Сапер раздвинул усы антенны, опустил штангу к земле, поводил над взрыхленным участком, походил вокруг него. Потом недоуменно обернулся к Терентьеву.
– Ничего нет, – растерянно сообщил он.
– Как нет? – изумился Терентьев и с нажимом поглядел на заварзинского бойца-наблюдателя.
– Не выкапывался, господин капитан! – выкатил глаза боец. – Клянусь! Я ни на минутку не отходил, все время здесь!
– Проскань еще разок! – велел Терентьев саперу. – Как следует!
Тот послушно взялся за штангу и принялся бродить около взрыхленного пятачка. Терентьев не утерпел, подошел и тоже принялся глядеть на экран.
– Насколько оно вглубь просвечивает? – справился мастер через некоторое время.
– Метр-полтора! – громко ответил сапер. Громко – потому что он был в наушниках и себя слышал не очень хорошо.
Терентьев выразительно постучал пальцем по уху; сапер сдвинул один из наушников и вопросительно уставился на него. Терентьев указал на экран:
– Вот тут и тут – это потревоженный грунт, верно?
– Да, – кивнул сапер. – А вот это – лежалый, нетронутый.
– Как глубоко тут рыхлость? Может, он просто вниз ушел, под землю, ниже порога сканирования?
Сапер поманипулировал сканером, понажимал кнопки на пульте рядом с экраном.
– Рыхлый грунт на семьдесят два сантиметра вглубь. Под ним – целина. Диаметр – примерно сорок пять на пятьдесят пять.
Терентьев обернулся к Виталию, обеими руками держащему лопату.
– Ну чего, стажер? Копай!
– Два солдата из стройбата заменяют экскаватор… – пробормотал, ни к кому конкретно не обращаясь, Заварзин.
– Можно я без перчаток? – спросил Виталий мастера.
– Валяй. И запомните, орлы, – жестко добавил Терентьев. – Если я скомандую отход – галопом на борт, ясно? Лопату и сканер разрешаю бросить.
– Мне мичман за сканер голову открутит, – проворчал сапер. – Лучше уж я с ним…
– Как знаешь. «Аргус»!
– На связи! – донеслось у Терентьева из кармана. – Все чисто, работайте!
– «Орбита»!
– Здесь «Орбита»! – послышался молодой и веселый голос канонира со станции прикрытия. – Дайте мне цель, и я ее того-с… На атомы.
– С «Аргусом» связь есть? Чтобы без испорченного телефона, если что?
– Все есть, не боись, командир. Сверху тебя не придавят, обещаю.
– Смотри, не подведи, бог войны.
Бог войны величаво хмыкнул.
Виталий тем временем пристегнул перчатки к поясу, чтоб не мешали, подошел к взрыхленному участку, поплевал на ладони и с чувством вонзил лопату в грунт. Вошла она легко, и довольно скоро Виталий углубился сначала на штык, потом на два, а потом и глубже. Рядом с ямой быстро рос холмик вынутой земли. Копать было не тяжело, даже приятно, а физическая нагрузка волшебным образом очистила голову от тревожных мыслей. Минут через десять Виталий зарылся по пояс и продолжал методично выбрасывать из ямы рыхлую землю.
Еще через минуту лопата воткнулась во что-то вязкое и упругое и там застряла.
Виталий на секунду растерялся, попробовал вытащить инструмент, но сил не хватило. Впрочем, каких-то особых усилий он пока и не прилагал, просто слегка потянул за черенок, для пробы.
– Что там? – мгновенно почувствовал перемену обстановки Терентьев.
– Воткнулся во что-то, – пояснил Виталий. – Лопата застряла. Вытаскивать на силу?
– Погоди!
И обернулся к саперу:
– Ну-ка, орел, глянь – что там?
Сапер с готовностью сиганул в яму. Виталий посторонился, освобождая ему место, и, конечно же, стал глядеть из-за саперского плеча на экран сканера – кому на его месте не стало бы интересно?
Однако ничего примечательного на экране Виталий поначалу не увидел – зернистый серый фон с какими-то более светлыми прожилочками. Потом отчетливо проступили очертания лопаты – в грунт она вошла под углом градусов в сорок пять от вертикали и именно так и должна была выглядеть при взгляде сверху, только Виталию показалось, будто самый ее кончик, самый краешек рабочей кромки не виден. Словно лопату воткнули примерно на сантиметр во что-то непрозрачное для сканера, где она и застряла.
– Ну? – требовательно промычал сверху Терентьев.
– Не пойму… – нерешительно произнес сапер. – То ли есть что-то, то ли, наоборот, каверна, пустота.
– Вылезай! – велел ему Терентьев, наклонился, протянул руку, а затем без видимых усилий выдернул сапера из ямы, хотя субтильным того назвать было трудно – рослый и крепкий парень.
– Держи, стажер!
Из рук мастера Виталий принял неизвестный инструмент – то ли скребок, то ли мастерок. Выглядел он как небольшая металлическая пластина с ручкой, очень отдаленно напоминающая детский совочек, только без бортиков, плоская.
Виталий послушно принялся отгребать этой штуковиной мешающий грунт, благо наверх его выбрасывать было незачем. На дне большой ямы постепенно начала возникать ямка поменьше, и именно из этой маленькой ямки косо торчала лопата.
