– Дней? – возмущенно перебил вице-адмирал. – Ты в своем уме, майор? У нас нет нескольких дней!
– Если у меня не будет нескольких дней, у вас наверняка будут несколько трупов, господин адмирал. Саперов обычно никто не торопит, а в нашем случае диаметр бомбы, осмелюсь напомнить, – полкилометра.
– Меньше, – спокойно, но несколько мрачновато вставил Терентьев, хотя никто не давал ему слова. – Четыреста пятьдесят метров – это диаметр зоны, где порог срабатывания на тау-импульс положительный. Сама база наверняка меньше, думаю, не больше ста метров в поперечнике. И вряд ли она круглая.
Возникла неловкая пауза; внимание адмиралов и старших офицеров вновь оказалось прикованным к нахальному капитану, да притом шурупу, хотя по форме это и не ощущалось. Зато майора сей факт, по-видимому, на какое-то время спас от начальственного гнева.
– Импульс, говорите? – недобро прищурившись, процедил вице-адмирал. – Я гляжу, вы знаток инопланетных баз. В интендантской школе изучали, да?
Последний полувопрос-полуподначку Терентьев проигнорировал. Ответил на предпоследнюю реплику:
– Будем считать, что знаток.
– И много баз на своем веку повидали? – с нескрываемым сарказмом поинтересовался вице-адмирал. – И еще: интересуюсь, давно ли ваш розовощекий напарник выпустился из Академии? Или откуда он там выпустился – из шурупского училища какого-нибудь? Год назад, два или больше?
– Меньше, – Терентьев внезапно усмехнулся. – Примерно месяц назад. Но за этот месяц он уже успел найти одну инопланетную базу и расследовать одну катастрофу. Завидный кэ-пэ-дэ, не находите?
Виталию, невольно оказавшемуся в центре внимания, остро захотелось стать маленьким и незаметным.
Все адмиралы и офицеры за столом с величайшим интересом слушали Терентьева, хотя невооруженным взглядом виделось также их растущее возмущение.
– Что же до меня, господин адмирал, – как ни в чем не бывало продолжал Терентьев, – то чужих баз я действительно повидал немало. Эта, например, седьмая. И то, что она не покинута миллионы лет назад, а цела-целехонька, меня опять же не слишком смущает: нетронутую базу я тоже уже видел. Правда, в осаде не участвовал: там и без меня кому было, но пару консультаций высоким инстанциям дать пришлось, раз уж оказался рядом. В этот раз мы с напарником тоже случились рядом, но вот вести правильную осаду чужой базы, как я вижу, особенно некому, так что придется вам, уж простите, слушать меня с напарником. И для начала, да в свете всего вышеизложенного, скажу я вам, господа: майор Заварзин совершенно прав. Торопиться в подобных операциях вредно для здоровья – тем, кто окажется в самом пекле. А тем, кто будет наблюдать издалека, – вредно для карьеры. Между тем докладывать наверх придется и в случае триумфа, и в случае неприятностей. Так что на вашем месте, господин адмирал, я бы прислушался к любому, кто станет добывать вам триумф.
Командир Семеновского полка не стерпел дерзких речей незнакомого офицера не самых высоких званий и рывком поднялся на ноги:
– Не слишком ли вы много себе позволяете, капитан?
– Не слишком, – холодно отозвался Терентьев и тоже встал.
Отточенным движением он продемонстрировал командованию всемогущий жетон и быстро спрятал его назад, во внутренний карман кителя.
– Даже так? – заметно мягче произнес Бойко. – Что ж, это меняет дело. Надо понимать, командование осадой примете вы, капитан?
– Техническое – безусловно, – подтвердил Терентьев. – На общее я, разумеется, претендовать не смею и в первую очередь прошу всех присутствующих оказывать мне соответствующую командно-административную поддержку.
Виталий перевел взгляд с командира полка на вице-адмирала, до сих пор, несомненно, первую скрипку в местном флотском оркестре.
И ожидаемо прочел на его лице нескрываемое облегчение, а вовсе не гнев. Еще бы: благодаря жетону вся ответственность за любые грядущие сюрпризы и неприятности теперь ложилась на капитана Терентьева, ну а в случае успеха – сами посудите: не капитана же станут благодарить и награждать?
У победы много отцов…
– Хоть в общих чертах, капитан, объясните, чего нам ждать? Что вообще будет происходить? – задал вопрос вице-адмирал, на этот раз практически без спеси в голосе.
– Существуют генштабовские инструкции на случай обнаружения инопланетных артефактов. Не то чтобы закрытые, скорее для служебного пользования, систематически войска и флот им не обучают, но в любом полковом штабе нужная методичка непременно найдется. Подразумевается, что на место прибывают специалисты, ознакомленные с этими инструкциями, и начинают действовать сообразно им. Существует стандартная процедура и на случай столкновения с инопланетными базами. Вот и займемся этой процедурой, тем более что майор Заварзин в целом собирался действовать достаточно адекватно.
Терентьев излагал сухо и намеренно канцелярски, но людям при погонах это и требовалось. Они выросли и выслужились в обнимку с канцеляритом, казенные обороты их успокаивали и внушали уверенность в общем успехе.
– А конкретно? – не унимался вице-адмирал. – Как вы будете осуществлять руководство осадой?
