Анджей захлопал. Все еще не надоело!
– Так, все, в жопу! – ведьма затопала в сторону выхода. – Я умываю руки! Этот парень безнадежен!
– Ань! – бросился за ней Шулер. – Ань! Да постой ты, холера! Давай еще разок попробуем, ну!
– Да смысл?! – девушка резко развернулась к нему и понизила голос: – Анджей, мы просто ходим по кругу уже который час, а этот парень вообще ничего не добился!
– Ну, может снизишь мощность своей защиты? – тоже перешел на шепот чародей.
– Да некуда ее снижать, собака! – вздохнула ведьма. – Это базовая тренировка! Этот барьер только простой выброс Стихии и выдержит, а любая мало-мальски структурированная атака – прошибает его без проблем. Парню всего-то и нужно хоть как-то изменить свое высвобождение, но он, кажется, физически не способен на это!
– Просто Лех не понимает, что такое инициатива, – поморщился Шулер. – Ему надо дать хоть какую-то подсказку, в какую сторону двигаться. Иначе он так и будет на месте топтаться…
– Да в том-то и дело, что нельзя! – прошипела Аня. – В этом ведь весь смысл! Самый первый шаг он должен сделать самостоятельно. Наметить хотя бы общее направление своих способностей. Если я просто скажу ему, какую форму придать силе – это не сработает. Тогда это просто не будет его формой. А без этого – все бессмысленно.
– Ладно, а если не подталкивать его в ту или иную сторону в том, какую форму придать своей силе, – задумчиво проговорил Анджей. – но подсказать, как подойти к этому выбору?
– Чего?
– Тут ведь вся фишка в подсознании, я правильно понял? Он должен действовать так, как будет для него естественно, и это направит его в нужное русло, все верно?
– Ну… типа того, да.
– Окей, понял.
Чародей подошел к ученику и положил ему руку на плечо:
– Слушай, ты ведь в приюте вырос. Тебе наверняка приходилось не раз драться там, я прав?
Лех кивнул.
– Тогда, вспомни, как ты вел себя обычно в драках. И когда будешь в этот раз высвобождать Стихию – постарайся действовать аналогично. Хорошо?
Очередной кивок.
– Ладно, болванчик китайский, – Аня провела рукой по волосам. – Последний раз.
Стена. Пауза. Рывок. Высвобождение. Лех напрягся. Вздулась каждая мышца на его теле. И песок не стал отдаляться от нефилима. Не полетел вперед облаком, как обычно, а завис перед ним плотной подушкой. Пламенная стена разлетелась лохмотьями тлеющей бумаги. Парень остановился перед ведьмой.
– Аллилуйя! – Аня вскинула руки вверх. – На сегодня все. Иначе я опоздаю на свидание… опять. И тогда Алан снова будет ворчать.
– Алан? – посмотрел на нее Анджей. – У тебя же, вроде, девушка была?
– Да, была, – кивнула ведьма. – Мы расстались.
– Нет, я о том… А, неважно, – махнул рукой чародей. – Так вы с Аланом?..
– Ага. Он большой, сильный и крутой. А еще у него большой, сильный и…
– Лишние подробности! Лишние подробности, женщина!
Самостоятельное дело 03
Шум в коридоре отвлек Анджея от расчетов. Вздохнув, он вытащил наушники, сохранил документ и поднялся из-за стола. Толкнул дверь, вышел в гостиную.
– О, Дариуш? – он удивлено уставился на друга, сидящего за столом рядом со Стефаном, обложившимся книгами и тетрадями. – А ты тут откуда?
– Привет, – махнул рукой долговязый инквизитор, другой почесывая умостившегося на костлявых коленях нэкомату. – Да вот, заскочил один момент обсудить, но твои падаваны сказали, что ты занят. Над чем работаешь?
Анджей плюхнулся на диван к залипающей в телефон Алисе. Принцесса тут же подбежала и умостила краешек бока у него на ступнях. Как говорится, щенки вырастают – привычки остаются. И после этого ответил:
– Один старый проект, в котором впервые за долгие годы наконец-то наметился сдвиг, – задумавшись на мгновение и прислушавшись к Обету, он добавил: – За очень долгие годы. Продолжаю дело предков, так сказать.
– Ого, как пафосно, – приподнял брови Дариуш. – И туманно.
– А тебе что, правда интересно какими именно вычислениями и для чего я занят?!
Помолчав, инквизитор кивнул:
– Хм, пожалуй, ты прав. Не интересно.
– Вот и я о том же. Так зачем пришел-то?
– Поздравить. Мэрия хочет наградить вас с Аней за поимку Шиманского.
– О, прикольно.
– Так что в следующем месяце тебе нужно будет прийти на прием.
– Вот уж пип!
– Чего, прости? «Пип»?
– Самоцензура, – подал голос Стефан, не отрываясь от конспектов и учебников.
– Это он чтобы не выражаться при нас, – добавила тут же Рыжая. – Пип, в пип, напип… И т.д.
Даруш открыл рот. Закрыл. Опять открыл… и махнул рукой:
– Не важно. Но на прием, Анжи, ты прийти обязан.
– Я лучше от награды откажусь, спасибо.
– Не вариант, – покачал головой Дариуш.
– Да зачем оно мне вообще нужно?!
– Затем, что только публичное расположение мэрии не дает ей же впаять тебе иск за незаконное проникновение на закрытую территорию и нападение на блокпост.
