Как возникает шум
Что является первопричиной шума, а также смещения? Какой внутренний механизм вызывает непостоянство наших оценочных суждений и является источником универсальных ошибок, наносящих им ущерб? Короче говоря, что нам известно о психологии шума? Эти вопросы мы сейчас и рассмотрим.
Во-первых, мы опишем, каким образом некоторые из операций быстрой системы мышления – Системы 1 – отвечают за многие ошибки в оценках. В главе 13 мы представим три важных правила эвристики суждений, на которых в значительной степени основана Система 1. Мы покажем, как эти правила, наряду с шумом, становятся причиной предсказуемых, направленных ошибок (статистических искажений).
Глава 14 уделяет внимание сравнению – специфической операции Системы 1 – и обсуждает ошибки, которые оно может вызвать.
В главе 15 мы перейдем к незаменимому атрибуту всех оценочных суждений, а именно шкалам, по которым проставляются оценки. Мы покажем, что выбор правильной шкалы – предпосылка качественного суждения, в то время как неправильно откалиброванные или несоответствующие задаче шкалы становятся существенным источником шума.
Глава 16 анализирует психологические корни, наверное, одного из самых интригующих типов шума: сценарии решений, которые разные люди предлагают для разных задач. Подобно индивидуальным особенностям характера, эти сценарии неслучайны и в основном остаются постоянными с течением времени, однако их эффективность нелегко спрогнозировать.
И наконец, в главе 17 мы подведем итог всему, что мы усвоили о шуме и его компонентах. Анализ подведет нас к ответу на ранее поставленный вопрос: почему шумовые помехи, несмотря на их повсеместность, редко считаются существенной проблемой?
Глава 13Эвристика, искажения и шум
Эта книга вобрала в себя полстолетия исследовательской работы в области интуитивных человеческих суждений – так называемую программу изучения эвристики и искажений. Результаты первых четырех десятилетий154 исследований были освещены в книге «Думай медленно… решай быстро», которая раскрыла психологический механизм, объясняющий как чудеса интуитивного мышления, так и присущие ему недостатки. Центральной идеей программы стало то, что люди, отвечая на сложные вопросы, используют упрощающие операции, названные эвристическими методами (эвристикой). Вообще-то эвристика, как продукт быстрого, интуитивного мышления, или Системы 1, довольно полезна и помогает подобрать адекватные ответы. Однако порой она ведет к искажениям, которые мы описали как систематические, предсказуемые ошибки.
Программа изучения эвристики и искажений концентрировалась на общих особенностях людей, а не на индивидуальных. Она показала, что процессы, ведущие к ошибкам в оценках, распространены очень широко. Отчасти исторически сложилось, что люди, имеющие понятие о психологических искажениях, часто предполагают, что они всегда приводят к статистическому смещению. Этот термин мы используем в нашей книге для обозначения усредненных измерений или оценок, которые отклоняются от истины в основном в одну сторону. Действительно, психологические искажения, когда они повсеместны, порождают статистическое смещение. Однако психологические искажения создают и системный шум, когда эксперты допускают отклонения либо в разных направлениях, либо на разную величину. Но в обоих случаях – вызывая как статистическое смещение, так и шум, – психологические искажения всегда являются причиной ошибок.
Диагностика искажений
Искажения в оценках часто распознаются путем сравнения с истинным значением. Об их наличии в прогнозах можно говорить, если ошибки смещены по большей части в одном направлении. Например, когда люди планируют, сколько времени им нужно для завершения проекта, они, как правило, называют в среднем намного меньший срок, чем требуется в действительности. Это хорошо знакомое психологическое искажение известно как ошибка планирования.