– Разумеется, мне нужны будут люди: внешнее охранение, связисты, аналитики, спецы. Нужно, чтобы они всегда имелись под рукой и были готовы быстро и четко исполнить любой приказ, любое поручение. Лучше будет, если вы, господин адмирал, приставите ко мне одного из своих референтов. Когда что-нибудь понадобится – я оповещу его, а он – вас или вашего заместителя. Тогда вам не придется, образно говоря, искать кошку в темной комнате. Наоборот, вы займетесь хорошо знакомым и привычным делом – управлением различными подразделениями флота в соответствии с поставленными задачами. Ну а формулированием задач займемся я и мой коллега, поскольку именно этому нас обучали и к этому готовили.
– Прекрасно! – вице-адмирал всплеснул руками и обернулся к контр-адмиралу Бойко, командиру Семеновского полка. – Не правда ли, Андрей Валентинович? Терпеть не могу ходить туда, не знаю куда и искать, холера ее побери, черную кошку в темной комнате. А вот когда и солдат, и офицер, и адмирал знают свой маневр – это совсем другой коленкор, это и есть воинский порядок во всей красе.
Командующий обернулся к референтам:
– Джексон! Приказываю перейти в распоряжение капитана…
– Терентьева, – с готовностью подсказал мастер.
– …в распоряжение капитана Терентьева. Связь по экстренному каналу, да еще парочку вестовых откройте для страховки. Докладывайте обстановку каждый час, но, если вдруг возникнет что-либо важное, – разрешаю отложенный доклад. А вы, Фабр, составьте график дежурств по штабу, да поживее, чтобы тут же и согласовать.
Второй референт деловито кивнул и уткнулся в терминал.
– Заварзин! Вы, разумеется, тоже поступаете в распоряжение капитана Терентьева. Все, работайте!
– Благодарю вас, господин адмирал! – произнес Терентьев вполне искренне.
«Ловко он, – подумал Виталий с некоторой даже завистью. – Раз-два, и все повернул так, что господа начальнички не за жопы свои в штанах с лампасами трястись вынуждены, а делать хорошо знакомые и привычные вещи: приказывать, переподчинять и руководить личным составом. Ать-два, кругом марш, как говорится… Молодец мастер, ни перед кем шапку не ломает, но и пальцы особо не гнет – во всяком случае, не больше необходимого. И с седьмой базой ловко он их всех умыл. Да и меня, желторотика, отмазал, не дал в обиду. Запомню, чего уж…»
КШМ-ку они покинули вчетвером – мастер, Виталий, майор Заварзин и референт Джексон.
Наружу «Вомбат» пропускал беспрепятственно.
– Ну чего, майор, – Терентьев явно не склонен был терять время попусту. – Рассказывай, чего задумал, что успел. И веди, где ты тут угнездился. Сейчас сядем, поглядим, что имеется под рукой; покумекаем, как к объекту половчее подступиться. Говоришь, роботы есть?
– Есть, как не быть? – подтвердил Заварзин. – Два полных комплекта. Точнее, почти полных.
– Какие именно?
– Седьмые пэ-эрки и «Еноты».
– А почему «почти»?
– У «Енотов» эффекторов только пять, шестой потерян месяц назад, а замену нынешним струнником не доставили.
– Что ж, это не смертельно, – фыркнул Терентьев. – Справимся и пятью.
– Я тоже так думаю, – кивнул Заварзин.
– Долго не спамши? – участливо поинтересовался Терентьев. – Глазки у тебя как у рака. Вареного.
– Двое суток… почти. Ничо, я стимуляторов нажрался. Дойдем – еще сожру.
– Лучше бы поспал. Кстати, и окно грядет – как автоматы озадачим и вышлем, часа четыре точно у тебя будет. Прямо в аппаратной и завалишься, вон Виталик подежурит, благо выспался. Так, Панкратов?
– Подежурю, конечно, – заверил Виталий. – Работал я и с пэ-эрками, и с «Енотами», и даже с долбаными «Дабл-Ю», извините за резкость.
– Их же вроде сняли? – не слишком уверенно произнес Заварзин. – Года три назад.
– Четыре, – уточнил Виталий. – Перед самым снятием я с ними и работал. Все проклял. «Еноты» на порядок круче, да и пэ-эрки тоже, особенно выше пятых.
– Это да, – вздохнул Заварзин. – Ну вот и пришли. Добро пожаловать в нашу хату, господа союзники…
Вотчина майора Заварзина состояла из четырех выстроившихся в рядок «Платанов», оперативно-тактических кораблей класса «300». Поменьше давешней адмиральской КШМ-ки, но побольше глайдера или двухсотки. Размером примерно со стандартную комнату в общаге – метров шесть на метра три. И не меньше двух с половиной в высоту.
Со стороны «Платаны» были похожи то ли на гигантские, чуть сплюснутые фасолины, то ли на шляпки диковинных лорейских грибов, на которые даже Виталий уже успел насмотреться. Только грибы были куда мельче. Крайний слева «Платан» служил аппаратной, откуда управлялись поисковые роботы. Все это хозяйство Виталий неплохо знал, поскольку инженерная его подготовка была обширнее пилотской, за что, собственно, его и зачислили в R-80. Референту Джексону велели сесть в уголке и не отсвечивать, а сами втроем оккупировали головной терминал и быстренько, часа за полтора, состряпали годную программу для «Енотов» и ПР-ок, а потом скрупулезно прописали все текущие данные, начав с предполагаемых координат базы и закончив очередностью возврата эффекторов.