о его коштэ бауру тоже не очень нравится изображать мотоцикл.
«Ох, надеюсь, не свалюсь по пути…» – пальцы зарылись поглубже в густую шерсть.
– Ну, погнали!
И Буран погнал. Мир вокруг исчез. Осталась лишь вьюга, что неслась на запад, минуя равнины и холмы, реки-из-плоти и озера кипящего металла, пространственные болота и обсидиановые горы. Пестрым полотном все стелилось под ноги могучему скакуну, словно не смея задерживать вестника Зимы. Несколько часов они мчались через весь Ад, пересекая огромные расстояния со скоростью ветра. К счастью, выяснилось, что крепко держаться вовсе не обязательно: на спине гигантского зубра оказалось на удивление спокойно и комфортно.
Наконец они остановились на краю утеса. Внизу раскинулась огромная долина. В ней бы целый мегаполис уместился. У левого края, сверкая золотом и изумрудами, окруженные всполохами пламени, выстроились легионы Летнего Двора. Справа же блистала серебром оседлавшая ветры кавалерия Зимних. А на кургане по центру друг напротив друга стояли две фигуры, которые легко можно было принять за человеческие. Над равниной клубилась гнетущая тишина.
Успели. Слава Ктулху, они успе…
Рев множества боевых рогов сотряс пылающие небеса, загрохотали барабаны, и две армии понеслись друг на друга.
…ну, еще бы, пип.
Хлопок ладонью по шее, и Буран одним прыжком перенес его к подножью холма, на вершине которого схлестнулись Оберон и Титания. Чародей спешился и, сделав зубру знак подождать где-то не здесь, врубил аккумулятор на поясе. Тот легонько загудел, пуская ток по проводам в подкладке комбинезона.
«Ох холера, Марсель, если это не сработает – я тебя прибью! Восстану из могилы и лично прикончу, экспериментатор пипов!»
Шулер поднялся по склону. Правители Сида стояли неподвижно. Не творили никаких заклинаний. Лишь бурлили чистые энергия и воля, меняющие мироздание. От их столкновения сама ткань реальности меж супругами пузырилась и плавилась, как пластмасса над огнем. И эта мощь вдруг обрушилась на Анджея. Это даже не было полноценным ударом. Простая отмашка, попытка мимоходом прихлопнуть букашку. Но вокруг вспыхнула сверхновая, пространство-время кипело и пенилось, стремясь разорвать нахала. Волосы встали дыбом, заломило зубы… и больше ничего. Разработка Фламеля держала удар.
Это заставило двух «архидьяволов» обратить уже непосредственное внимание на вторженца, повернуться лицом. Что, по ощущениям, мало отличалось от попытки прихлопнуть. Мужчина с волосами цвета заката до плеч и аккуратной бородкой носил расстегнутый багряный пиджак с алыми джинсами. Рубашку украшал узор из золотых побегов плюща. А вот женщина облачилась в полный латный доспех. Слишком громоздкий, чтобы выглядеть правдоподобно. Шлем с глухим забралом умостился подмышкой и ничто не скрывало лица… на которое невозможно смотреть.
– Да-да, вам не по силам просто взять и прибить меня на месте! – крикнул чародей. – А мне надо срочно с вами поговорить, так что будьте добры повременить со смертоубийствами, окей?
– Ты хоть представляешь, к кому обращаешься, смертный?! – тут же, по старинной ирландской традиции, зазвучала в ответ похвальба: – Я – Оберон сын Нуаду, Сияющий, Сотрясающий землю! Правитель Сида и владыка Летнего Двора! Я срываю с неба звезды и пробуждаю вулканы! Я разгромил войско Фир Болг в Битве при Маг Туриед и одолел на дуэли Индеха, короля фоморов! Я сражался с самим Балором и вырвал его мертвящее око! А кто ты такой и что совершил, что осмеливаешься отдавать мне указания?!
Ну, что ж… традиции надо уважать. Особенно, когда от степени уважения к тебе зависит выживешь ли ты вообще.
– А я… я так, просто Анджей Соколовски, чародей по вызову. Шулер от магии, – пауза. – Но еще я тот, кого зовут Всеубийцей. Тот, кто с отрочества охотится на демонов всех мастей. Я бился с магами и шаманами, ведунами и ведьмаками. Я в одиночку уничтожил стаю вендиго и истребил всю общину вампиров. Я прошел сквозь «Адские врата» и уже гуляю по Нави, как по родному городу. Я убил Последнего Крампуса в разгар Йоля! Сразил высшего лугару! Я тот, кто на жизнь зарабатывает истреблением созданий куда могущественнее меня самого. И если вы меня не выслушаете – на моем счету окажется еще и правитель фэйри, – он вытащил из ножен закаленный в освященной крови нож и добавил: – И вы ведь знаете, да? Я не могу врать.
– Ты же не думаешь, что сможешь убить кого-то из нас этой игрушкой? – поинтересовалась Титания. Голос ее звучал шорохом миллиарда паучих лапок.
– Нет, конечно. Скорее всего, я даже не сумею ранить вас серьезно. Но ведь мне это и не нужно! – развел руками Шулер. – Сами подумайте, пани. Мужу ведь и царапины хватит, чтобы пересилить вас и стереть в порошок. Чем он, уверен, с удовольствием воспользуется. И в обратную сторону, между прочим, ситуация строго аналогичная. Ну, так что? Будем говорить?