Однако зачастую истинное значение невозможно определить, и сравнивать оценки не с чем. Зная, сколько раз мы подчеркивали, что статистическое смещение может быть выявлено только путем сравнения с истинным значением, вы удивитесь: как же изучать психологические искажения, если истина неизвестна? Дело тут в том, что исследователи диагностируют психологические искажения путем наблюдений: либо фактор, который не должен воздействовать на оценку, все же оказывает статистический эффект, либо, наоборот, фактор должен влиять на оценку, однако на деле не влияет.
Чтобы проиллюстрировать этот метод, вернемся к нашей аналогии со стрелковым тиром. Команды А и Б отстрелялись, и мы смотрим на мишени с обратной стороны (рисунок 12). В нашем примере вы не знаете, где находится «десятка», то есть истинное значение неизвестно. Следовательно, вы не знаете, насколько смещены попадания каждой из команд относительно центра мишени. Однако вам сказали, что в секции 1 обе команды целились в одну точку, а в секции 2 – в разные.
Несмотря на отсутствие разметки мишени, в обеих секциях налицо присутствие систематических искажений. В секции 1 результаты попаданий команд отличаются, хотя должны быть идентичны. Пример аналогичен тому, что вы видели в эксперименте, где две группы инвесторов читали бизнес-планы, одинаковые по сути, однако распечатанные разными шрифтами и на разной бумаге. Если подобные не относящиеся к делу частности вызвали разницу в оценках инвесторов, налицо психологические искажения. Мы не знаем, были ли те инвесторы, которых впечатлили красивый шрифт и глянцевая бумага, слишком позитивно настроены, или, наоборот, те, кому выдали более низкокачественную версию документа, слишком негативно. Однако мы знаем: их оценки различаются, чего быть не должно.
Рис. 12. Вид на мишень с обратной стороны в эксперименте на наличие искажений
Секция 2 иллюстрирует противоположный феномен. Поскольку каждая команда целилась в свою точку, кучность попаданий должна быть различной, однако все они сосредоточены в одном сегменте. Представим, например, что двум группам людей задают тот же вопрос по поводу Майкла Гамбарди, что и вам в главе 4 – однако с некоторой уловкой. Одну из групп просят, как и вас, оценить вероятность того, что Гамбарди сохранит свою должность в течение двух лет; другой же группе предлагается оценить вероятность того, что Гамбарди останется на посту в течение трех лет. Группы должны вроде бы сделать разные выводы, поскольку очевидно, что за три года проще потерять работу, чем за два. Однако факты свидетельствуют155, что оценки, данные в каждой из групп, будут отличаться совсем ненамного – а то и вообще совпадут. Отсюда следует, что фактору, который должен повлиять на оценки, не придали значение. (Данное психологическое искажение называется пренебрежением масштабом или нечувствительностью к объему.)
Систематические ошибки в оценках наблюдаются во многих областях, и сам термин искажения сейчас используется в различных сферах деятельности – в бизнесе, политике, стратегическом планировании, юриспруденции. Здесь мы употребляем термин в когнитивном значении (то есть в контексте психологического механизма и порождаемых им типовых ошибок); но кроме того, он используется и в более широком смысле. Зачастую, имея в виду «искажения», мы заменяем термин синонимами. К примеру, некто необъективно или предвзято относится к определенной группе людей: в этой ситуации говорят о гендерных или расовых предубеждениях. Бывает, кто-то проталкивает конкретные решения – и тогда пишут, что его предпочтения (или преференции) вызваны конфликтом интересов или политическими взглядами. Мы включаем эти частные случаи в обсуждение психологии ошибочных оценок, поскольку все психологические искажения служат причиной как статистического смещения, так и шума.
Есть лишь один пример употребления термина, против которого у нас есть серьезные возражения. Это те случаи, когда дорого обошедшиеся неудачи приписывают к «невыявленным искажениям» и признание ошибок сопровождается обещаниями «упорно работать над устранением искажений в принятии решений». Подобные утверждения означают всего лишь «мы совершили ошибки» и «мы постараемся их исправить». Разумеется, порой неудачи действительно вызваны вполне предсказуемыми ошибками, которые ассоциируются со специфическими психологическими искажениями, и мы верим в осуществимость мероприятий, призванных сократить смещение (и шум) в оценках и решениях. Однако возлагать вину за каждый нежелательный конечный результат на искажения – жалкое оправдание. Мы рекомендуем зарезервировать термин искажения для специфических и опознаваемых ошибок, а также механизмов, которые их порождают.
