Рядом с мертвым телом вялалась грубо сделанное оружие. Просто заточенный кусок металла, обмотанный у рукояти синей изолентой. Я поднял ее из грязи, вытер об одежду одного из мертвецов. Трофейная вещь.
— Эй! Где вы! Что тут происходит? Гвоздь, это ты? Мне нужно в больницу. Я ничего не вижу. Этот говнюк сделал что — то с моими глазами.
В голосе звучала нескрываемая паника:
— Гвоздь, ты где? Помоги мне, Гвоздь!
Тяжело дыша, я развернулся. Четвертый гнолл уже встал с земли и осторожно двигался ко мне, выставив вперёд растопыренные руки и осторожно прощупывая ногой почву перед собой, чтобы сделать шаг. Один раз он оступился и, заскулив, упал на колени в грязь. Я подошёл к нему, молча протянул руку, помогая встать.
— Гвоздь?
Парень уставился на меня невидящим глазами. Он ослеп от той способности, что я применил. Впрочем, раскаяния и угрызений совести я не испытывал.
— Нет, — ответил я, и всадил заточку в правое подреберье.
Он вздрогнул и согнулся от боли, склонив голову к моему плечу. Он что-то пытался сказать, беззвучно разевая рот и роняя на ткань моей толстовки кровавую пену.
— Зоофилия это грех, парень, — прошептал я, и провернул заточку в ране.
Душа противника поглощена
Уровень: обычный.
Я выдернул оружие и отпустил мертвеца, позволив телу рухнуть в лужу застоявшейся мутной воды.
Контракт на устранение выполнен.
Вы избавили общество существ, переставших быть людьми.
Награда:
Сундук контрабандиста.
Перед глазами возникла карта с местом отмеченным красным крестом. Там, скорее всего, и стоял этот самый сундук.
— Цель отмечена крестом, — тяжело дыша, прохрипел я.
«Прекрасная работа, юный Шулер. Это было не так уж и сложно, правда»?
Я взглянул на лежавшие в грязи трупы. И если то, что двоих из них, с перекошенными от ужаса посмертным гримасами, можно было списать на проделки системы, а я мол и не при делах, то предводителя гноллов и слепого я убил собственными руками.
— Где — то меня наебали, — задумчиво пробормотал я.
Будучи в меру интеллигентным и образованным юношей, я рассчитывал на какие-то переживания, или просветление после содеянного. Но ничего подобного не произошло — в жизни ничего не изменилось. Вопрос, убить или не убить — оказался чисто техническим, а страдания и муки совести, как в Достоевском — художественным враньем. И если в случае с охотником или огром — Геной я мог бы усыпить совесть, придумав для себя оправдание что охотника я убил в целях самозащиты, а с Геной расправился Тень, то здесь никаких оправданий быть не могло. Я убил их потому, что захотел. Причем, с особой жестокостью, ослепив одного из них, и забив ногами главаря. Потому что решил, что так было нужно. И потому, что оценил какой — то сундук, обещанный системой в награду дороже, чем жизни четырех человек.
«Просто ты прирожденный игрок, Шулер», — вмешался в моей внутренний монолог тихий шепоток. — «А эти… это были не люди. Ну не зря же система классифицировала их как „существ, переставших быть людьми“».
Ну, теперь можно быть спокойным. Подумаешь, я сделал четыре трупа меньше, чем за пару минут. Это все потому, что я прирожденный. Какое простое и логичное объяснение.
Глава 22 Паладин
Грабить трупы я не стал. Очень вряд ли, что с этих оборванцев можно будет поднять что — либо ценное. Только руки марать. Повертел в руках финку, которой заколол одного из гноллов. Обычная заточка из гнилого железа, не представляющая абсолютно никакой ценности. И уже размахнулся было, чтобы выбросить эту поделку, как коварный шепоток в моей голове снова зашептал:
«Не торопись. Это трофей, взятый в бою с убитого тобой противника. Система поощряет такие поступки».
— Да на кой она мне? — удивлённо спросил я, взглянув на заточку.
Коготь вожака.
Качество: редкий
Бонусы:
Харизма: + 50
Убеждение: + 100
Запугивание + 100
Навык ведения допроса: + 2
А неплохая вещица. Может быть, она мне и пригодится.
Нож я решил оставить себе. Обмотал но куском тряпки и убрал в карман.
— Теперь посмотрим, что там насобирали эти упыри. То есть, гноллы.
Система учтиво прочертила дорогу до креста, которым был отмечен клад. Найдя кратчайший путь до места назначения.
«Пора выдвигаться, юный Шулер». - подсказал мой помощник. — «Нас ждёт поиск клада».
Я с опаской покосился на тропинку, скрывающуюся в высоком бурьяне. Мало ли кто скрывается в этих забытых богами местах? Какое — то время врожденное любопытство боролось с чувством самосохранения. Но любопытство победило.
— Ну, посмотрим, — пробормотал я, и осторожно двинулся вперед.
Тропинка вела меня между полуразрушенных строений. Слева и справа, то и дело, вспыхивали красные точки возможных противников. И я только диву давался, каких только вырожденцев не собрала эта земля.
