– ЗАС? – недоуменно переспросил Виталий. – В каком смысле ЗАС? Что мне там делать?
Приятели-однокашники переглянулись.
– Он не знает, – осторожно прокомментировал Гершензон, обращаясь к Дементьеву. – Мамой клянусь, не знает!
Виталий никак не мог понять – о чем они.
– Чего я не знаю? – переспросил он, нахмурившись. – И при чем тут, леший его дери, ЗАС?
– Счастье там твое, – вздохнул простодушный Дементьев. – Ждет не дождется. Только учти, сердитое очень. Так что будь начеку, может чем-нибудь прилететь в голову…
У Виталия что-то оборвалось внутри. Кажется, он догадался.
– Ты правда не знаешь, что ли? – недоверчиво спросил Гершензон. – Ой, тогда не зря она злится! Весь полк знает, один он не знает!
– Так, – Виталий преисполнился решимости. – Где этот ваш ЗАС? И где ее там искать?
– Известно где ЗАС – в «красном уголке». И там в охранении «Вомбат», так что сам уж крутись, кого попало не пропустят…
– Меня пропустят, – заявил Виталий с непоколебимой уверенностью. – Спасибо, хлопцы! Будет время – и к вам загляну.
– Ни пуха! – от души пожелал Дементьев.
Виталий, не оглядываясь, благодарно вскинул сжатый кулак.
«Флот не сдается», – подумал он с решимостью.
А через секунду – «Шурупы тоже».
Глава двенадцатая
Зою Виталий нашел почти без труда. Единственная ошибка, которую он допустил в процессе поисков, это вопрос, заданный на входе в ЗАС-зону охраннику из «Вомбата», – уже после проверки документов, естественно, до этого «Вомбат» ни с кем не разговаривает. «Не знаешь ли, друг, – проникновенно поинтересовался Виталий у несокрушимого, как скала, вомбатовца, – где тут Зою Матвееву найти?» На что тот, не меняясь в лице, скосил на Виталия гранитный взгляд и презрительно процедил: «Я тут в карауле, а не на блядках».
Во взгляде этого закованного в тактическую броню вояки без труда читалось все, что он думает о желторотом хлыще в необмятой полевой форме, интересующегося какой-то девицей с гражданского узла связи. Виталий сцепил зубы и отвечать не стал. Он быстро понял свой промах и решил в дальнейшем действовать более осмотрительно.
Через пять минут из аппаратной ЗАСа выскочила покурить кудрявая улыбчивая девчушка. С Зоей они оказались в одной смене, и еще через несколько минут Виталий наконец-то увидел свою подругу.
Конечно же, она на Виталия сердилась. И конечно же, почувствовав безграничное, как наблюдаемая Вселенная, раскаяние Виталия, смягчилась и простила. По большому счету, они оба оказались жертвами обстоятельств: учебные коды, по которым можно было дозвониться с обычного планшета, после выпуска утратили актуальность, а персональными они обменяться не удосужились, поскольку учебные до недавнего времени исправно работали.
На выпускном балу в Академии Зоя появилась, но Виталия, разумеется, не нашла. Однако выяснила у ребят, что распределился он в Семеновский и непосредственно после покупки отбыл куда-то с новым начальством. Каким-то образом Зоя устроила и свое распределение так, чтобы попасть на Лорею. Она была убеждена, что на струннике непременно Виталия разыщет, и тот факт, что среди новоиспеченных семеновцев лейтенанта Шебалдина снова не оказалось, ее сильно обескуражил.
Виталий в душе клял себя последними словами – ну почему ему даже в голову не пришло попытаться Зою разыскать через Сеть? Да, бо́льшую часть времени он был занят. Да, вживался в новую для себя службу. Но, черт возьми, неужели нельзя было улучить момент? Виталий не находил ответа.
Вместе с тем, увидев Зою, он внезапно остро прочувствовал, до какой степени нужна ему эта маленькая девушка. Хотелось, очень хотелось, чтобы они были вместе, но каким образом это устроить, Виталий пока не представлял.
К сожалению, ему толком не удалось ни обрисовать свое теперешнее положение, ни объяснить, почему он больше не Шебалдин. Подари судьба хотя бы четверть часа времени – возможно, все и получилось бы. Но у Виталия не к месту запиликал планшет; почти в ту же секунду из аппаратной выглянула кудрявая Зоина подруга, сделала страшные глаза и призывно замахала Зое рукой, поэтому свидание пришлось спешно прервать.
Торопливый поцелуй на прощание и твердое намерение встретиться после Зоиной смены – вот и все, что они сумели сделать и запланировать.
Виталий даже не успел рассказать, что у него смен как таковых не бывает. Прикажет мастер пахать – придется пахать, невзирая ни на какие личные обстоятельства.
На вызов Виталий ответил, только когда Зоя скрылась в аппаратной ЗАСа.
Звонил Терентьев, и настроение у него, судя по голосу, было нехорошее.
– Ты где? – спросил он напористо.
– На ЗАСе, – честно признался Виталий.
– А… – понимающе протянул мастер. – Давай срочно назад. Буквально бегом. Пять минут тебе.
И отключился.
С момента выхода «Енотов» и ПР-ок прошло чуть больше часа. Не так давно Терентьев заявлял: раньше чем через шесть часов результатов не будет. Следовательно…
Что «следовательно», Виталий решил не формулировать даже мысленно. Миновав скалистого вомбатовца, он припустил трусцой, как малек-первокурсник, наплевав на офицерские погоны и мнение окружающих.
