Это местечко было несколько иным, нежели то, в которое меня вынесло из-за вспышки гнева в библиотеке магистра Волена. По ощущениям так точно. Для себя я решила звать его Междумирье. Потому как обычным миром его не назовёшь. Вроде всё то же и такое же чёрно-серое. Деревья, кусты, трава, даже Устис, подпирающий надгробие и светящий зелёными огоньками глаз. Оглянулась — позади стоят мои одногруппники и куратор. Но все какие-то не такие. Серые и растерянные. И такие неинтересные…
Мелькнула тень на краю кладбища. Странная… Даже по меркам этого места. Словно сотканная из чернил, что капнули в воду, и тонких синих нитей. И с двумя яркими зелёными огнями глаз. Был ли это человек, дух, призрак или кого там ещё могло бы в сие место занести, я не стала выяснять. Признаков враждебности это Нечто не проявляло, да и ладно. А потому я быстро потеряла к нему интерес. И снова стала оглядываться.
Тянулась и переливалась серо-зелёно-голубыми разводами Грань. Ну, это я так решила, что это именно она. Как выглядела? Да как-то не так я её представляла. Кажется, я вообще в жизни многое представляю как-то не так. Мне казалось, что Грань — это что-то вроде монолитной стены, серой и неприступной. А на деле… на деле, это было нечто ажурно-плетёное и не сплошь одной стеной, а множеством неправильной формы пятен. Словно паутина, растянутая огромным пауком. Она светилась и переливалась. И манила, тянула и обещала покой. Тонкие голубые нити пульсировали, и растекались на них радужные разводы.
Светлой голубоватой вспышкой поднялся силуэт из могилы шагах в пяти от меня. Кажется, при жизни это был молодой парень. Застыл, словно не ожидал кого-то здесь увидеть. И даже улыбнулся мне, прежде чем оттолкнуться от земли и взлететь. А после рассыпаться искрами, коснувшись плетения Грани. Красиво так… даже самой захотелось. Как-нибудь потом.
Вот теперь я почти силком заставила себя вспомнить, какого чёрта здесь, собственно, делаю. Ищу упыря. Вот, Кэт, и ищи давай. И начинай с места захоронения не доброй при жизни и ещё менее доброй после смерти Дарки.
Взгляд упал на могилу, и я неосознанно сделала шаг назад. Вокруг неё клубился чёрный туман. Расползался в стороны и впитывался в другие могилы или рассеивался в воздухе. Потрясающее зрелище, хочу вам сказать. Так бы и стояла вечно, если бы этот туман не начал ластиться к ногам и подниматься выше. Вот теперь стало… ну… пусть не страшно, но жутковато. Мне вообще здесь не было страшно. Было чувство, словно именно здесь мне не угрожает совершенно ничего. Конечно, объяснить, откуда оно взялось, я бы не смогла, как бы ни хотела.
И всё же я сделала ещё шаг назад. Туман обиделся и рванул в стороны, рассеиваясь. Ну и чёрт с ним.
Зато теперь я хорошо видела чёрную нить следов, что тянулась к одной из предполагаемых лёжек упыря. И ни слова не говоря, рванула к склепу. Чувство накатывающих волн усилилось, потому мне приходилось чуть не продираться сквозь них, дабы не смыло к чертям собачьим… куда? Почему-то стало жуть как интересно, а куда меня смоет, если поддаться этим волнам? За Грань, на Грань или куда-то ещё. Умру ли я или стану сильнее? Или стану умертвием, или даже личем? Что случится, если бороться с этими волнами? И что станет, если поддаться?
Очередная волна толкнула меня в спину, словно подгоняя, и я решила выяснить это как-нибудь потом.
Двери склепа подались на удивление легко. Я ожидала, что древнее сооружение встретит меня темнотой. Но нет. Я хорошо видела и гробы, в которых покоился некто то ли обнищавший знатный, то ли богатый безродный. И паутину, серую и пыльную. И… чёрт бы меня побрал (не сейчас, как-нибудь потом), я видела упыря. Ну по крайней мере, предполагала, что это и есть искомый неблагонадёжный элемент. Потому как видела я его сейчас как сгусток пульсирующего чёрного тумана, что завис в углу под самым потолком.
И тут у меня возник вполне резонный вопрос: а что, собственно, делать дальше? Ну вот нашла я упыря. И что теперь? Оружия у меня нет. Последствия применения магии в этом сером пространстве мне ещё помнились. Да и магия на сей элемент почти не действует…
Элемент, не будь дурак, решил, не дожидаться, пока меня осенит. И сгусток чёрного тумана рванул на меня с такой скоростью и яростью, что я едва успела отскочить.