Подстановка
Чтобы попрактиковаться в эвристике, предлагаем вам попробовать свои силы и ответить на следующий вопрос, который иллюстрирует метод эвристики и искажений. Как обычно, пользы от примера будет больше, если вы сформулируете ответы самостоятельно.
Биллу тридцать три года. Он умен, однако лишен воображения, страдает навязчивыми идеями и вообще очень неэнергичный человек. В школе он хорошо успевал по математике, однако не проявлял способностей к общественным и гуманитарным наукам.
Ниже мы приводим список из восьми возможных ситуаций для Билла в настоящий момент.
Пожалуйста, внимательно прочтите список и выберите два варианта, которые вам кажутся наиболее вероятными.
▣ Билл работает врачом и в качестве хобби играет в покер.
▣ Билл – архитектор.
▣ Билл – бухгалтер.
▣ Билл играет джаз в качестве хобби.
▣ Билл в качестве хобби занимается серфингом.
▣ Билл – репортер.
▣ Билл работает бухгалтером и в качестве хобби играет джаз.
▣ Билл в качестве хобби занимается скалолазанием.
А теперь вернитесь к списку и выберите два варианта, где Билл наиболее походит на типичного персонажа в данной категории.
Мы практически уверены, что вы выбрали одни и те же категории как наиболее вероятные и как наиболее типичные. Причина нашей уверенности проста: множество экспериментов156 показали, что люди дают на эти два вопроса идентичные ответы. Однако похожесть и вероятность в действительности совершенно разные понятия. К примеру, спросите себя, в каком из утверждений больше смысла?
▣ Билл соответствует моему представлению о человеке, который в качестве хобби играет джаз.
▣ Билл соответствует моему представлению о бухгалтере, который в качестве хобби играет джаз.
Оба эти утверждения не особо подходят Биллу, однако одно из них явно менее ужасно, чем другое. Билл имеет больше общего с бухгалтером, который в качестве хобби играет джаз, чем просто с человеком, который в качестве хобби играет джаз. А теперь рассмотрите следующие два утверждения: какое из них более вероятно?
▣ Билл играет джаз в качестве хобби.
▣ Билл работает бухгалтером и в качестве хобби играет джаз.
Возможно, вы склонялись к тому, чтобы выбрать второй вариант, однако логика не позволила. Вероятность того, что Билл играет джаз в качестве хобби, должна быть больше, чем вероятность увидеть играющего джаз Билла-бухгалтера. Вспомните диаграммы Венна! Если Билл играет джаз и в то же время работает бухгалтером, он, совершено очевидно, играет джаз. Добавление детали в описание может лишь сделать его менее вероятным, хотя и более репрезентативным и соответственно более «подходящим», как в данном примере.
Теория эвристики суждений предполагает, что люди иногда используют ответ на более легкий вопрос, когда им предстоит ответить на более сложный. На какой вопрос легче ответить: «Насколько походит Билл на типичного музыканта-любителя, играющего джаз?» или «Какова вероятность того, что Билл играет джаз в качестве хобби?» Однозначно, вопрос о похожести легче. Отсюда следует, что люди, которых попросят оценить вероятность, скорее всего, ответят на вопрос о похожести.
Вы только что проверили на опыте основную идею программы изучения эвристики и искажений: эвристика ответов на сложный вопрос заключается в поиске ответа на вопрос более легкий. Подстановка одного вопроса вместо другого является причиной предсказуемых ошибок – иначе говоря, психологических искажений.
