– Хорошая идея, – согласился Терентьев.
Лейтенант отошел к боковому столу с похожим пультом, только меньше размерами, и сдернул одну из трубок.
– Штаб? «Бобик» на космодром, живо! Куда-куда, к дежурке!
И уже гостям:
– Пойдемте, сейчас примчится…
«Бобик», то бишь транспортная платформа на колесном ходу, действительно примчался через несколько минут. Терентьев и Виталий забрались на задние места, лейтенант – к водителю под бочок.
Через десять минут лейтенант уже стучался в кабинет начальника разведки Семеновского полка, судя по табличке на дверях – полковника Жернакова.
– Разрешите, господин полковник? Тут к вам…
Начальник разведки оторвался от планшета, вопросительно уставившись на посетителей.
Терентьев не замедлил продемонстрировать ему пропуск и печать, после чего выразительно зыркнул на лейтенанта.
– Деркач, свободен, – велел Жернаков, и лейтенант тут же испарился за дверь, не забыв плотно прикрыть ее за собой.
– Эр-восемьдесят, – произнес Терентьев и качнул головой в сторону Виталия. – Это мой стажер.
– А, – на лице полковника прорезалось понимание. – Быстро вы, не ожидал.
– А чего тянуть? – пожал плечами Терентьев.
– Присаживайтесь, – скупым жестом Жернаков указал на стулья, стоящие вдоль «ноги» Т-образного стола, а сам, наоборот, встал и протянул руку Терентьеву, потом и Виталию.
Поручкались и сели.
– Что вас интересует в первую очередь? – поинтересовался полковник. – Осмотр мест крушения?
– А там есть что осматривать? – не очень уверенно протянул Терентьев.
– Представьте себе – есть. Не все взорвалось, кое-что просто упало.
Мастер сразу оживился:
– Тогда, конечно, осмотреть, и как можно скорее. Вы сами уже летали?
– Дважды, но я приказал никого близко не подпускать и ничего там без нужды не лапать, потому что ждал вас. Ну и официальную комиссию тоже ждал, куда ж без нее. Угадал, стало быть. Выставили секреты на всякий случай, даже вокруг воронок, где фрагменты взорвались.
– Разумно, – одобрил Терентьев.
– Теоретически через четыре часа полетит очередная смена. Или хотите немедленно?
Терентьев коротко поразмыслил.
– Пожалуй, лучше немедленно. А то сейчас борт от струнника сядет – начнется кутерьма. Отпускники, новобранцы… Сами понимаете.
– Там не только выпускники. Там и летная комиссия Генштаба, мне уже доложили. Они тоже захотят осмотреть, к бабке не ходи.
– Тем более нам следует поспешить.
Полковник согласно покивал.
– Добро, я вас понял. Поднимаю разведку по тревоге, вылет ориентировочно через двадцать минут.
Терентьев удовлетворенно кивнул.
– Обед, может быть? – предложил семеновец напоследок.
– Да лучше сухпаем. Вы ж секреты чем-то кормите?
– Разумеется. И не сухпаем – нормальную горячую пищу им возим, из столовой.
– Значит, и нас так же.
– У меня подождете?
– Мы лучше на воздухе. Я перед штабом курилку видел. Вот там и посидим. Так, стажер?
Виталий подобрался и четко, как на экзамене, кивнул, чуть кепка не слетела. Нутром, печенкой почувствовал – голос подавать не следует.
– Пра-а-авильно! – со значением произнес Терентьев и козырнул полковнику: – Благодарю, господин полковник!
Часовой у знамени полка, точно напротив выхода из штаба, покосился на шурупов с легкой брезгливостью.
Еще в дверях штаба Виталий отметил: курилка не пуста, там кто-то сидит. И не просто «кто-то» – пилоты. Комбинезоны, во всяком случае, флотские, летные. Даже боевые шлемы тут же рядом, на лавочках.
Пилотов было трое: один постарше, майор лет сорока, и двое капитанов слегка за тридцать.
– О! – воскликнул один из капитанов, весело глядя на вошедших в курилку «интендантов». – Союзники! Вы не в финчасть прибыли?
– А похоже? – спросил Терентьев, усаживаясь.
– Мы тут зарплату ждем не дождемся. А у вас вон и чемоданчик, и грозный пистолэт в кобуре…
Пилот так и сказал – «пистолэт», глумился, видимо, пусть и не особенно злобно, скорее добродушно.
– На весь полк зарплата в чемоданчик не влезет, – сказал Терентьев и напоказ зевнул. – Даже если безналом.
– Эх, – вздохнул говорливый капитан сокрушенно. – Кто только не шастает по полку, одного только начфина не видать!
– Шура, – басом попросил майор. – Не стрекочи.
– А что, «Бизон» разве уже сел? – недоверчиво спросил второй капитан.
– Не знаю, – отозвался Терентьев равнодушно. – Скорее всего, нет.
– А вы чем тогда прилетели?
– Утренней тучкой, – ухмыльнулся Терентьев.
Капитаны очень похоже набычились, но майор упреждающе проворчал:
– Отставить…
Тут, видимо, у пилотов сработали персональные вызовы: оба замерли, выслушивая приказ, и синхронно встали. Майор поглядел на них вопросительно.
– Разведка по тревоге, – пояснил говорливый, косясь на «союзников». – Пошли, Толя…
– Ни пуха, – вздохнул майор.
– К черту, – хором ответили капитаны, подхватывая шлемы и вставая.
Терентьев тоже встал.
Майор, прищурившись, глядел на него.