К аппаратной майора Заварзина он поспел спустя четыре минуты после окончания разговора с мастером. Караульный Гаврилов пропустил Виталия молча, единственное что – проводил взглядом, долгим и пристальным. Но Виталию было не до того.
Терентьев и Заварзин на пару колдовали у тактического терминала, и что-то у них там явно не клеилось.
– Интервал какой? От первого до последнего? – мрачно осведомился Терентьев.
– Полторы секунды, – столь же невесело ответствовал майор. – Вот, смотри: у ведущего ложится телеметрия. Через четыре десятых – у второго. В следующие семь десятых – еще у двоих. И последний ровно через полторы секунды. Они даже заснять первого не успели, думаю, потому что просто не успели к нему развернуться.
– А круговой обзор почему был отключен?
– Так матка же за ними полетела, – виновато пояснил Заварзин. – Она же и отключила, думаю, чтобы не распыляться, на себя понадеялась.
– Вот дьявол, – процедил Терентьев и только тут заметил вошедшего Виталия. – Прибежал?
– Угу. Что тут?
– Жопа тут, – сообщил Терентьев, исподлобья глянув на Виталия. – Оба комплекса гробанулись. Дружно и одномоментно.
– Как это? – не понял Виталий.
– Неясно. Единственное, что приходит в голову, – сработала охрана базы. Только не спрашивай, как именно, я все равно не знаю.
– Хорошо, что людей не послали, – вздохнул Заварзин. – Хрен с ними, с комплексами, выпишем еще. Время, правда, тупо теряем, но что делать… Пойду я закажу в полку еще пару пэ-эрок. Эх, хреново, что на складе «Енотов» не осталось, одни пэ-эрки…
– «Еноты» гробанулись с тем же успехом. Даже раньше, как я погляжу.
– Ну они и шли первыми… Хотя это слабое, конечно, оправдание.
Майор высунулся из аппаратной на улицу:
– Гаврилов! Где референт? Ну так скажи, чтобы позвали!
– Ты бы у него код взял, что ли, – посоветовал мастер. – В каком веке живешь? Развели тут голубиную почту, понимаешь, вместо нормальной связи…
– Да кто ж знал, – развел руками Заварзин.
Тут, словно по заказу, заверещал терминал оперативной связи. Майор шустро к нему подсел и нацепил наушники с усиком-гарнитурой:
– Да, господин адмирал! Правда, господин адмирал, оба комплекса. Вот видите, хорошо что послали автоматы, а не людей. Выясняем. Да как узнать, телеметрия через матку шла, а она накрылась одновременно с эффекторами. Нет, ждем визуальный материал с периметра. Должны были снять, они обычно все снимают на триста шестьдесят градусов. Есть докладывать…
Заварзин стянул гарнитуру и хмуро поглядел на «интендантов»:
– Уже стукнул кто-то…
– Зачем стукнул? – пожал плечами Терентьев. – Визуалы доложили, это их обязанность. Ну и плюс диспетчеры летунов – матки как-никак летающие объекты, значит, автоматом в списке слежения.
– Слышь, капитан, – сказал вдруг Заварзин чуть изменившимся тоном. – Ты, я гляжу, тертый в таких делах вояка. Хоть мне объясни – что происходит?
Виталий навострил уши.
– Ты вроде уже бывал и на целых базах, и на пустых. Так ведь?
– Бывал, – кивнул Терентьев. – Но есть нюанс. Начальству я об этом не докладывал, уж извини. Дело в том, что обе базы, до сих пор известные как целые, реально таковыми на момент обнаружения не являлись. Они были вскрыты и мертвы, точно так же, как и все остальные, пустые. Просто с них было вынесено не все оборудование. Или они были не до конца разграблены, если кому-то больше нравится такая формулировка. Внутри нашли много нового – я имею в виду, нового для нас, людей, – и кое-что из этого даже удалось пустить в дело, но в целом эти базы честнее было бы тоже назвать мертвыми.
– А тут… получается… – медленно и с выражением произнес Заварзин.
– Не спеши с выводами, – одернул его Терентьев. – Вредно спешить. Да, похоже на то, что эта база защищается. Но что мы пока знаем наверняка, а, коллега? Что гробанулись твои ребятишки? Так, может, их мамонт какой затоптал. Ждем записи с периметра. И еще: с пролета территорию уже снимали?
– Не выяснял, – Заварзин пожал плечами.
– Так выясни! Ты ж местный, лучше знаешь, кого теребить. Давай!
Майор снова пересел за связной терминал.
Терентьев в упор поглядел на Виталия:
– Ну что, стажер? Приплыли, как говорится?
– В смысле? – насторожился Виталий, не понимая, о чем речь: о базе или же мастер намекает на встречу с Зоей.
– В смысле, что вот она, военная служба. Если гробанутся и следующие пэ-эрки, туда полезем мы. Больше некому.
У Виталия неприятно похолодело между лопатками, хотя, честно говоря, сознание отказывалось воспринимать происходящее, как угрозу жизни.
Военные без противника утрачивают чувство войны. И гибель на посту представляется скорее несчастным случаем, нежели боевой обыденностью. Оно и хорошо в мирное время. Однако даже в мирное время иногда приходится вести боевые действия. А в процессе боевых действий почти всегда гибнут люди.