На улицах города, в жилых районах, движение, шум, суета. Кончился знойный, душный день. Настала пора долгожданной вечерней прохлады. Вдоль глухих глиняных стен, однообразие которых нарушают лишь небольшие проёмы, ведущие внутрь домов, возвращаясь из своих мастерских в храме, шагают кузнецы и гончары, оружейники и скульпторы, каменщики и резчики. Женщины несут воду в высоких кувшинах. Они спешат домой, чтобы поскорее приготовить ужин для мужей и ребятишек. Тут и там в толпе прохожих можно увидеть воинов… Медленно, словно боясь уронить своё достоинство, идут по улице жрецы, дворцовые чиновники, писцы. Нарядные модные юбочки делают их заметными в толпе. В социальной иерархии они стоят значительно выше ремесленников, работников, земледельцев и пастухов. Шумные, озорные мальчишки после бесконечно длинного дня изнурительной учёбы в храмовой школе писцов побросали наконец свои таблички и с беззаботным смехом провожают караван ослов, которые несут корзины с товарами с кораблей, только что разгруженных на пристани.
Вдруг откуда–то издалека доносится крик, потом другой, третий… Крики приближаются… Толпа расступается, образуя широкий коридор, люди смиренно склоняют головы: по направлению к храму едет энси. Вместе со своей семьёй и придворными он весь день работал на строительстве нового оросительного канала и теперь после трудового дня возвращается во дворец, который находится рядом с храмом. Воздвигнутый на высокой платформе, опоясанной широкими, ведущими на самый верх лестницами, этот храм является гордостью жителей Урука. Вдоль его внутреннего двора длиной 62 и шириной 12 м протянулись одиннадцать залов. А внизу, в хозяйственных помещениях, там, где находятся кладовые, амбары и склады, жрецы приводят в порядок таблички с зафиксированными на них жертвоприношениями, с утра совершёнными в храме, все поступившие в казну доходы минувшего дня, которые ещё более увеличили богатство бога — владыки и повелителя города. А энси, князь–жрец, правитель Урука, — лишь слуга бога, на чьём попечении находятся принадлежащие богу земельные угодья, богатства и люди».
Не будем вдаваться в подробности нарисованной Шмёкелем картины. Достаточно того, что мы получили общее представление об обычном дне, точнее, вечере шумерского города, о его внешнем облике, о царившей в нём атмосфере и занятиях жителей. Всё это в равной степени может относиться к Эреду, Уруку и другим крупным шумерским центрам, гостями которых мы ещё будем в ходе нашего повествования.
А сейчас нам предстоит на короткое время покинуть Месопотамию. Дело в том, что, поселившись в долине Двуречья, весьма бедной полезными ископаемыми, шумеры оказались вынуждены вступить в широкий товарный обмен с соседями. Их контакты не ограничивались соседними областями — Эламом и Луристаном, они простирались гораздо шире. Археологи обнаружили следы влияния культуры Урука на культуру стран района Средиземного моря — Сирии, Анатолии и др. Даже туда добрались караваны шумерских купцов, привозивших свои изделия и вывозивших сырьё и минералы, которых не хватало в Месопотамии.
При раскопках в Египте в слоях, относящихся к эпохе Нагада II, соответствующей культуре Урука IV, были обнаружены привезённые из Шумера предметы роскоши, сосуды с ручками, пестики. Кроме того, здесь были найдены нехарактерные для этого района цилиндрические печати. Обращает на себя внимание тот факт, что на сланцевой плитке древнейшего (легендарного) правителя Верхнего и Нижнего Египта Менеса присутствует типичный шумерский мотив, восходящий к эпохе Урука, — фантастические животные с длинными переплетёнными шеями. В египетском искусстве более позднего времени нередко используются и другие мотивы, известные по шумерским рельефам, древнейшим печатям и табличкам (например, полульвы–полуорлы, лев, набрасывающийся на овцу, и др.). Наиболее интересной в этом смысле находкой является знаменитая рукоятка кинжала, вырезанная из слоновой кости и обнаруженная при раскопках в Джебель–эль–Араке, неподалёку от Абидоса, в Верхнем Египте. Рукоятка относится к эпохе Джемдет–Насра (около 2800 г. до н. э.). На одной её стороне представлены традиционные мотивы: Думузи с двумя львами, собаки, дикие козы, лев, набрасывающийся на овцу, пастухи, погоняющие стадо. Более интересна другая сторона — с изображением сцен сражений как на море, так и на земле. На основе анализа человеческих фигур и конструкции лодок некоторые учёные сделали вывод, что на рукоятке из Джебель–эль–Арака изображена битва, разыгравшаяся между шумерами, прибывшими в Египет по Чермному морю, и местным населением. Подобное предположение может показаться чересчур смелым, но факт, что в те отдалённые времена шумеры действительно добирались до Египта и оказали определённое воздействие на формирование египетской культуры, едва ли подлежит сомнению. Гипотеза, согласно которой не только иероглифическое письмо возникло благодаря шумерам, но и сама идея создания письменных знаков родилась в Египте под их влиянием, имеет своих сторонников.