Я тоже дурой не была и помнила святое правило любого вора: «Первым делом — беги. Выяснить, за что тебя хотели пришить, успеешь всегда, а вот сбежать — только если не будешь клювом щёлкать». Ну вот я, значит, и побежала. Ловко лавируя между древними и не очень последними пристанищами представителей какого-то рода, которые, узнай при жизни о кощунстве, совершённом некой особой с некромантскими способностями, непременно пожелали бы сатисфакции. Но благо, пожаловаться они могли уже только таким же, как вышеупомянутая особа, некромантам, и заработать в качестве успокоения вечное упокоение. В общем, я бессовестно прыгала по гробам, не заботясь особо о правах покойных, улепётывая от голодного и обозлённого упыря. Склеп большой, гробов много. Чудище прыгает от потолка до пола, но дверь стережёт, аки адская гончая подземные врата. На улицу никак. Вот в этот веками проклятый момент мне жуть как захотелось, чтобы появился Волен, Дорк, Алек, на худой конец. Да кто угодно, лишь бы не бегать кругами вокруг саркофагов. Оно ж так и добегаться можно. Тем более, что упырю плевать, он не устанет, а вот я…
Ну и закон подлости в действии не заставил себя ждать. Стоило только подумать о том, что рано или поздно свалюсь, как споткнулась и полетела вперед, раскинув руки, словно птица крылья, да и шмякнулась на каменный пол, который встретил меня со всем радушием и пообещал оставить на память пару синяков.
Вот этого неловкого момента хватило на то, чтобы неблагонадёжный элемент меня таки нагнал и навис над моим тщедушным тельцем всей своей тьмой.
Вот и всё, Кэтрина Бирм. Тут тебе и смерть.
Ну так я подумала. Но похоже, милость и любовь Единого ещё не исчерпала себя. Потому как только вспомнила первые слова молитвы, как чёрный туман, едва касаясь меня, растёкся вдоль тела. Отделился от упыря и в мгновение ока, словно пытался проглотить меня целиком, впитался в моё тело.
Это было не то чтобы больно, но неприятно — так уж точно. Так, словно тебя окунули в холодную воду. Вышибло воздух из лёгких и даже слёзы на глазах выступили.
Благо хоть длилось это всего несколько секунд.
И тут же мир снова стал таким, как ему положено быть. То есть стало темно, завоняло падалью, а с улицы прилетело: «…Бирм, мать твою, убью, если ещё жива! Чтоб сама не мучилась и другим нервы не портила!»
Я попробовала выкрикнуть, что сама убьюсь, не стоит утруждаться, но осознала, что не то что крикнуть — вдохнуть толком не могу. Потому как зловонная туша давешнего упыря, благо без признаков какой-либо активности, прижала меня к каменной кладке пола. Для успокоения совести я ещё пару раз поднатужилась, силясь столкнуть с себя тельце, размерами превосходящее самого матёрого громилу Гори Полумесяца. Осознала всю тщетность своих потуг и расслабилась, благоразумно решив просто подождать. Авось не оставят меня тут одну с упырём-то. А там гляди и магистр поостынет. Не убьёт, а так… покалечит малость.
Но похоже, милость Единого имеет всё же границы. Потому что нашли меня сразу же, как только я решила перележать грозу. Ну и что, что при каждой неловкой попытке пошевелиться туша булькала и испускала нечто, отдаленно напоминавшее вздох, от которого к горлу подступал завтрак, а перед глазами начинало рябить. Ну и что, что в порыве страсти та же туша, к счастью, так и не добравшись до вожделенной меня, отколола кусок надгробной плиты и именно она в эту минуту больно впивалась между рёбрами. Это такие мелочи, по сравнению с теми ужасами, которые обещал один взгляд магистра некроманта Ридвела Дорка, направленный на одну непутевую студентку…
— Жи-ива-а-а… — тоном палача, которого едва не лишили любимой должности, протянул куратор. Отчего у меня лично случился острый приступ изжоги.
Глава 12
Давным-давно, когда в мире было больше чем одна раса разумных созданий (таких как эсселлины, варнаины и ещё какие-то там кто-кто, названия которых я выучить не успела пока), а это приблизительно лет эдак две тысячи тому, на землю упал метеорит. Огромненький такой. И одним своим приземлением стёр с лица земли полконтинента. А вместе с ним все вышеперечисленные расы. Кому не повезло отправиться на суд Единого сразу, сожрало море. Так на континенте Ливерсил остались только люди. Поговаривают, что на юге, ближе к берегу Сианийского моря, ещё остались полукровки, но кто знает, правда ли это на деле. Не осталось ни одного изображения представителей древних вымерших рас, а описания в книгах так разнились, что даже приблизительный образ получался, мягко говоря, противоречивым.
Сам метеорит получил название Эссел. Из лекций по истории Ливерсил и расоведенью, что нам из-за внезапной болезни горячолюбимого магистра Рэндела всунули вместо лекции по артефакторике, я наконец узнала, что значит «осколок Эссел».
Помнится, когда я ввязывалась в драку с мальчишками или забиралась на крышу, вырезала узоры на новом платье Лиски или светила фингалом на весь квартал Висельников, мать называла меня осколком Эссел. Ворчала или отвешивала подзатыльник, но спустя полчаса остывала и покупала леденцы.
Так вот, «осколок Эссел» — это что-то вроде местячковой катастрофы. И не поспоришь ведь. Что в который раз подтверждает то, что мать моя женщина умнейшая и дальновиднейшая. Была…
Куда не сунусь — везде что-то да произойдёт. Хоть ты из дома не выходи. Я б и не против. К примеру, из дома магистра Волена. Он, кстати, уже даже бутерброды лепить научился сам. Там гляди дорастёт до омлета или яичницы. Я руки умыла сразу же. И так переквалифицировалась из воровки в магичку, а уступи ему ещё разок, из магички в кухарки определит.
К слову, злиться он на меня почти перестал. Но чувство у меня такое, что это ненадолго.