Судя по тому, как переглянулись супруги – аргумент оказался веским. Друг другу они доверяли куда меньше, чем Анджею. Его-то они не знали.
– Так чего тебе нужно, Всеубийца? – спросил Оберон. – Мы тут вообще-то заняты.
– Да, я как раз по этому поводу! Так, секунду…
Чародей воткнул нож в землю, готовый в любой момент подхватить его телекинезом, и снял шляпу. А затем вытащил из нее за волосы отрубленную голову Пака.
Скорее всего, правители фэйри не аннигилировали его сразу же только потому, что на секунду впали в ступор от такой наглости. И этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Неубиваемый открыл глаза:
– Мам, пап, привет! Вы что, опять ругаетесь?
Шулер довольно улыбнулся. Разорвать адамантиевые цепи у него не было ни единого шанса. Так что принца Сида пришлось декапитировать. Ну, а что? Чай меч-то не железный – не помрет.
– Гхм, ваши величества! Может остановите пока боевые действия? И мы вам все объясним.
– Да-да, хватит уже! – задергалась голова Пака в попытках кивнуть. – Знаете же, как я не люблю, когда вы ссоритесь! Можно хотя бы сразу после моего вызволения из плена не делать этого?
А те здорово смутились – тут же подали своим армиям знак отступать. Пробежала по земле дрожь, прошелестел по долине ветер. И все фэйри замерли, не добежав какой-то десяток метров до неприятеля.
– В общем, если вкратце, – прочистил горло Анджей. – Вашего сына пленили ангелы…
– Подтверждаю! – воскликнул Нубиваемый. – А этот смертный меня вызволил… хотя я бы все же предпочел обойтись без отрубания головы. Это чертовски больно к вашему сведению!
– Гхм… Тем не менее – я его спас! Пусть и таким… экстравагантным методом. Ни один из вас в похищении не замешан. А значит, можно и без гражданской войны обойтись, да ведь?
– Конечно можно! – требовательно прикрикнул на родителей Пак.
Супруги переглянулись и нехотя кивнули. Оберон аккуратно взял голову сына в руки, и все семейство двинулось прочь…
Ох, как же хочется ретироваться отсюда да поскорей! Но нельзя упускать такой шанс.
– Награда! – поспешно крикнул им вдогонку чародей, пока сам не передумал со страху.
– Прошу прощения? – Оберон удивленно обернулся. Глаза его опасно сверкнули.
– Награда, – тем не менее упрямо прозвучало вновь.
Над всеми фэйри довлеет Этикет. Правила с большой буквы, вшитые в само их естество, словно ДНК, описать которые проще всего принципом кармы: око за око, услуга за услугу и так далее. Пренебрежение же ими чревато физическим ущербом. Пусть и не мгновенным. И чем сильнее проступок, тем больше отдача.
– Я спас вашего сына и требую соответствующей награды.
– …да, действительно, – признал Оберон. – Ты в своем праве. Чего же желаешь, смертный?
В последней фразе послышалось явственное предупреждение. Ох. Спасение любимого чада, наследного принца и предотвращение гражданской войны в стране… это дорогого стоило. За такое можно многое попросить. Но владыки фэйри могущественны и обладают хорошей памятью. Перегнешь – и тебе это еще аукнется. Несмотря на любые правила. Так что…
– О, мне нужно совсем немного, ваше величество. Уверяю – вам это ничего не будет стоить. Просто в прошлом году фэйри помогали некому Арону Шиманскому, ведуну и бывшему инквизитору, что приносил жертвы в Варшаве в попытке восстановить Печать Христа. Они даже пошли на нарушение Этикета ради этого – без разрешения вторглись в мой дом и напали там на меня и моих друзей. И в награду я прошу лишь ответа на вопрос: почему они так поступили?
На несколько секунд повисла тишина. А потом Оберон все же ответил:
– Арон сам пришел к нам в начала прошлого лета. Он утверждал, что Навь хотят уничтожить. Полностью стереть из реальности раз и навсегда. И ему даже удалось убедить нас в том, что это правда… и что он сумеет этому помешать. Мы согласились помочь, оказать поддержку в Яви и стать опорой в Нави, – он переглянулся с женой. – К сожалению, на вопрос «кто?» Шимански так и не ответил. И за сим мы откланиваемся… если только ты не хочешь потребовать еще какой-то награды?
Шулер отчаянно замотал головой.
Он мчался сквозь Ад, верхом на огромном зубре. И размышлял.
Арон утверждал, что кто-то пытается разрушить Печать Христа. Очевидно, что убили его те же, кто пытается это сделать. Пристрелила Арона Матильда. Самой лугару не было никакого смысла убивать бешеного инквизитора, и уж тем более переться ради этого в Кабаты. Значит, она сделала это по приказу Прави. И напипа им это? Судя по словам Оберона, это должно быть как-то связано с уничтожением Нави. Что буквально невозможно. Уничтожение Нави подразумевает уничтожение и всех, кто там находится, каждой живой души. Но души абсолютно бессмертны и неуничтожимы, это заложено так глубоко в основу мироздания, что уже никак не изменишь. Разве что всю Вселенную с нуля перестраивать.
Однако, если там никого не будет… если разрушить Печать, не дающую демонам спокойно проникать в Явь, да еще и специально выманить их оттуда… чем-то вроде «маяков Харона», один из которых обрушил Крампуса ему на голову. Тогда это уже будет совсем другой разговор.