Г. М. Кржижановский
ШУ-ШУИз воспоминаний о В. И. Ленине
Рисунки Ю. Урманчеева
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА», 1978 г.
Г. М. КРЖИЖАНОВСКИЙ
Глеб Максимилианович Кржижановский прожил счастливую ЖИЗНЬ.
Жизнь Кржижановского была счастливой потому, что революционная борьба — это счастье, а Глеб Максимилианович был бойцом Революции.
Было в жизни Глеба Максимилиановича и ещё нечто такое, что сделало её счастливой по-особому. Он был близким другом Владимира Ильича Ленина…
Стояли чугунные девяностые годы прошлого века.
В эти годы и повстречал студент-технолог Глеб Кржижановский молодого волжанина, имя которого позже стало известно миру.
Впервые Кржижановский увидел Владимира Ильича в одной из невзрачных комнатёнок общежития «Общества дешёвых квартир». Дом этот населяли курсистки и студенты, с жандармской «кочки» зрения — люд самый что ни на есть сомнительный. Там-то, в общежитии, и собрались питерские социал-демократы.
Потом они виделись часто. Вскоре, как говорил сам Глеб Максимилианович, он начал уличать себя в чувстве какой-то неизъяснимой полноты жизни именно в присутствии Ульянова. «Уходил он, — писал впоследствии Кржижановский, — и как-то сразу меркли краски, а мысли летели ему вдогонку».
Это чувство полноты жизни возникало не только оттого, что Владимир Ильич уже тогда был великолепным знатоком Маркса, но и оттого, что были ему присущи простота и сердечность, заразительная весёлость и поистине трогательная внимательность к товарищам.
Занятия в рабочих кружках, опасные хлопоты с печатанием и распространением листовок, сокрушительный натиск на противников марксизма, наконец создание «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» — этим полнилось до краёв время.
Кончался год девяносто пятый. В одну из декабрьских ночей несколько жандармских карет гулко прокатились по узкой Шпалерной улице. На Шпалерную выходил фасадом печально знаменитый в тогдашнем Питере Дом предварительного заключения. В ночь с 8 на 9 декабря в «предварилку» были доставлены агентами охранки Ленин и его соратники по «Союзу борьбы». За Владимиром Ильичём затворилась дверь камеры № 193. Замок другой камеры в той же «предварилке» защёлкнулся за спиной Кржижановского.
Четырнадцать месяцев пробыли они в тюрьме, которую ещё прежнее поколение революционеров окрестило метко и точно — Домом предварительного задушения[1].
Владимир Ильич и в «предварилке» руководил своими друзьями. Ему удалось наладить с ними тайную переписку. «…Получить и прочесть его письмо, — вспоминал Глеб Максимилианович, — это было равнозначно приёму какого-то особо укрепляющего и бодрящего напитка, это означало — немедленно подбодриться и подтянуться духовно».
Ленин и его друзья по «Союзу борьбы» были отправлены в сибирскую ссылку. Там разделяли Кржижановского с Владимиром Ильичём уже не тюремные стены, не замки и надзиратели, а расстояние в сто вёрст. Ленин жил в селе Шушенском, Кржижановский — в селе Тесинском.
И в Тесинском получал Кржижановский бодрящие весточки от Владимира Ильича. Глеб Максимилианович упрямо добивался от начальства разрешения на поездку в Шушенское.
Он приехал к Ленину накануне нового, 1898 года. Приехал на десять дней, и это были по-настоящему праздничные дни. «Живём мы отлично», — с радостью сообщал Владимир Ильич родным. А после отъезда Кржижановского Владимир Ильич писал им: «Глебу очень понравилась Шу-ша: он уверяет, что она гораздо лучше Теси (а я то же говорил про Тесь! Я над ним подшучивал, что, мол, там лучше, где нас нет), что здесь есть лес близко (по которому и зимой гулять отлично) и прекрасный вид на отдалённые Саяны. Саяны его приводят в восторг, особенно в ясные дни при хорошем освещении. Кстати, Глеб стал теперь великим охотником до пения, так что мои молчаливые комнаты повеселели с его приездом и опять затихли с отъездом… Здоровье Глеба у меня несколько поправилось благодаря правильному режиму и обильным прогулкам, и он уехал очень ободрённый».
А перед тем как совсем оставить Минусинский округ, Кржижановский вновь посетил Шушенское. На всю жизнь запомнился ему Владимир Ильич, идущий своим упругим, энергическим шажком по берегу Енисея, и снега вокруг, и холодный диск луны, и мерцающий лёд, и хруст мёрзлого снега. В ту ночь Ленин рассказывал Кржижановскому о том, как мыслит он будущую революционную работу…
В подполье, в тюрьме, в ссылке возникли и укрепились навсегда задушевные отношения Владимира Ильича Ленина с Глебом Максимилиановичем Кржижановским.