Данный вид искажений подтверждается на примере с Биллом. Ошибки неизбежны, когда оценка похожести подменяет оценку вероятности, поскольку вероятность подчиняется законам особой логики. В частности, диаграммы Венна применимы только к вероятности, но не к похожести. Отсюда и вполне предсказуемые логические ошибки, которые допускают многие люди.
Хотите услышать еще одну историю о том, что случается, когда пренебрегают законами статистики? Вспомните свой ответ на вопрос о Гамбарди в главе 4. Если вы поступили так же, как большинство людей, ваша оценка шансов Майкла Гамбарди на успех полностью опиралась на предоставленные вам факты. Тогда вы старались сопоставить его характеристику с образом успешного руководителя.
Не приходило ли вам в голову взвесить вероятность того, что любой случайно выбранный кандидат спустя два года сохранит за собой должность? Скорее всего, нет. А ведь можно в качестве мерила выживаемости на посту исполнительного директора фирмы взять априорную вероятность. Если такой подход кажется странным, подумайте, как бы вы оценили вероятность того, что конкретный студент сдаст экзамен? Конечно же, процент студентов, которые с испытанием не справляются, – величина релевантная и подсказывает, насколько сложен экзамен! Точно так же и априорный процент «выживаемости» на посту исполнительного директора фирмы в задаче о Гамбарди является релевантным. Обе задачи – примеры того, что мы назвали «взглядом со стороны»: если вы сумели взглянуть на проблему со стороны, вы думаете о студенте или о Гамбарди как об одном из представителей категории «подобных ситуаций». Вы рассматриваете эту категорию с точки зрения статистики, а не как частную ситуацию с конкретным человеком.
«Взгляд со стороны» может положительно повлиять на результат и уберечь от систематических ошибок. Затратив всего несколько минут на поиски информации, можно выяснить, что текучесть кадров среди руководителей высокого ранга157 в фирмах США составляет ежегодно примерно 15 %. Эта статистика совпадает с тем, что поступающий на должность исполнительного директора фирмы спустя два года останется на посту с вероятностью в среднем около 72 %. Конечно, эта цифра – лишь точка отсчета, и на вашу итоговую оценку шансов Гамбарди повлияет специфика дела. Однако если вы сосредоточитесь исключительно на том, что вам рассказали о Гамбарди, вы проигнорируете ключевую информацию. (Раскроем карты: мы придумали случай с Гамбарди, чтобы проиллюстрировать наличие шума в оценках, а спустя несколько недель вдруг сообразили, что это еще и отличный пример описанных здесь искажений, которые мы назвали пренебрежение априорной вероятностью. Подобно большинству людей, авторы этой книги об априорной вероятности обычно не задумываются.)
Подстановка одного вопроса вместо другого не ограничивается «похожестью и вероятностью». Вот еще один пример: подмена оценки частотности события оценкой легкости, с которой приходят на ум аналогичные случаи. Так, субъективное восприятие степени риска авиакатастрофы или риска урагана стремительно возрастает после публикаций в СМИ об аналогичных событиях. Теоретически оценка риска авиакатастроф должна основываться на расчете средних показателей в течение длительного периода времени. Однако в реальности недавно произошедшие события выглядят более значимыми, потому что воспоминания о них еще свежи в памяти. Мы даем оценку скорости, с которой пришли в голову недавние происшествия, вместо того чтобы оценить частотность инцидентов за определенный период времени. Такой вид подстановки известен как эвристика доступности.
Подстановка более простой оценки вместо более сложной не ограничивается данными примерами. Ответ на более простой вопрос может представляться генеральной репетицией ответа на вопрос сложный и поставивший вас в тупик. Сейчас вы увидите, как мы стремимся ответить на следующие вопросы, используя их более легкий аналог.
Верю ли я в изменение климата?
Доверяю ли я людям, которые утверждают, что климат меняется?
Считаю ли я этого хирурга достаточно компетентным?