– Ваш вылет? – глухо спросил он.
– Думаю, да, – честно ответил Терентьев.
– На «Гиацинт» глядеть?
– На фиалки, – усмехнулся Терентьев. – Потопали, стажер.
Виталий вскочил.
– И вам ни пуха, союзнички, – вторично вздохнул майор, ничуть не обидевшись.
– К черту, – серьезно отозвался Терентьев.
Виталий тоже произнес это «к черту», но еле-еле слышно, шепотом.
К штабу подкатил давешний «бобик».
– Садитесь, – кивнул шофер, тот самый, который вез их в сопровождении лейтенанта Деркача из диспетчерской.
Терентьева дважды упрашивать было не нужно, а уж Виталия – тем паче. Мигом они забрались на платформу, и шофер погнал вслед за бегущими в сторону летного поля пилотами. Едва платформа поравнялась с ними, пилоты по очереди запрыгнули, прямо на ходу. Виталий предупредительно подвинулся, чтобы говорливому Шуре было куда сесть, но тот остался стоять, ухватившись за дугу, на которую в непогоду натягивают тент.
Шофер гнал платформу на летное поле, только не в закрытый прим-сектор, а в общую стартовую зону, откуда обыкновенно взлетали полковые корабли семеновцев.
На поле под открытым небом находилось довольно много бортов, с десяток. Платформа уверенно мчала к крайнему слева – оперативно-тактической трехсотке «Печора». Около нее уже стояли два подобных же «бобика» и группа людей, часть из них – в полевой броне. Тут же рядом над упругим покрытием летного поля высились цилиндры пищевых термосов и канистры с водой – надо понимать, харч для охранения, которое куковало сейчас в дикой тундростепи, в местах падения остатков взорвавшегося «Гиацинта».
Когда «бобик» с летчиками и «интендантами» подъехал и остановился, ребята в броне как раз заканчивали грузиться в десантный люк, а космодромные техники вскрывали транспортные отсеки – чтобы запихивать термосы с канистрами, не иначе.
Летчики спрыгнули с платформы еще до полной остановки и убежали в кабину «Печоры», а к Терентьеву с Виталием сразу же подкатился сухопарый капитан во флотской форме, но с общевойсковыми петлицами.
– Здравия желаю, коллеги, – поздоровался он ровно. – Впервые на Лорее?
– Нет, – ответил Терентьев.
– А он? – сухопарый кивнул в сторону Виталия, который на фоне двух настоящих капитанов-вояк выглядел неоперившимся юнцом, даром что погоны носил тоже капитанские.
– А он стажировался на Дварции, – Терентьев хмыкнул. – Как видишь – выжил.
«Все-то мастер обо мне знает», – подумал Виталий угрюмо.
– Ладно, капитан, не сердись, – смягчился Терентьев. – Я понимаю – служба! Лекцию ему в полете прочтешь, а меня, будь добр, своей наукой не доставай. Договорились?
И отошел в сторонку, поближе к приплюснутой туше трехсотки, распластанной на летном поле. Сухопарый ничего не ответил, просто сверлил Терентьева взглядом, но того трудно было смутить.
Тем временем термосы и канистры погрузили, отсеки задраили. От противоположного борта грузно отвалил заправщик и, утробно клокоча, пополз к соседней «Печоре», которая готовилась к вылету полусотней метров правее. Из кабины выскочил пилот – не говорливый Шура, а второй – Толя.
На Виталия он даже не глянул, сразу подошел к Терентьеву:
– Я так понял, вы и есть те самые инспекторы из Генштаба?
– Точно так, – кивнул мастер. – Терентьев и Панкратов.
– У меня приказ проверить документы перед посадкой, – сообщил пилот.
– Не вопрос! – пожал плечами Терентьев и полез в карман. – Стажер, дуй сюда.
Виталий приблизился, продемонстрировал удостоверение.
– Добро, – пилот явно успокоился. – Давайте вон в тот люк, под колпак! И пристегнуться не забудьте! Зуич, ты ответственный за пассажиров!
– А чего сразу я? – недовольно переспросил сухопарый капитан.
– А кого назначать? Поварюг? – хохотнул подошедший пилот Шура. – Тем более что ты весь полет тараторить будешь, знаю я тебя. Взгляните налево, взгляните направо! Извольте лицезреть великолепный образчик, венчающий пищевую пирамиду тундростепного биоценоза!
Сухопарый печально вздохнул, показывая, что смирился со своей участью, а пилоты рассмеялись и убежали в кабину.
– Прошу, – уныло пригласил капитан.
Терентьев без колебаний отправился к входу в пассажирский отсек трехсотки.
Внутри он сразу же забился в угловое кресло, пристегнулся, вынул планшет, развернул какие-то документы и принялся их демонстративно изучать. Виталий, поскольку ему никаких указаний не поступало, сел у самого широкого иллюминатора – центрального, потому что ему и впрямь было любопытно поглядеть на новый мир с высоты, да еще когда кораблем управляет кто-нибудь другой, и можно беспрепятственно глазеть на что вздумается, не опасаясь свалить корабль в штопор. Сухопарый сел напротив, через столик, который сейчас был откинут.
– Капитан Зуев, служба биологической адаптации, – печально представился он. – Я должен провести инструктаж о пребывании на Лорее за пределами освоенных территорий. Поверьте, это имеет большое значение, поскольку на Лорее таких территорий до черта, а там вас активно будут пытаться скушать разнообразные зверушки. Некоторые довольно-таки жуткого вида. Если скушают – меня посадят. Понимаете?