Надолго разлучались они. Но сколько б ни длилась разлука, где б ни увидел вновь Ленина Кржижановский — в женевском ли эмигрантском предместье, в вулканическом ли Питере дней первой русской революции, в кремлёвском ли кабинете после Октября, — каждый раз и всё с большей силой охватывало Глеба Максимилиановича чувство «полноты жизни», и всякий раз получал он тот «бодрящий напиток», который окрылял душу.
Когда же началось строительство нового мира, Председатель Совета Народных Комиссаров В. И. Ленин поручил своему старому соратнику, в партбилете которого значился 1893 год как год вступления в партию, дело громаднейшей важности.
«Коммунизм, — говорил Владимир Ильич, — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Вот этот «плюс» и поручил Ленин планировать Кржижановскому. Глеб Максимилианович возглавил в 1920 году комиссию, составлявшую великий план Электрической Зари.
Долгие годы работал Глеб Максимилианович председателем Госплана. Много лет был ой членом Центрального Комитета партии. Годы и годы занимал пост вице-президента Академии наук СССР. Пятью орденами Ленина наградил его народ, удостоил высокого звания Героя Социалистического Труда.
Г. М. Кржижановский умер в марте 1959 года. Когда прах Глеба Максимилиановича принимала Кремлёвская стена, над Красной площадью гремела «Варшавянка», та грозная «Варшавянка», автором русского текста которой был Кржижановский, та огненная «Варшавянка», с которой он и его товарищи вышли из тюремных ворот, отправляясь в ссылку, та победная «Варшавянка», которую пели в пороховом дыму баррикад и в армейских эшелонах, на похоронах павших и на первых субботниках:
Но мы поднимем гордо и смело
Знамя борьбы за рабочее дело,
Знамя великой борьбы всех народов
За лучший мир, за святую свободу…
За лучший мир боролся Глеб Максимилианович Кржижановский. Счастливую он жизнь прожил!
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
С Владимиром Ильичём Лениным я познакомился на собрании нашего марксистского кружка в 1893 году.
В то время в Петербурге существовало несколько подпольных революционных кружков. Наш кружок был не очень многочисленным. Состоял он главным образом из таких же, как я, студентов Технологического института.
Как-то один из товарищей сообщил нам, что в Петербург приехал Владимир Ульянов — брат известного революционера Александра Ульянова, казнённого царём. Об Александре мы все, конечно, слышали, но младшего Ульянова никто из нас тогда не знал.
И вот на квартиру Зинаиды Павловны Невзоровой, где собрался наш кружок, пришёл совсем молодой человек, лет двадцати трёх, очень скромный и как будто на первый взгляд ничем не примечательный.
Но как только Ульянов заговорил, задал несколько вопросов, бросил несколько реплик, нас поразили острота и глубина их. И через несколько минут он совершенно завладел нашим вниманием.
Владимир Ильич восхищал всех, кто с ним соприкасался, не только силой своего ума и исключительной одарённостью, но всем своим духовным обликом, высоким строем души.
И лицо его было прекрасно именно одухотворённостью. В самую первую минуту его внешность могла показаться простой, обычной, но это лишь в самую первую минуту. Острый взгляд его блестящих тёмных глаз, огромный, прекрасных очертаний лоб поражали каждого. Трудно передать выражение его лица, его глаз. Порой, когда он задумывался, глаза казались грустными и суровыми, порой в них мелькала лёгкая, лукаво-ироническая насмешка в соединении с какой-то удивительной глубокой проникновенностью. Во взгляде его была такая сила и живость, что сразу можно было сказать: это человек необычайной энергии.
Работа революционера — очень напряжённая работа. Революционером не может быть «тёпленький» или «тепловатый» человек. Здесь нужна страстная энергия.
Мы все сразу почувствовали в юноше Ульянове этот страстный темперамент борца. Он создан был для борьбы.
В тот же вечер, когда мы познакомились с Владимиром Ильичем, он прочёл нам свою новую работу, посвящённую особенно волновавшей тогда нас, русских марксистов, теме: каким будет путь экономического развития России.
Владимир Ильич в своей работе дал такое чёткое, глубокое и бесспорное решение мучивших нас вопросов, что мы были совершенно потрясены. Мы поняли, что этот человек видит так далеко, как никто из нас.
С этого первого вечера Владимир Ильич стал центром, руководителем нашего кружка.
ЗАМОРСКИЙ ПОДАРОК
За обнажённый лоб и огромные знания Владимиру Ильичу пришлось поплатиться кличкой «Старик». Несмотря на молодость нашего «Старика», прозвище за ним закрепилось.
Не много времени прошло с тех пор, как мы познакомились с Владимиром Ильичём, а всё в нашем кружке переменилось, работа кружка стала совсем иной. Прежде мы были связаны только с небольшой группой рабочих, которым помогали изучать марксистскую теорию, а теперь перешли к широкой агитации на фабриках и заводах. Мы организовывали митинги, маёвки, распространяли прокламации.
С этой целью Владимир Ильич объединил в Петербурге все марксистские рабочие кружки в один «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».