Говорит ли этот человек уверенным и авторитетным тоном?
Будет ли проект завершен согласно графику?
Он пока не выбивается из графика?
Так ли необходима ядерная энергия?
Вздрагиваю ли я при слове «ядерный»?
Доволен ли я своей жизнью в целом?
В каком я сейчас настроении?
Независимо от сути вопроса, его подмена ведет к ответу, который не придает надлежащего значения разным сторонам вопроса, а это, в свою очередь, неизбежно приводит к ошибкам. Например, полный ответ на вопрос об удовлетворенности жизнью, очевидно, потребует учесть не только ваше сиюминутное настроение, и тем не менее факты говорят о том, что настроение очень часто перевешивает все остальное.
Точно так же и подмена вероятности похожестью ведет к пренебрежению априорной вероятностью, которая при оценке похожести практически не нужна. Такие обстоятельства, как не относящееся к делу художественное оформление бизнес-плана, не должны влиять на оценку достоинств фирмы или влиять в самой незначительной степени. Любое их воздействие на оценку, вероятнее всего, будет свидетельствовать о неверной интерпретации фактов и вызовет ошибки.
Предопределенность вывода
В решающий момент158 работы над сценарием159 «Возвращения джедая», третьего фильма «Звездных войн», вдохновитель и создатель франшизы Джордж Лукас не на шутку поспорил со своим главным соавтором Лоуренсом Кэзданом. Последний считал: «Люк должен погибнуть, а Лея стать главной героиней». Лукас незамедлительно отверг идею. Кэздан настаивал, что, если оставить в живых Люка, придется убить какого-нибудь другого основного персонажа. Лукас не соглашался: «Совершенно незачем кого-то убивать». Кэздан ответил пылким заявлением о природе кино: он убеждал Лукаса, что «фильм окажет более глубокое воздействие на зрителя, если любимый герой погибнет по ходу действия; вся история вызовет больше эмоций».
Лукас незамедлительно возразил: «Мне это не нравится, и я этому не верю».
Такой ход рассуждений выглядит иначе, чем тот, с которым вы столкнулись на примере Билла-бухгалтера, в свободное время играющего джаз. Перечитайте еще раз слова Лукаса: сначала «не нравится», а затем «не верю». Лукас ответил Кэздану на автомате, и ответ помог ему мотивировать свою позицию (пусть он в итоге и оказался прав).
Пример иллюстрирует особый тип искажений, который мы называем предопределенностью вывода, или предвзятостью. Подобно Лукасу, мы часто запускаем процесс вынесения оценок с намерением прийти к определенному заключению. Когда мы так делаем, то позволяем нашей быстрой, интуитивной Системе 1 подсказать решение. Затем мы либо перескакиваем к этому решению и пропускаем процесс сбора и систематизирования информации, либо мобилизуем Систему 2 – а ей свойственно сознательное мышление, – чтобы предложить аргументы, которые подкрепят нашу импульсивную оценку. В этом случае факты будут выборочными и искаженными160: вследствие заданности восприятия и желательности события мы будем стремиться подбирать и интерпретировать их избирательно, отдавая предпочтение тому суждению, которому мы уже верим или желаем, чтобы оно было правильным.
Люди часто выискивают правдоподобные обоснования своим суждениям и искренне считают их источником своей уверенности. Вот хороший тест на выявление роли предвзятости: вообразите, что аргументы, которые якобы подкрепляют вашу уверенность, внезапно опровергнуты. Например, Кэздан мог бы возразить Лукасу, что его слова «Совершенно незачем кого-то убивать» – не такой уж неотразимый довод. Автор «Ромео и Джульетты» не согласился бы с Лукасом; а если бы сценаристы «Клана Сопрано» и «Игры престолов» не решились на убийства персонажей, то возможно, эти сериалы не протянули бы больше одного сезона. Однако можно побиться об заклад, что и самый серьезный контраргумент не заставил бы Лукаса передумать. Напротив, он нашел бы другие доводы в свою пользу. Допустим, что «Звездные войны» – особый случай!»
