Кого шумеры считали отцом Ишкура, установить трудно. Обычно им называли Нанну, но гимн в честь Ишкура называет то Ана, то Энлиля. Местом его культа был какой–то северный город.
Гимн, посвящённый Ишкуру, возносит хвалу этому богу в следующих словах:
Великий бык, появляющийся светозарно, имя твоё достигает краёв небес…
Ишкур, Господин изобилия, великий бык, появляющийся светозарно,
Имя твоё достигает краёв небес.
Близнец Господина Аманки[17], великий бык, появляющийся светозарно,
Отец Ишкур, Господин, оседлавший вихрь, имя твоё…
Отец Ишкур, оседлавший огромный вихрь…
Отец Ишкур, оседлавший большого дикого быка…
Ишкур, небесное животное, великий бык, появляющийся светозарно,
Имя твоё достигает краёв небес.
Имя твоё, словно бык, обрушивается на Шумер.
Твой всепроникающий блеск, словно покров, распростёрся над страной,
Услышав твоё рыкание, Большая Гора, отец Муллиль, опускает голову,
Услышав твоё рыкание, пугается мать Нинлиль…
После этого в гимне появляется Энлиль, который говорит «сыну своему Ишкуру» о том, что он отдаёт во власть ему вихри и громы, вверяет их ему «как запряжку» из «семи ветров», что молния, его «посланец», мчится впереди Ишкура, наводя на людей страх и трепет. Текст гимна предположительно указывает на то, что Энлиль снаряжает «своё дитя Ишкура» на войну.
Легенда о Нинурте
Подобное же двойственное происхождение имеет сын Энлиля — воинственный Нинурта из Ниппура. Здесь, в кругу земледельцев, первоначально он был богом грозы и ливней, т. е. символом животворных сил и пахоты. Позднее он тоже стал богом воинов, идущих в бой во славу Энлиля. Боги–покровители городов, расположенных в северных районах Двуречья, будучи божествами земледельцев или пастухов, со временем превратились в богов войны, потому что городам Северного Двуречья постоянно угрожали не только жители соседних городов, говорившие на том же языке и почитавшие тех же богов, но и внешние враги. То и дело на земли шумеров вторгались дикие орды жестоких и ненасытных горцев.
Обо всём этом повествуется в мифе, посвящённом героическим подвигам хитроумного бога Нинурты. Легенда рассказывает о том, как «молодой бог», подстрекаемый «верным Шаруром» (олицетворение оружия Нинурты), с «оружием, которое разит многочисленных врагов», вступил в борьбу с Асагом, жестоким и злым демоном, обитающим в горах. Нинурта ринулся в бой против Асага, но хотя сердце его было мужественным, не устоял перед своим противником и улетел, «словно птица». Шарур не покидает своего господина в беде, он поддерживает в нём боевой дух, взывает к его мужеству, обещает победу. Ещё раз в блеске молний и шуме ветра бросается в бой Нинурта. На поле битвы стоит ужасный грохот. Дрожит земля, бог то и дело меняет оружие и наконец, настигнув Асага, наносит ему смертельный удар.
Недолго радовалась страна победе над демоном. Поднялись первозданные воды Кура, «страны, откуда нет возврата», поднялись и залили землю, так что «вода жизни» не могла напоить поля, луга и сады. Боги Шумера, которые до тех пор «носили свои мотыги и корзины», т. е. следили за орошением и обработкой земли, не знали, что им делать. Вода, наполнившая Тигр и каналы, «не была водой жизни». На страну обрушился ужасающий голод, в каналах не было «хорошей воды», на высохших полях росла лишь сорная трава. В этой картине легко прослеживаются исторические реминисценции: тяжёлые последствия вражеского нашествия, в результате которого была разрушена ирригационная система и истреблены или угнаны в рабство люди. Жизнь в стране замерла. Следующий за этим рассказ о том, как Нинурта, собрав много камней, воздвиг стену, чтобы отгородить Шумер от «вод Кура», тоже, по–видимому, следует понимать как метафору; поэтическое описание каких–то мероприятий шумеров, направленных на защиту своей страны от вражеских набегов. Нинурта привёл в порядок водное хозяйство: отвёл «плохие воды» с полей, наполнил Тигр «животворными» водами, оросил ими пахотные земли, благодаря чему
Поля дали зерна в изобилии,
Виноградники и сады принесли свои плоды,
[Урожай] громоздился горами в житницах и на холмах…
Страна расцвела, Нинурта «избавил землю от печали», дух богов «преисполнил радостью». Богиня–мать Нинмах, следившая за подвигами «своего сына», пожелала проведать его и выразить своё восхищение. «Сын» приветствует её следующими словами:
О Госпожа, раз ты захотела явиться в царство Кура,
О Нинмах, раз ты решилась ради меня проникнуть
в эту враждебную страну,
Раз ты не испугалась ужасов битвы, кипящей вокруг меня,
Да будет холм, насыпанный мною, героем Нинуртой,
Назван Хурсаг [горой] и да будешь ты его царицей!
