ующих лиц в этом акте предусмотрено не было. Я приложил палец к наушнику и произнёс в эфир очередную, непонятно откуда в моей голове всплывшую фразу из какого-то второсортного боевика «дети, папа уже тут, папа злой и будет делать атата», ответа я дожидаться не стал, да и смысла в нем не было, внутри меня полыхало очень странное и новое чувство, смесь из ненависти, желания убивать и чего-то на подобии обиды, я даже не знаю, как его описать, но самым правильным было бы назвать его «азарт убийцы».
Пока я пересекал небольшой двор между зданиями, я внимательно следил за обоими жертвами и меня удивил тот факт, что сенс, сидевший ниже, так и не менял своей позиции, а вот стрелок, явно чем-то был занят, передвигаясь по всему этажу, явно подготовив себе проходы по квартирам заранее. У меня сложилось впечатление, что он что-то строит или прячет, неужели у него есть надежда на спасение? Я, конечно, поощряю оптимизм, но сейчас я уже забыл куда и зачем я шел, сейчас я хочу только одного, истребить эту группу, состоявшую их тупых, самонадеянных и очень резких на языки ублюдков, сделав тем самым СТИКСу одолжение.
Когда я весело и задорно миновал седьмой этаж, до меня дошел искаженный звук детонации сначала одного, потом и второго заряда для подствольника, я даже заулыбался и прибавил ходу. Сенс так и продолжала сидеть в дальней комнате одной из квартир на восемнадцатом этаже, причем все двери тут были заперты, они что с замками возились, или они её там специально закрыли, чтобы не убежала? Ничем другим объяснить то, что она меня дожидалась, я не мог, хотя нет, возможно, как и у других членов банды, у нее есть развитый боевой дар, и она полностью в нём уверена. Сюрпризов мне на сегодня хватило, так что я сконцентрировался на ней и увидел наличие двух развитых даров, один из которых сейчас был активирован, ну так это то и понятно, рация у нее в руке намекает, что она до сих пор продолжает указывать на моё местонахождение, вот только какой в этом смысл?
Моргнув, я откатил умение и сквозь стены, по прямой направился к ней, она явно меня засекла и уже стояла на изготовку, держа в правой руке короткоствольный автомат. Моё появление, ожидаемо, сопровождалось обильным обстрелом стены, из которой я вышел, так что та стремительными темпами теряла штукатурку, вздымая клубы пыли и осколков. Когда магазин автомата иссяк, невысокая черноволосая брюнетка с короткими волосами удалилась сквозь стену, что ввело меня в замешательство, но тут же сориентировавшись, я увидел, что она просто даёт круг по этажу через квартиры и выходит обратно к лестнице.
Я вернулся обратно, и, почти сразу, на меня выскочил сероватого цвета призрак, виденной мною ранее девушки. На её лице отпечаталось сильное удивление, но не спасовав, она тут же рванула назад и, пройдя пару комнат, остановилась. Я последовал за ней, и у нас началась детская, давно забытая игра «пятнашки», девушка переходила из комнаты в комнату, постоянно пытаясь выйти в подъезд, а я всячески препятствовал этому. Сама игра меня забавляла, но больше всего меня интересовал вопрос, почему она бегает по кругу, пытаясь проскочить мимо меня на лестницу, а не просто провалится сквозь пол, не умеет или не может?
Забава продлилась не больше пяти минут, когда девушка начала замедляться, как бы зависать при прохождении очередной стены и, проходя сквозь очередную стену, застряла в ней лодыжкой. Помедлив, я убедился, что игра закончилась и направился к ней, где был встречен очередным потоком пуль, но уже в меньшем объёме, поскольку стреляла она из пистолета. Когда оружие встало на задержку, я, рванувшись к ней, проявился и выхватил у нее из рук пистолет, автомат она бросила еще раньше. Осмотрев её, я не заметил другого оружия и решил заняться её напарником, он как раз сбросил веревку и пытался бесшумно слезть по ней, рассчитывая на то, что, занимаясь сенсом, я пропущу его, но не тут-то было.
— Никуда не уходи, — сказал я девушке, еще раз окинув её взглядом, и даже немного пожалел, увидев гримасу боли на её лице.
Со стрелком возиться вообще не пришлось, когда я дошел до стороны дома, где висела альпинистская веревка, он уже спустился ниже нас. Выйдя на балкон, я проявился и тут же прикладом вынес стекло, напротив которого, натягивался трос, выхватил нож и двумя короткими рывками перерезал его, спустя мгновенье снизу раздался шум упавшего тела. Я выглянул поинтересоваться его состоянием и был удивлен, что тот пытался подняться, нелепо переваливаясь с бока на бок. Вот же живучий гад, пронеслась у меня мысль пока я снимал автомат, после чего перекинулся через бортик, щёлкнул предохранителем и не стал стрелять. Стрелок, поднявшись на колени, опирался на левую руку, а правая висела безвольной плетью, но дальше он даже не пытался шевелиться, так как увидел, что в его направлении с пустыря несется нехилых размеров лотерейщик.