Предвзятость встречается на каждом шагу. Как и в примере с реакцией Лукаса, они часто имеют эмоциональную составляющую. Психолог Пол Словик назвал это явление эвристикой аффекта: люди формируют свое мнение, ориентируясь на чувства. Нам многое нравится в политиках, которым мы симпатизируем, и в то же время нам неприятны даже внешний вид и голоса других политиков, которых мы терпеть не можем. Вот единственная причина, которая заставляет серьезные фирмы неустанно работать над тем, чтобы их бренд вызывал позитивные ассоциации. Замечено, что у профессоров, преподавание которых получает высокую оценку, студенты также высоко оценивают учебный материал курса. А там, где студентам не особо нравится преподаватель, тот же самый обязательный к прочтению материал воспринимается намного хуже. Похожий механизм задействуется и при отсутствии эмоциональной составляющей: невзирая на истинные причины своей уверенности, вы склонны принять любой аргумент в ее пользу, даже если умозаключения ошибочны161.
Неявный пример предопределенности вывода – эффект якорения, при котором на количественную оценку влияет произвольное число. Вот типовая демонстрация162 эффекта: вам показывают вещь, цену которой сложно определить – например, бутылку вина неизвестного происхождения. Вы должны записать две последние цифры номера вашей карты социального страхования и решить, готовы ли вы заплатить за вино эту сумму в долларах. Затем вас просят подтвердить максимальную сумму, которую вы заплатили бы за ту же бутылку. Результат доказывает, что номер вашей карты социального страхования влияет на конечную цену, то есть эффект якорения налицо. В одном из исследований люди, чей номер карты «сгенерировал» значительную сумму (более 80 долларов), заявляли, что готовы заплатить примерно в три раза больше, чем те, у кого был слабый якорь (менее 20 долларов).
Понятно, что номер карты социального страхования никак не должен воздействовать на вашу оценку стоимости вина – и тем не менее это так! Якорение – чрезвычайно грубый эффект; зачастую он преднамеренно используется в процессе переговоров163. Когда вы торгуетесь на базаре или заключаете крупную коммерческую сделку, вам выгодно сделать первый ход, потому что получатель якоря невольно сочтет, что по какой-то причине ваше предложение может быть обоснованным. Люди всегда стараются придать смысл тому, что слышат; сталкиваясь с неправдоподобно большой суммой, они автоматически припоминают соображения, которые могут уменьшить неправдоподобие.
Избыточная когерентность
Вот еще один эксперимент, который поможет вам понять на опыте третий тип искажений. Вам предстоит прочесть характеристики одного из кандидатов на руководящую должность – четыре слова, каждое из которых написано на отдельной карточке. Вы перемешиваете карточки и достаете две из них; они содержат следующие характеристики:
Умный. Настойчивый.
Было бы разумнее отложить вынесение суждения до получения полной информации, однако происходит совсем другое: вы уже дали оценку кандидату, и она положительна. Это случилось нечаянно. Вы не контролировали процесс, и отсрочка не состоялась.
Затем вы открываете оставшиеся две карточки. Теперь перед вами полный список.
Умный. Настойчивый. Хитрый. Беспринципный.
Вы относитесь к кандидату уже не так благосклонно, однако оценка изменилась незначительно. Сравните с описанием кандидата при перемешивании карточек в другом порядке:
Беспринципный. Хитрый. Настойчивый. Умный.
Во второй раз на карточках представлены те же характеристики, однако из-за того, что они выложены перед вами в другом порядке, кандидат выглядит явно менее привлекательным, чем в первом случае. Слово «хитрый», когда оно выпадало после «умного» и «настойчивого», воспринималось лишь умеренно негативным, поскольку мы все еще верили – без всяких на то оснований, – что кандидат стремится к должности, преследуя благие цели. Однако прочтенное сразу после «беспринципности», слово «хитрость» уже внушает страх. В данном контексте ум и настойчивость больше не являются положительными качествами: плохой человек представляется еще более опасным.