Существует ещё одна неразрешённая проблема — проблема двух стран, часто упоминающихся в шумерских мифах: Маган и Мелухха. Эти чрезвычайно богатые заморские страны фигурируют уже в сказаниях о легендарных временах, по–видимому частично совпадающих с периодами Урука и Джемдет–Насра. Маган — это, по мнению многих исследователей, район Омана, расположенного на юго–западном побережье Персидского залива. Мелухха — таинственная страна, которую одни отождествляют с Нубией, другие — с Сомали. Во всяком случае, большинство учёных склонны считать, что в глубокой древности шумеры совершали далёкие морские путешествия и что Африка, в особенности территория, расположенная вблизи Красного моря, не была для них неведомой землёй.
Строительство крупных городов с бьющей ключом хозяйственной жизнью, великолепной архитектурой и бурно развивающимися ремёслами, возникновение письменности и создание систем счисления, овладение техникой строительства ирригационных каналов и связанный с этим расцвет земледелия, садоводства и животноводства, расширение торговли, развитие мореходства — вот в нескольких словах достижения того периода истории Шумера, который назван (по месту важнейших археологических находок) периодом Урука.
Следующий период, датируемый большинством учёных 2800–2600 гг. до н. э., получил название от города Джемдет–Наср, расположенного примерно в 35 км к северо–востоку от Киша. Археологи Стефен Лэнгдон и Эрнест Маккей обнаружили здесь не только предметы, характерные для целой эпохи, — великолепные глиняные сосуды с чёрно–жёлтым орнаментом на тёмно–красном фоне, большое количество изделий из металла, но и, что особенно важно, первые признаки использования сплава меди с оловом. А это означает, что в период Джемдет–Насра Месопотамия вступила в бронзовый век.
Не следует думать, будто открытое в Джемдет–Насре поселение сыграло особо важную роль в истории Шумера. Название периода — понятие условное, принятое наукой только для констатации того факта, что именно здесь была идентифицирована культура данной эпохи. Памятники же этой эпохи следует искать прежде всего в крупных городах, в археологических слоях, соответствующих периоду Джемдет–Насра. Таких памятников открыто много. Они свидетельствуют о быстром распространении культуры предшествующего периода, а также о дальнейшем её развитии и совершенствовании. Здесь уже встречается значительно больше табличек и цилиндрических печатей, многие из которых имеют не только огромную познавательную, но и художественную ценность. Приглядимся повнимательнее к ним.
Вот перед нами оттиск печати: высокая фигура бородатого мужчины в длинном, до колен, одеянии, в опоясывающей лоб повязке. Это энси. Он опирается на воткнутое остриём в землю копьё. Перед ним на коленях, сложив руки, вероятно в мольбе, стоит жрец, за его спиной — три связанных пленника. Рядом с ними — обнажённые стражники с палицами в руках. Нетрудно догадаться, что резчик, живший около 2800 г. до н. э., запечатлел в этой сцене победу какого–то шумерского правителя над врагами.
Перевернём эту анонимную, но довольно выразительную страничку из истории Шумера и рассмотрим печать, скорее всего созданную в конце эпохи культуры Урука и названную исследователями «Процессия на корабле». В центре небольшой, с двумя гребцами лодки, нос которой украшен пучками растений, стоит жрец в длинном одеянии, с повязкой на голове. Руки его сложены как для молитвы. Позади жреца — что–то вроде культового стола, перед ним — лестничный алтарь на спине быка. Алтарь украшен двумя пучками растений, которые считают символом богини Инанны. Вполне возможно, что на этой цилиндрической печати из лазурита высотой 4,3 см и диаметром 3,5 см шумерский мастер увековечил какой–то важный культовый обряд.
Особенно много замечательных произведений искусства шумерских резчиков этого периода найдено при раскопках в Уре и Уруке. Здесь и печати, и таблички, и небольшие статуэтки из глины, лазурита, перламутра, алебастра, металла. Появляются инкрустации. Например, в фигурке отдыхающего телёнка пятна на шкуре инкрустированы лазуритом. Наряду с мелкими предметами встречаются крупные рельефы на жертвенных сосудах, вазах и каменных плитах. В слое Урук III, соответствующем периоду Джемдет–Насра, обнаружена базальтовая стела высотой 80 см с изображением правителя во время охоты на львов. Рельеф состоит из двух частей, расположенных одна под другой. Вверху бородатый охотник–князь, в круглой шапочке, вонзает копьё в бросившегося на него льва; внизу тот же правитель выпускает стрелу из сильно натянутого лука.
Среди находок в Уруке обращает на себя внимание двадцатисантиметровая ваза для жертвенных приношений из желтоватого известняка, которая использовалась во время храмовых торжеств. У основания вазы представлены довольно живо фигуры львов и быков, а выше, ближе к горлышку, — два стоящих на задних лапах льва.
Реалистическое, почти натуралистическое изображение животных в шумерском искусстве того времени сочеталось с довольно небрежным выполнением человеческих фигур. Художник, с фотографической точностью передававший каждую деталь, каждый мускул животного, почти не интересовался подробностями анатомического строения человека. Главными для него были лишь выразительность жеста и движения, достоверность показа эмоционального состояния.