У Николая зазвенело в голове. Он ничего не понимал и растерянно поглядывал то на Глорию, то на господина с пистолетом. От дыма у него запершило в горле.
— Берта рассказала мне о странном поведении Жанны и ее бойфренда, — продолжал между тем Валицкий. — О том, как барышня повторяла, что она-де все вспомнила! Потому в Москве ей больше делать нечего. Я сразу понял, куда она отправится. К себе домой, в Старый Крым! Камни могут быть спрятаны только там, где она отдала душу Богу… или Дьволу. Не так ли, Жанна?
Он не замечал, что та его не слышит. Ее бесчувствие казалось напускным и фальшивым, как ее жемчуга, обгоревшее платье и крашеные волосы.
— Я искал эти камешки всю жизнь! — повернулся он к Глории. — И меня ничто не остановит. Куда эта сучка спрятала бриллианты? Говори! Ты должна знать! Не зря она набросилась на тебя, грозилась убить. Если будешь упираться, я начну стрелять.
— Вы же не перестреляете нас всех? — вмешался Лавров.
Валицкий скользнул по нему безумным взглядом.
— Легко! — задорно воскликнул он. — И останусь безнаказанным. Меня никто не видел. Выстрелов никто не услышит, я забросаю ваши трупы мусором, и они пролежат в подвале, пока сюда не заглянет какой-нибудь одержимый кладоискатель. Я вернусь домой, а на счет «ожерелья королевы» запишут еще несколько загадочных смертей.
— Не выйдет, господин Валицкий, — не испугалась Глория.
— Никакой он не Валицкий! — выкрикнул Николай. — Это дядя Леша Долгов, друг нашей семьи!
— Я так и думала. Мы наблюдаем парад самозванцев. Лже-Калиостро, лже-Валицкий…
— Неужели, и Жанна де Ламотт тоже… с приставкой «лже»? — в отчаянии вскричал он.
— Я не самозванец, — оскорбился дядя Леша. — Это Жанна назвала меня Валицким, а я не стал возражать. Мои предки служили графу Валицкому, так что я имею некоторое отношение к его персоне. Кха-кха! — закашлялся он от дыма.
— Вы потомок слуги, который по поручению Валицкого шпионил за графиней де Гаше, — заявила Глория. — Двести лет назад он привез в имение княгини Голицыной «Шулера с бубновым тузом» и с тех пор потерял покой. Тайна картины отравила ему жизнь. Он задался целью найти бриллианты, но они словно сквозь землю провалились. Думаю, он первым заглянул в пресловутую «синюю шкатулку» и обнаружил там не то, что ожидал.
— Там лежали дешевые побрякушки и флакончик с нюхательной солью, — возбужденно кивнул Долгов. — Старуха была чертовски хитра! Она повсюду таскала шкатулку с собой, а на ночь прятала ее под подушку. Кха-кха-кха!
Когда человек с пистолетом вышел из своего укрытия, «кадры» его биографии веером раскрывались перед Глорией, наслаиваясь друг на друга. Попробуй, сориентируйся. Она пыталась выхватить из хаотичных фрагментов нужный «файл», который объяснил бы происходящее.
— Я родился в Старом Крыму и с детства мечтал, что когда-нибудь откопаю кучу алмазов и разбогатею, — кашляя, признался Долгов. — Я просил у судьбы одного: привести меня к кладу Жанны де Ламотт. Просите, и дано вам будет! Эта цитата из Библии вдохновляла меня на поиски. Со временем я понял, что не только деньги влекут меня. Камни из «ожерелья королевы» обладают мистической силой! В них заложено нечто непостижимое для человеческого ума. Само обладание ими несет в себе неизъяснимое наслаждение! Я понял, что если добуду их, то перестану быть на вторых ролях, перейду в высшую лигу. Когда мой друг Андрюха Крапивин заболел бронхитом, я посоветовал ему подлечиться в санатории «Старый Крым». Мы разговорились. Оказывается, он ведет свою родословную от барона Боде. Услышав об этом, я возблагодарил провидение. Наши судьбы пересеклись не случайно. Крапивин поможет мне осуществить мечту! Я ни словом не обмолвился про бриллианты, и он тоже молчал о них. Его интересовало совсем другое: банковское дело, финансы и прочая дребедень. Шли годы, а я все никак не мог приблизиться к разгадке тайны. Уже вырос сын Андрея, мы поседели. В какой-то момент я понял, что пора действовать решительно, иначе я ничего не добьюсь. И тут мне повезло. Судьба снова подкинула мне подарок в виде Ивана Бальзамова по кличке Джо. Я не самозванец! — повторил он и бросил злобный взгляд на Глорию. — Я не называл себя Валицким, а лишь позволил другим называть себя так, как они сочли нужным. Кстати, один из моих скрытых талантов — это талант игрока. Никому еще не удавалось выиграть у меня в карты!
— Никогда не слышал о том, что вы играете, — угрюмо заметил Николай, моргая. От дыма у него резало глаза.
— Твой отец был слишком правильным, чтобы интересоваться картами. Он играл на своем поле — бизнес, деньги, сделки, прибыль. Вот, чему он посвятил жизнь. Мне же это быстро наскучило.
— У вас просто не получалось толком зарабатывать.
— Зарабатывать — удел таких, как вы, Крапивины. Твой отец взял за правило этак свысока поучать меня. Кха-кха! Он давал мне советы и беспроцентные ссуды. Вместо благодарности я возненавидел его, а заодно и тебя, щенок! Запомни: я не нуждаюсь ни в ваших поучениях, ни в ваших подачках. Я хочу выиграть сразу и много, а не день за днем крутиться белкой в колесе.