Этот эксперимент демонстрирует избыточную когерентность164: у нас быстро складывается впечатление, а вот изменить его – процесс более медленный. В последнем примере у нас мгновенно сформировалось положительное отношение к кандидату, причем без достаточных оснований. Заданность восприятия – та же самая тенденция, которая заставляет под влиянием предвзятости пренебрегать конфликтующими фактами, – побудила нас придать меньшую значимость более поздней информации. (Еще один термин для описания этого феномена носит название эффект ореола – когда кандидат окружен позитивным ореолом и оценивается по первому впечатлению. В главе 24 мы увидим, что эффект ореола является серьезной проблемой при подборе кадров.)
Рассмотрим другой пример. Власти США потребовали от сетевых ресторанов указывать в меню калорийность блюд, чтобы дать возможность потребителям знать, какое количество калорий содержится в чизбургерах, гамбургерах, салатах и так далее. Однако изменят ли люди свой выбор, увидев эти цифры, – вопрос спорный и неоднозначный. Но в ходе одного из показательных исследований165 выяснилось, что маркировка оказывала большее влияние на посетителей ресторанов, если она была расположена слева от названий блюд. Размещенную слева информацию клиенты читают в первую очередь и, очевидно, еще не увидев название блюда, мысленно восклицают «Тут масса калорий!» или «Калорий не так уж и много». Исходная позитивная либо негативная реакция в значительной степени определяет их выбор. И наоборот, если посетители видят сначала название блюда, они, вероятнее всего, думают «Какая вкуснятина!» или «Ничего особенного» и уже потом обращают внимание на калорийность. И снова исходная реакция в значительной мере определяет их выбор. Гипотеза получила поддержку в исследованиях других ученых, которые обнаружили, что для говорящих на иврите, где слова пишутся справа налево, более значимо указание калорийности справа.
В общем, мы делаем поспешные выводы, а потом уже не можем отступиться. Мы полагаем, наше мнение основано на фактах, однако принимаемые во внимание факты и их интерпретация, скорее всего, искажены – по меньшей мере настолько, чтобы соответствовать нашей первоначальной скоропалительной оценке. В результате мы в полной мере сохраняем логичность истории, которая уже сложилась у нас в голове. Процесс, конечно, впечатляющий – если выводы оказались верными. Однако, когда первоначальное мнение неверно, а мы упорно придерживаемся его даже перед лицом противоречащих фактов, подобная тенденция, вероятнее всего, умножит ошибки. Эффект трудно поддается контролю, поскольку уже полученную информацию невозможно игнорировать и зачастую сложно забыть. В ходе судебных процессов судьи порой инструктируют присяжных, чтобы те пренебрегали неприемлемой частью услышанных доказательств; вот только соблюдать эту инструкцию нереально (хотя она достаточно полезна в юридических дискуссиях, когда аргументы, недвусмысленно основанные на подобных «фактах», можно отклонить).
Психологические искажения как причина шума
Мы дали краткий обзор трех типов искажений, которые действуют по-разному: это подстановка, которая приводит к неверной оценке фактов; предопределенность вывода, которая заставляет нас пренебрегать фактами или неправильно их интерпретировать; и избыточная когерентность, которая гиперболизирует эффект первого впечатления и ослабляет воздействие противоречащей фактам информации. Само собой, все три типа искажений могут порождать статистическое смещение. Кроме того, они могут приводить к шумовым помехам.