«Враждебная страна», «ужас битвы, кипящей вокруг» Нинурты, — не относятся ли эти слова к стране, в которую совсем недавно пришли шумеры и только начали осваивать и обживать в борьбе с враждебными силами природы и частыми нападениями соседних племён? Что здесь описано — деяния бога или подвиги людей? Что это — миф о сверхъестественных силах или предание о событиях, действительно происходивших в незапамятные времена на этой угрюмой земле, мифология или, перефразируя изречение Хейзинги, отчёт о прошлом, представленный современниками событий в поэтической форме?
В конце мифа Нинурта благословляет насыпанную им гору Хурсаг, чтобы на ней были в изобилии хлеба и всевозможные растения, деревья и плоды, вино и мёд, чтобы на её склонах множились стада овец, коров и всяких «четвероногих созданий». После этого благословения бог шлёт проклятия камням, которыми пользовался в борьбе с ним Асаг. Зато камням, которые помогали ему, он посылает «доброе слово».
В мифе о возвращении Нинурты в Ниппур из далёкого путешествия содержатся восхваление этого бога и благодарность за одержанные победы. Нинурта фигурирует ещё в двух мифах. В одном из них рассказывается о посещении богом Эреду с целью получить от Энки благословение и «ме».
Богом, идентичным Ишкуру и Нинурте, олицетворяющим те же силы, был покровитель Киша воинственный Забаба. Забаба принадлежит к числу богов, редко упоминающихся в мифах. Самая обширная информация о нём содержится в короткой, в семь строк, песне в честь его храма в Кише:
Дом, в богатстве построенный, благодаря которому Киш
высоко поднимает голову, который позволяет людям жить в безопасности,
твой великий фундамент несокрушим,
твоё здание подобно грозовому ветру,
проникающему далеко, заполняющему небо до самых глубин,
твоё внутреннее помещение защищают «божественным оружием»,
панцирями [?] украшенным,
твоя десница громит враждебную страну, шуйца истребляет зло.
Твой царь — это высокий свет, большая буря; перед ним
дрожит земля, он ужасает, вызывает страх в своём блеске.
О Эдубба, твой царь, герой Забаба, здесь этот дом заложил,
на твоём возвышенном троне занял место.
Нингирсу, покровитель города Лагаша
Особенно часто современные учёные отождествляют с Нинуртой бога Нингирсу, покровителя города Лагаша. Это он, огромный и грозный, поднимает вверх большую сеть, полную захваченных в плен врагов, на «Стеле коршунов». О «сети Нингирсу», набрасываемой на врагов, рассказывают тексты надписей воинственных царей Лагаша. Уруинимгина, провозглашая свои реформы, подчёркивал, что он «заключил договор» с Нингирсу, богом, не терпящим несправедливости. Подобное «многообразие функций» бога восходит к тем временам, когда бог рода или поселения рассматривался как сила, определяющая всё, что имеет значение для благополучной жизни на земле.
Мы многое знаем о Нингирсу благодаря «Гимнам Гудеа», в которых нашли отражение как древнейшие верования, так и более поздние теологические построения, относящиеся к концу III тысячелетия. Хотя Нингирсу, как и все прочие шумерские боги, антропоморфен, в снах Гудеа он появляется отнюдь не в облике человека. Вспомним ещё раз этот выразительный фрагмент мифа:
Явился во сне муж, огромный, как небо,
Огромный, как земля,
Судя по голове, был он богом,
Судя по крыльям — птицей Имдугуд,
По облику — ураганом.
Так рисует появление бога «Гимн Гудеа». Богиня Нанше объясняет царю, что к нему являлся Нингирсу. Она рассказывает ему, какие ещё боги явились вместе с Нингирсу в этом сне:
Солнце, что вышло из–за горизонта,
это был твой бог Нингишзида —
словно солнце, он поднялся с ним [Нингирсу] из–за горизонта.
Женщина, которая на своей голове… несла, у которой был стилос[18]священный
и которая на табличку заносила «звёзды хорошего неба»,
погружённая в задумчивость,
то сестра моя, Нисаба…
Другой герой, наделённый силой,
державший табличку из лазурита,
то был Ниндуба…
Любопытно, что Нисаба, богиня тростника и зерна, дочь Ана, и Ниндуба, «Господин табличек», божество из свиты Энки, имеют человеческий облик, тогда как Нингирсу и Нингишзида, личные боги–покровители Гудеа, представлены метафорически, в виде явлений природы.
На службе у Нингирсу состояло множество богов. Они пеклись об имуществе, принадлежавшем ему и его божественной супруге Бабе. Также много слуг было у царя в его земном дворце.
Богиня с различными именами
Функции шумерских богинь были схожи ещё больше, чем богов. Называясь по–разному, богини, по сути дела, представляли одну идею — идею матери–земли. Каждая из них была матерью богов, богиней урожая и плодородия, советчицей своего мужа, соправительницей и покровительницей города, принадлежащего богу–супругу. Все они олицетворяли то женское начало, мифологическим символом которого являлась Ки или Нинхурсаг. Нинлиль, Нинту, Баба, Нинсун, Гештинанна, по существу, не особенно отличались от матери богов Ки. Общие черты всех этих богинь и характер связанных с ними верований обнаруживаются в песне, прославляющей богиню Бабу.