Тварь не была склонна томить свою жертву и уже через пару десятков секунд со всего ходу в гигантском прыжке вцепилась в свою добычу, смешав утробное урчание и хруст ломающихся костей в единую гамму смерти. Я рассмотрел тварь в оптический прицел, но стрелять не стал, не вижу смысла, да и лотерейщик на поверку уже почти топтун, то-то он мне показался сильно прытким. Созерцать пожирание только что бывшего живого человека у меня желания не было, и я решил вернуться к пленнице, застрявшей в стене. Вернувшись в комнату, я, до того, как проявиться еще раз, осмотрел девушку на наличие оружия, как огнестрельного, так и метательного и, не обнаружив ни того ни другого, проявился, присев на удобное кожаное кресло.
— Чего уставился? — проговорила девушка, шипя от боли.
— Да вот, хочу понять, что с тобой делать, — не успел я начать говорить, как в разбитое окно донеслись заполошные выстрелы, причем складывалось ощущение, что не меньше десятка человек стреляли в унисон, но количество стрелявших постепенно сокращалось. — Я так понимаю, это к вам подмога шла? — Спросил я её, мотнув головой в сторону окна, но она по-прежнему молча смотрела на меня, — слушай, я не понимаю, почему я заслужил от тебя такой яростный взгляд, это же не я по вам начал стрелять, а вы по мне, может все-таки поговорим?
— О чем? — сквозь зубы прошипела она.
— Ну, например, о твоём будущем…
— Умру быстро, медленно или затрахаешь до смерти, — сказала она и попыталась изобразить нечто напоминавшее ухмылку, но боль не позволила реализовать задуманное ею и получилось жалко.
— Не знал, что у меня такая репутация, — начал я и помедлил, прислушиваясь к затихшей перестрелке, помедлив немного, я продолжил, — так, о чем это я, а репутация… В общем, трахать тебя я даже не собирался, как и долго убивать, не замечал за собой склонности к садизму…
— Я слышала твои комментарии, — перебила она меня, указав пальцем на своё правое ухо, где, как и у меня, располагался наушник рации, — ты не плохо веселился.
— Ну да, — начал я, а сам устыдился, вспомнив то чувство, что тогда меня сжирало, — уж очень много говоруны о себе мнили, и я был в праве, надеюсь, хоть это ты понимаешь?
— Вроде как, я говорила Фрэну, что не стоит влезать в этот заказ, но белый жемчуг… Фрэн мертв?
— Я, так понимаю, что это ты про снайпера?
— Да.
— Угу, — ответил я ей, кивнув головой, доставая из рюкзака мешок с порцией патронов, — но я его не трогал, он сваливал, насколько я смог понять, прикрывшись тобой, но ему не свезло, молодой топтун его пожрал, когда он с веревки спрыгнул, — слукавил я.
— Не стреляют, — мотнув головой в сторону окна, я прервал создавшуюся тишину, — видимо и подмогу схарчили, так что насчет поговорить?
— А смысл?
— Да что с вами всеми такое, — вскрикнул я, захлопнув клапан на разгрузке с набитым магазином, и перешел к следующему, — неужели так сложно поверить, что тебя могут отпустить, а не пустить пулю в башку, тем более что ты уже наказана.
— Отпустить, — девушка истерически засмеялась, — лучше трахни и застрели, чем оставлять меня тут прикованную в ожидании перезагрузки.
— М да, — протянул я, — а вариант помочь не рассматривается?
— Ты думаешь я дура и поведусь на такое?
— Нет, в том, что ты дура, я не сомневаюсь, причин тому масса, к примеру, если бы мне предложили поохотиться на человека, который большую часть времени в одиночку шарахается возле пекла, я бы призадумался, ну а когда узнал о столь огромной награде, вообще бы забыл эту мысль, и заметь, это я тот, кто сам в одиночку в районе пекла ходит. А вы кучка дебилов решили открыть сезон охоты, правда, надо сказать, вы не такие клинические, как первая волна, которую вырезали стронги, но все равно умными вас не назвать. Хотя, если честно, вопрос о том, как вы меня выследили, меня интересует и очень сильно, не расскажешь?
— Не секрет, — ответила она, прислушиваясь к доносящимся с улицы звукам, в которых уже, кстати, выстрелов не было. — Случайно мы тебя выследили…
— Да ладно, в такое сложно поверить, точнее, даже невозможно.
— Уж поверь, мы…, в смысле наша группа, тут сидит почти месяц, не прям тут, а вдоль внешнего кольца, и как ты понимаешь, мы тут не одни сидим. После зачистки, что устроили стронги, мы организовали нечто вроде временного союза и растянули свои посты, так чтобы можно было перекрыть как можно большую площадь, где ты мог двигаться.
— Ух ты, блокада что ли? И откель до кель вы меня караулите?
— А черт его знает. Туда, — девушка махнула в сторону, — еще несколько групп имеется, но в основном все вдоль бастиона и клина стоят, ждут, когда ты к пеклу пойдёшь.
— Ладно, с этим ясно, а как вы меж собой делить награду собирались?
— Кто завалил, тот и получает все, — невесело сообщила она и в очередной раз поморщилась от боли.
— Ну теперь я просто уверен, что вы дебилы, — я расхохотался и еле успокоился, когда понял, что могу привлечь внимание тварей с улицы, — так вам остальные и позволили бы меня живым доставить, да тут бы такая резня началась, что выжить умудрились бы только те, кто не полез, а потом еще и до Колизея меня или мою голову довезти было бы нужно, в общем, все с вами понятно.