головы Контролеры друг другу показывают. Только когда же он успел так глубоко мутировать? Если они только два дня, как в Зону попали…
— Какая разница? — оборвал его Танк. — И за меньшие изменения полагается без раздумий пускать на удобрения.
— Да, теперь все становится ясным. И почему они так далеко от Периметра оказались. И как через аномалии прошли и не сдохли. Кстати, вот еще один довод за то, что Контролеры все-таки сами ловушки чуют, то есть похожи в этом на мутантов-дисаров, а не шлют зомбаков-«отмычки» вперед, как считает Рекс. Теперь ясно, почему рядовой как будто по башке стукнутый, а у второго укус на шее. Получается, этот его уже жрать начал.
Штык вдруг сообразил, о чем говорят «долговцы», и смех в нем умер также быстро, как и родился. С трудом поднимаясь на ноги, он громко сказал:
— Не мужики, не надо на меня ерунду свешивать. Буля укусила крыса — он ее просто рванул рукой, вот и вырвал себе клок мяса. А Хомяк — он вообще тормоз, а вчера еще и перепугался сильно.
— Перепугался чего? — брезгливо спросил Танк. — Расскажи нам.
— Ну, он это, в подвале сидел, — неуверенно сказал Штык, обводя комнату мутным взглядом. — А потом ночью на нас напали. Я стоял у двери… и тут в голове у меня… там все стукнуло и дальше не помню. Но Хомяк орал как ушибленный — это я помню.
— Само собой, — сказал Кош. — Солдаты твои с ментальной контузией. Восприимчивы даже к обычному сканированию бюреров. Что уж говорить про атакующий удар Контролера. Даже, если он направлен не против них, а против, желающих покушать, мутантов. Мутанты то драпанули, а солдатам бежать-то некуда.
— Погодите, — сказал Штык, поднимая руку. — Вы что хотите сказать? Что я — Контролер?
— Точнее: зародыш Контролера, — ответил Танк. — До полноценного монстра тебе еще расти и расти. По счастью, ты встретил нас.
В руке Танка словно сам собой появился пистолет.
— Ребята, вы что-то путаете. Я был в командировке год назад. Блок-пост атаковал Контролер, я выжил и потом проверялся — все в норме было. А позавчера я его просто бутылкой успел раньше отоварить…
— Ого, — сказал Кош. — Ну, теперь точно все ясно. А скажи: после командировки что-то в твоей жизни поменялось? Есть жена то?
— Нет, ушла, но это не имеет отношения…
— Конечно, не имеет. Я просто так спрашиваю. Появилось желание почаще ходить туда, где много людей? Стало невыносимо сидеть дом одному?
— Да, но это никак не связано….
Кош смотрел на него с жалостью.
— Отвращение к спиртному, — сказал Танк. — Даже зародыш Контролера не переносит алкоголь в крови вообще. Даже от запаха водки, ему дурно становится.
— Я не пью, — возмутился Штык, — потому, что не приемлет организм. Но грамм пятьдесят водки выпить могу запросто! Наливайте, я докажу!
— А и налью, — сказал вдруг Танк. — Хлопнешь сто грамм без серьезных последствий — потащим за Периметр разбираться. Будут проблемы — хлопну уже я тебя. Прямо здесь. Не обижайся.
— Наливай, — буркнул Штык, пытаясь привести мысли и чувства в порядок.
— Вы зачем приперлись? — сказал вдруг Кош кому-то в коридоре. — Я сказал на улице ждать! А тебе ефрейтор, после укола, вообще надо сесть и сидеть. Там антибиотик широкого спектра — хрен тебя знает, как твои кишки себя поведут.
— Да я только полежать хотел, товарищ Кош, — просительно сказал Буль.
— Ладно, сейчас тут разберемся и ляжешь.
— Кош, — Танк пошевелил пальцами в воздухе. — Сходи, принеси флягу.