– Да я ведь за вами же и подчищал, сволочи вы неблагодарные! – возмутился чародей.
– Да, – кивнул инквизитор. – И именно поэтому мы убедили администрацию, что им выгоднее наградить тебя за это и выставить все подвигом. А не гробить себе репутацию и политическую карьеру, обвиняя тебя в том, что сами же, по сути, поручили.
– Все равно не хочу я ни на какой прием идти! – Анджей скрестил руки на груди и насупился.
– Ну, выбора у тебя нет, – развел руками Дариуш. – Придется. Так что самое время подыскать подходящий костюм. С галстуком.
– А моя нормальная одежда тебя чем не устраивает?!
– Извини уж, но твое обычное пальто слишком потрепанно жизнью для такого приема.
– Как и я, но это почему-то никого не смущает!
– Так, давай уже кончай выделываться и начинай искать костюм. И про галстук не забудь!
– Пип с тобой, – проворчал Шулер. – Будет тебе и костюм, и галстук. А теперь вали давай. У меня у учеников практический экзамен через два часа.
– Курвица! А я уже надеялась, вы забудете!
– Не в этой жизни. А теперь иди буди Леха.
– Почему я?!
– Потому, что если уж я не могу выражаться при вас, то вы при мне – тем более!
– Ой, ну и пофиг! – девушка поднялась с дивана и дважды хлопнула себя по бедру, подзывая ярчука: – Принцесса, ко мне!
Собака лишь ухом дернула, не собираясь покидать столь удобное место, как хозяйские ступни.
– Не-не, – осклабился Анджей. – Давай своими силами.
– Да ну е…
***
Алиса смотрела на двухэтажный деревяный дом. Он походил на уродливого старика: тощего, грязного, скрюченного артритом, радикулитом и десятилетиями тяжелой работы на заводе. Лужайка перед входом напоминала чью-то плешивую макушку, а забор – щербатую, полусгнившую улыбку.
– Да на кой вообще очищать это место? – наконец спросила послушница. – Кому оно нужно вообще?!
– Полагаю, наставник выбрал данное здание именно потому, что никто не станет платить за его очистку, а если мы не справимся, то это никому не навредит, – ответил Стеф.
Лех поправил лямку от рюкзака и пожал плечами:
– Какая разница? Очистить все равно надо.
– И то верно, – вздохнула Алиса. – Ладно, пошли, что ли…
Аколит толкнул калитку. Та издала последний скрипучий стон и рассыпалась на части. Парень так и застыл с поднятой рукой.
Интересно, это хороший или плохой знак?.. Послушница протиснулась мимо него за ограду и уверенно затопала через лужайку ко входу. Взбежала вместе с Лехом на крыльцо и обернулась.
– Стеф! Кончай сыковать и давай иди уже сюда!
Тот замер перед ступенями, задрал голову и напряженно пялился на дом. Аколит вздрогнул и опустил взгляд на нее:
– Я отнюдь не боюсь. Просто мне показалось, словно что-то мелькнуло в окне второго этажа.
– Да-да, конечно, я так и поняла, – закивала Рыжая. – А теперь давай в темпе двигай сюда! Я первой в эту халупу не пойду! Не хватало еще, чтобы на меня какая-то балка рухнула.
– Лех, иди первый, – Стеф медленно поднялся к ней.
Нефилим пожал плечами и зашел в дом. Послушница подождала. Убедилась, что никакого грохота не раздалось и только тогда шагнула внутрь. Там воняло. И было очень жарко. Ей показалось, что, вместо полутемного коридора, она попала на улицу в разгар летнего дня. Пересохший воздух будто царапал кожу. Резко захотелось вывалить язык на плечо, как дворовая псина, и спрятаться в тени панельной многоэтажки. Алиса вытерла тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот.
Парни последовали за ней. Они не обладали магической чуйкой и не заметили никакой разницы. Для них это была просто уродливая старая прихожая уродливого старого дома, а не какой-то предбанник Ада.
«Курвица, так нечестно! Пусть они тоже страдают!»
Послушница зло протопала вглубь развалюхи. Остановилась, поднесла ладонь к лицу. Сосредоточилась. Шепнула несколько слов на языке, мертвом уже не одно тысячелетие. Из-под ногтей поползли нити болотного цвета. Свились в «блуждающий огонек». Мигающее поисковое заклятие полетело перед ними.
Они обошли весь первый этаж. Кухня, ванная, туалет, кладовка… Очень быстро выяснилось, что тут еще и дофига шумно. Дом напоминал инвалида, неспособного уснуть из-за постоянной боли и потому не прекращающего ворочаться в постели, стонать, кряхтеть и причитать. А еще вонять. Запахи плесени и падали насквозь пропитали каждый гребанный уголок.
– Скрипы, шорохи, грохот… – невнятно перечислила послушница, прикрывая нос.
Она внимательно следила за шаром света. Чутко ловила каждый посылаемый им образ. Мохнатый клубок разгорался ярче, когда шумы звучали чаще и громче, и тускнел, когда те затихали.
– Голоса, – добавил озирающийся Стеф.
Э? Голоса? Она не слышала никаких… впрочем, она куда больше внимания уделяла заклятию, чем звукам.
– В общем, типичные проявления грохотаниса, – подытожила Алиса.
– Полагаю, да.
Послушница остановилась перед спуском в подвал. Оттуда тянуло жаром, будто на нее огромный фен направили. От этого, казалось, даже вонь усилилась. Ее сейчас стошнит!