— Играли бы в казино, раз вы такой спец, — огрызнулся Николай.
— Подобный дар не выставляют напоказ, — возразил «друг семьи». — Джо пытался заработать картами, и чем он кончил? Кха-кха-кха!
— Вы убили его!
— Умри он не от моей руки, это сделал бы кто-то еще. Я знал, что однажды сорву невиданный куш, и не разменивался на мелочи. Сегодня я близок к цели, как никогда. И все благодаря картам! Если бы не карты, Джо не рассказал бы мне про своих предков-камнерезов, надгробие графини, про подвал, где оно хранилось, и не свел бы меня с Жанной. Я обомлел, когда заглянул сначала в ее альбом с фотографиями, а потом в ее свидетельство о рождении и увидел, кто записан в графе «отец». Случайных совпадений не бывает! Любое совпадение — это намек, который нужно уметь понять. Кха-кха! Вероника Ремизова оказалась тупой гордячкой, но дочку я заставил заявить папику о себе. Жаль, поздновато. Андрей умер, так и не повидавшись с ней. Зато в заброшенный мною невод попался другой карась — наш дорогой Нико, франт и повеса, баловень фортуны, который палец о палец не ударил, дабы заслужить все, чем он владеет. Я понял, что в поисках клада наступил перелом, и мне нельзя терять ни дня…
Эта странная исповедь захватила присутствующих. Сам Долгов упивался моментом, словно бездарный актеришка, который получил возможность взобраться на подмостки и сыграть Гамлета, пусть даже перед компанией из нескольких человек. Наступил час его триумфа, а любой триумф — ничто без восхищенных и завороженных зрителей. Порисоваться перед другими, доказать им, что он чего-то стоит, что он вовсе не пешка на шахматной доске, а король или ферзь; что от него, еще вчера ничтожного, зависят теперь судьбы и жизни людей, которые презирали его, — вот, что двигало господином Долговым. Он не мог отказать себе в этом удовольствии.
— Малышке идет рыжий цвет! — неожиданно указал он на бесчувственную Жанну. — Так она больше похожа на себя. Признаться, когда я увидел ее после пластики, меня как громом поразило. Она! Вылитая Жанна де Ламотт! Чертов проныра детектив помешал мне сделать ей комплимент! А потом пришлось уносить ноги, так что… я восхищен ее новой внешностью! Кха-кха!
Кем был этот человек — потомком слуги, который когда-то работал на Валицкого, или самим Валицким? Должно быть, слуги охотно примеряют на себя роль своего господина. Но откуда у Долгова фантастическое везение в карточной игре?
Крапивин все сильнее нервничал, поглядывая на Жанну. От дыма становилось трудно дышать, слезились глаза.
— Ей необходимо оказать помощь, — сказал он, делая шаг в сторону молодой женщины.
— Ни с места! — прорычал Долгов, меняясь в лице. — Пристрелю! Уж ты-то мне совсем не нужен, щенок!..
Николай не испугался. Нервное возбуждение притупило его страх.
— Мы не нашли клада, дядя Леша, — с удовлетворением сказал он. Его радовал не сам факт, но неудача Долгова. — Кто-то уже забрал камешки. Жанна все вспомнила, но мы опоздали. Слишком много времени прошло с тех пор, как графиня де Гаше спрятала здесь свое сокровище. Бриллиантов нет! Не верите? Обыщите нас, потом обследуйте подвал… и убедитесь, что вы проиграли.
Злобная физиономия Долгова перекосилась. Неужели это тот самый дядя Леша, который держал Нико на коленях и угощал конфетами?
— Ага! Делать мне нечего! — процедил он, приподнимая пистолет. — Ты всегда был самодовольным тупицей, парень. Но даже полные болваны хотя бы раз в жизни поступают мудро. Ты же не зря притащил сюда ясновидящую? Она разгадала загадку Жанны де Ламотт и знает, где камни. Меня не проведешь! Кха-кха-кха!
Смириться с поражением было для него равносильно смерти.
— Эй, ты! — грубо окликнул Глорию. — Что молчишь? Думаешь, перехитрила всех?
— Тайник, на который указывал Соломонов Пентакль, оказался пуст, — сказала она, сдерживая кашель.
— Этого не может быть! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Слышишь? — взревел Долгов. — Я всех вас здесь положу! Мне терять нечего! На мне уже два трупа! Признавайся, где камни, или я…
Прогрохотал выстрел. Глория зажмурилась, а когда открыла глаза, Долгов исчез…
Глава 38
Дым просачивался из закутка и ухудшал видимость. Из двух канделябров остался гореть один, и полутьма сгустилась.
Лавров первым бросился к тому месту, где только что стоял «друг» семьи Крапивиных.
— Черт! Прямо под дых! Он мертв!
Крапивин и Глория медленно приблизились и увидели распростертое на полу тело. Нож угодил прямо в подложечную впадину. Долгов упал, и стелящийся понизу дым поглотил его.
— Мне показалось, он испарился, — в ужасе пробормотала Глория и закашялалсь. — Я знала, что он погибнет так же, как его жертвы, от ножа… но не предполагала, каким образом.
— Надо же… попал! — изумленно прошептал Николай, наклоняясь над трупом. — Вспомнил юношеские забавы.
Лавров бесцеремонно сунул руку ему в карман. Ножа там не было. Сразу после выстрела начальник охраны краем глаза успел заметить в воздухе блеснувшее лезвие. Но не понял, что это.