Начнем с подстановки. Большинство людей оценивают вероятность того, что Билл работает бухгалтером, по степени близости его профиля к стереотипу: в результате в нашем опыте мы получаем общее смещение. Если каждый респондент делает одинаковые ошибки, никакого шума нет. Однако подстановка не всегда приводит к единодушию. Если вместо вопроса «Меняется ли климат?» подставить вопрос «Доверяю ли я людям, которые утверждают, что изменение климата реально?», легко заметить, что ответы будут варьироваться в зависимости от круга общения, избранных источников информации, политической принадлежности и так далее. Одинаковые психологические искажения порождают непостоянные оценочные суждения, а также межэкспертный шум.
Подстановка может стать и источником ситуативного шума. Если на вопрос об удовлетворенности жизнью отвечать на волне сиюминутного настроения, ответы одного и того же человека неизбежно будут варьироваться в зависимости от текущего момента. Радостное утро может смениться тоскливым вечером, и тогда в течение суток мы по-разному оценим удовлетворенность жизнью – в зависимости от времени опроса. В главе 7 мы рассмотрели примеры ситуативного шума, в которых явно прослеживаются психологические искажения.
Предвзятость также становится причиной как шума, так и смещения. Вернемся к примеру, упомянутому во введении к этой книге: шокирующему разбросу процента людей, добивающихся убежища, прошения которых были удовлетворены в суде. Когда один судья удовлетворяет 5 % прошений, а другой, в том же зале суда, – 88 %, очевидно, что мы имеем дело со смещением в обоих направлениях. В более широком контексте индивидуальные различия в искажениях могут стать причиной массивного системного шума. Конечно, и сама система может быть смещена до такой степени, что большинство или даже все судьи синхронно необъективны.
И наконец, избыточная когерентность может производить как смещение, так и шум, в зависимости от того, идентична ли для всех (или для большинства) экспертов последовательность информации и ассоциации, которые эта информация у них вызывает. Допустим, появился физически привлекательный кандидат и сразу же произвел своим внешним видом позитивное впечатление на большинство работников кадровой службы. Если внешние признаки нерелевантны для должности, которую предстоит занять кандидату, позитивный ореол станет причиной общих ошибок – то есть вызовет смещение.
С другой стороны, многие сложные решения требуют сбора дополнительной информации, которая поступает по большей части в произвольном порядке. Вернемся к оценщикам суммы страхового ущерба из главы 2. Порядок поступления данных по поводу каждого иска варьируется бессистемно для разных случаев и для разных оценщиков, вызывая случайные вариации в первоначальных впечатлениях. Избыточная когерентность означает, что эти случайные вариации будут порождать случайные искажения окончательных оценок. А в результате мы получаем системный шум.
Короче говоря, механизм возникновения психологических искажений универсален, поэтому они часто порождают одинаковые ошибки. Однако если имеются значительные индивидуальные отличия (у каждого эксперта свои предвзятости) или эффект искажений зависит от контекста (разные механизмы запуска), возникает шум.
Как смещение, так и шум становятся причиной ошибок, и это наводит на мысль: все, что сокращает психологические искажения, улучшит качество оценок. Мы вернемся к теме устранения искажений в пятой части книги. А сейчас продолжим изучение процесса вынесения суждений.
К разговору об эвристике, искажениях и шуме
«Мы знаем, что психологических искажений не избежать, однако нужно сопротивляться побуждению приписывать каждую ошибку неопределенным «искажениям».
«Когда мы заменяем один вопрос другим, более простым, ошибки неизбежны. К примеру, мы не учтем априорную вероятность, если будем оценивать похожесть вместо вероятности».
«Разного рода предвзятость побуждает людей представлять факты в искаженном свете в угоду своему первому впечатлению».
«Мы быстро поддаемся впечатлению и держимся за него, даже узнав противоречащую информацию. Это свойство называется чрезмерной когерентностью».
«Психологические искажения приводят к появлению статистического смещения, если много людей совершают одинаковые ошибки. Однако во множестве случаев люди заблуждаются по-разному. И тогда психологические искажения вызывают системный шум».