Мало-помалу Виталий докопался. До чего именно – поначалу не понял. Соскоблив очередную горсть серо-коричневой рыхлой земли, он увидел нечто аспидно-черное и гладкое. Именно в это черное и гладкое воткнулась лопата – как и ожидалось, примерно на сантиметр.
– Что-то есть! – взволнованно сообщил Виталий. – Черная какая-то хрень!
Он с опаской потыкал в это черное кончиком своего совка. Легонько.
В принципе, оно было твердым, но не как камень, оно обладало и некоторой упругостью. Застывшая смола – вот какая у Виталия возникла аналогия. И цвет, и консистенция.
– Попробуй откопать! – велел мастер напряженным голосом. – Только я тебя умоляю – осторожно! Без резких движений!
И кому-то другому, громче:
– Мичман, сейф сюда!
Виталий послушно начал отгребать землю от этого черного. Потихонечку, без чрезмерных усилий и тем более спешки. Руки слушались, не дрожали, хотя нельзя сказать, что Виталий не волновался. И тем не менее! Этим фактом Виталий остался доволен.
Постепенно находка стала проступать из грунта. Она оказалась именно тем, на что походила, – комок непонятно чего, внешне похожего на смолу. Форму комок имел близкую к шарообразной, но далеко не идеальную – такую форму, например, могла иметь картофелина, если бы доросла до размеров крупного арбуза. Настоящие арбузы обычно бывают гораздо ближе к шару, чем этот ком; пожалуй, да, гигантская картофелина – вот на что это было больше всего похоже формой.
Откопав находку больше чем наполовину, Виталий остановился и поглядел наверх, на мастера.
– Наверное, уже можно пробовать это поднять. Должно вынуться.
– За лопату? – уточнил Терентьев.
– Не знаю, – Виталий пожал плечами. – Могу и руками выворотить.
– Давай руками! – решил Терентьев. – Только перчатки надень!
Перчатки Виталий и сам бы надел – голыми руками хвататься за это черное не пойми что однозначно не хотелось.
Надел. Вдохнул-выдохнул. Встал перед черным комом на колени и для начала осторожно коснулся его.
– Внимание! – донесся голос; судя по тембру – внешнее оповещение на планшет Терентьева.
Виталий застыл. Сердце заколотилось сильнее, а под одеждой, щекоча по спине, скатилась капелька пота.
– Над базой!
Что там? Виталий напрягся и вскочил с колен, готовый сию секунду выпрыгнуть из ямы и опрометью кинуться к «Темпесту» фон Платена. Однако Терентьев никаких команд не отдавал – он стоял на краю ямы, и рука его была простерта к Виталию раскрытой ладонью вперед. Истолковать такой жест можно было единственным способом: «Спокойно! Замри!»
Виталий дисциплинированно замер, неотрывно глядя на мастера.
– Запись ведется, надеюсь? – сварливо поинтересовался Терентьев.
– Разумеется! – с легким раздражением ответили ему.
– Кто-нибудь разобрал, что это было?
– Сейчас поглядим, – ответил тот же голос уже спокойнее. – А лучше поглядите сами. Даю повтор!
Терентьев убрал протянутую к Виталию руку. Точнее, вытащил ею планшет из нагрудного кармана и стал смотреть на экран.
– Елки-палки! – сказал Терентьев со странным выражением. – Да это ж ты, стажер!
Ничего не понимающий Виталий продолжал стоять по пояс в яме, но руками упирался в ее край, готовый в любой момент выбраться наверх.
– Слушай, прикоснись к этой штуке снова, а? – попросил Терентьев.
Именно попросил, а не скомандовал, это чувствовалось.
Виталий кивнул и медленно обернулся. Полуоткопанный ком лежал себе в углублении на дне большой ямы, и из него по-прежнему косо торчала лопата.
Присев рядом, Виталий осторожно прикоснулся к черной поверхности кончиками пальцев правой руки.
– Вот! Снова!
Виталий невольно отдернул руку.
– Ну точно! – воскликнул Терентьев. – Это он!
«О чем мастер толкует?» – тоскливо подумал Виталий. Было совершенно понятно, что объяснять ему сейчас никто ничего не собирается, – потому что не время. Нужно просто выполнять команды мастера, и тогда все будет хорошо. Все будет хорошо. Надо верить, что все будет хорошо, и тогда действительно все будет хорошо.
И – главное – точно и четко выполнять команды.
– Что ты чувствуешь, когда прикасаешься к нему? – требовательно спросил Терентьев.
Виталий глянул на него, стоящего на краю ямы, снизу вверх.
– Ничего, – признался он. – Просто прикасаюсь, и все.
– Хорошо. Попробуй коснуться его обеими руками. Только не двигай пока, просто обхвати ладонями, как будто хочешь поднять.
– Ага, – кивнул Виталий и снова повернулся к находке. Черный комок не выглядел опасным или угрожающим. Ни капельки. Кусок смолы с застрявшей лопатой, не более.
Практически без страха, только с любопытством, Виталий прижал к его бокам обе ладони в перчатках. Более всего его сейчас интересовало, что теперь скажут по громкой со слежения.
– Ну и ну, – сказали со слежения. – Это он, да? Твой стажер, капитан?
– Да, это он. Собственной персоной.
– Экий он у тебя… полупрозрачный.
«Полупрозрачный?» – подумал Виталий, чувствуя одновременно беспомощность и жгучее любопытство.