Почти нигде не было видно нормальных субъектов, на которых бы отдыхал взгляд. Кривые, субтильные юноши, лица хронических алкоголиков — которых система обозначала как алко зомби, изменившиеся и потерявшие всякую человечность, высохшие землистого цвета силуэты торчков, сведенные судорогой надменности скулы каких — то занавесочников — сатанистов и маслянисто блестящие глаза мелких чертей. Мне редко доводилось видеть в одном месте такое количество вырожденцев.
Повсюду, куда не кинь взгляд, пестрели обозначения разных существ. Система сбоила, отдаваясь в голове вспышками острой боли. Гноллы, алкоупыри, синие личи, по которых система упоминала, что эти особо опасны, так как владеют особой, синей магией, огры, лишенные интеллекта…
Многие из существ входили в своеобразные племена. Принцип бандинга сгонял этих «неуподоблюсь» в некое подобие стаи для того, чтобы выжить в этих местах было проще.
Несколько двухэтажных зданий, которые, видимо, раньше были производственными корпусами высились прямо передо мной.
Голос в моей голове радостно выкрикнул:
— Тебе нужно пройти между этими домами. Клад там.
Я с сомнением покосился на этот крысиный угол, но система упрямо вела меня именно туда. Пришлось подчиниться. В темноте я наступил на что-то хрустящее, затем мягкое, потом на что-то шевельнувшееся под подошвой. Превозмогая отвращение, я шел вперед и надеялся, что на меня не набросятся отожравшиеся на местной фауне крысы.
Вдоль стены стояли забытые кем-то по недоразумению мусорные баки. Подойдя ближе я понял, что их не забыли, а вывезли сюда за ненадобностью. В сердце моем зародились плохие предчувствия. Да и крестик красного цвета указывал именно на один из контейнеров.
— Да ну на х… — выдохнул я с ненавистью. — Я ведь только отмылся.
— Сундук — это один из баков, — с радостью подтвердил мой незримый собеседник.
Взору моему предстало то, что собеседник назвал мусорными баком: старый, проржавевший контейнер для бытовых отходов. Сука! Бесшумно покопаться в таком не выйдет!
Подошёл к ржавой металлической конструкции вплотную, заглянул внутрь: весь контейнер был забит рваным тряпьем. Оно то и было источником мерзкого запаха. Закрыв лицо рукой, я осторожно вытащил несколько мокрых тряпок, лежавших на самом верху. Брезгливо отбросил их в сторону. Что это было за тряпье, и отчего оно мокрое, я старался не думать.
— И? — едва слышно спросил я.
— Копай глубже, Шулер, — хихикнул мой собеседник. — Неужели ты думаешь, что все ценное всегда лежит на поверхности? Иногда приходится добраться до самого дна.
На седьмом куске рванины желудок меня предал. Я отскочил от бака и упал на колени, зажимая ладонью рот. Все внутри сокращалось, выталкивая из меня ком вязкой желчи, скатившейся по горлу.
— Тише, тише, кот на крыше, — пропел голос в моем ухе. — Тебе повезло, что народец занят своими делами. Ну как? Тебе стало легче?
— Пошел ты! — прохрипел я, вытирая рот чистым рукавом.
Бросать поиски было уже поздно. Я из принципа найду то, что принадлежит мне по праву. С этими мыслями вернулся к баку и угрюмо отбросил еще пару тряпок, пока не наткнулся на коробку, завернутую в пленку. По размеру, она напоминала обувную. Сорвав упаковку с помощью ножа, я отбросил крышку и замер, рассматривая россыпь телефонов и несколько мятых купюр. Но то, что меня поразило, так это четыре картонных карточки, которые замерцали, стоило их коснуться. Карты. Настоящие. Я враз забыл о том, что стою в вонючем переулке, перепачканный и перебирая картонки.
Все четыре карты были способностями моего класса. Подготовка, которая начинала серию приемов и усиливала следующую атаку.
Деньги я сунул в карман, а остальное бросил тут же. Ни к чему мне лишние проблемы. Главное сокровище уже перекочевало в мою колоду.
Внезапно прямо передо мной появилась та самая собака, которую я спас. Она опасливо посмотрела на меня и дернулась, стоило мне шагнуть.
Но тут раздался шум приближающейся компании и животина прижалась к моей ноге, прячась в тени. Мы оба замерли, пока несколько гнолов прошли мимо.
Собака оказалась на редкость умной. Как только все стихло, она рванула прочь со всех ног, а я лишь рассеянно смотрел ей вслед.
— И что дальше то? — зло выдал я, но тут заметил, что за животным вьется едва заметный мерцающий в темноте след, который уводил в сторону завода.
В другой раз, я бы плюнул на все и свалил по-хорошему. Но сегодня все изменилось. Если раньше я всегда избегал проблем, то сегодня вышел из тени и убил четверых мужиков, ради того, что считал правильным. Плевать, что моей целью являлось получение бонусов и заодно спасение безродной псины. Какая разница, что это не было во благо мира и покоя вселенной. Я сделал то, что должен. Сам. Я наконец понял, что мне нужно в этой жизни — перестать считать, что все происходящее вокруг меня не касается.
Отчего-то в этот момент я вспомнил синяк на скуле Марии. Я могу сдохнуть сегодня и стоило сказать ей, что я могу помочь. Помочь той, что рискнула ради меня, помогала раз за разом, когда весь остальной мир махнул на меня рукой.