– Ну что же, думаю, согласие я получу в течение десятины.
– Кто будет преемником? Неужели ты?
– Правильно. До встречи, продолжай зачистку. – Серый человечек встал и вышел.
Я довольно улыбнулся. Отлично! Не хотите шума поднимать, желаете по-тихому руку на каналы контрабанды наложить? Я не против такого поворота событий! Как легко вас обмануть! Вождя, перед которым достаточно притвориться подхалимом. Ах, возьми меня с собой! Я без тебя пропаду, великий Воин! Судью, который увидел перед собой лихого, но недалекого рубаку. И эти туда же – думают, что Никет им даром достанется. Деньги мне из городской казны заплатят, а прощение, если они действительно такие могущественные, выправить легко. Самого главного никто и не заметил: питомник! Он ведь тоже вроде как даром работать будет – придет приказ из канцелярии императора, и отказа не предвидится. И вопроса не возникло, какого суперперка выращивать стану? Я же тупой вояка, что-то круче придумать просто не смогу, мозгов не хватит. Это вы так думаете! Я немало постарался для того, чтобы все так и выглядело. Мой фрегат все ближе, осталось проверить одну деталь.
Глава 28
Сидел в своем кабинете, внимательно рассматривал и крутил в руках бляху связника. Ни щелочки, ни кнопочки. Как же она включается? Маурика распахнула дверь ногой, руки у нее были заняты большим подносом, уставленным разнообразными яствами и напитками. Потом поставила его себе на голову, отпустила руки и начала ходить по комнате туда-сюда. Я с интересом наблюдал – цирк, да и только! Ловкая девочка! Бедра так и виляют, а поднос даже не шелохнется! Наконец ей надоело, она плюхнула его на стол. Сама уселась в кресло и невинно захлопала ресницами.
– Ну как тебе?
– Еда-то? Так себе! – Взял поднос и вместе со всем содержимым выкинул его в окно, прямиком в кустик с цветами.
– Подозреваешь? Это ты зря! Я же сказала, что травить тебя не стану. Что тебе сообщил тип из тайной службы?
– А ты откуда про него знаешь?
– Сам приказал следить и еще удивляешься? Вот кому бы я точно доверять не стала. Я его в столице видела, мерзкий тип. Девочки шепнули, что его для самых темных дел используют.
– Он мое баронство выкупает. Я согласился: судя по всему, за ним придворные в немалых чинах стоят. Принесет деньги и бумаги – узнаю точно.
– А как же я? Ты мне что обещал?
– Не волнуйся, не обману. Тебе тысячи золотом хватит?
– Для чего?
– В столицу вернуться или замуж за достойного человека выйти. Твое приданое получится очень и очень достойным.
– Ты такой щедрый!
– Заслужила: про судью рассказала, а теперь и про Серого предупредила. Буду держать с ним ухо востро. Пойду схожу в трактир какой-нибудь, есть хочется. Ты продолжай следить за окружающими – мы с тобой к завершающей фазе нашего совместного предприятия подходим. Нельзя опростоволоситься.
– Буду стараться, моя судьба тоже от этого зависит, я все понимаю. – Маурика ушла.
В питейное заведение не пошел – прямиком направился в лавку мудрых советов. Выложил серебрушку и начал расспрашивать старика про городских механиков. Взял у него адрес лучшего мастерового в городе и пошел к нему. Поздоровался и завел разговор:
– Говорят, ты специалист по разным необычным штукам? Огнестрельным оружием и боеприпасом занимаешься?
– Есть немного. Вот, к примеру, пытаюсь удешевить производство стволов для аркебуз и облегчить их заодно. Пока не очень выходит – выплавляю металл в тиглях, получается что-то среднее между железом и оружейной сталью. – Он показал мне большое количество трубок различного диаметра. – Видишь, какие стенки тонкие? Пробовал их порохом разорвать – прочные. Одно плохо: каверны быстро появляются, состав пороха надо подбирать по-новому.
– Всепогодные фитили делать умеешь?
– Ты про те, у которых наконечники от удара загораются?
– Ты состав знаешь?! – обрадовался я. – Думал, что изобретатель в Заречье умер, секрет унес с собой в могилу.
– Кто тебе эту глупость сказал? На самом деле их еще лет сто назад измыслили, только применения они широкого не нашли. Возни много, процесс производства опасен и дорог: там ртуть используют и серебро. Получается, чтобы фитиль запалить, ты монеты в распыл пускаешь. Наверное, твой якобы изобретатель деньжат с начальства срубил?
– Не знаю. Возможно, так и было. Пружины у тебя есть? Выдержанное дерево на ложа? Пластины металла? Инструмент? Тиски, напильники и прочее?
– Придержи перка! – засмеялся мастер. – У меня такого добра навалом, даже воспламеняющий состав в наличии имеется, я его в фейерверках использую. Что тебе конкретно нужно?
– Все! – решительно ответил я. – Мастерскую беру в аренду до вечера. Возможно, и завтра она понадобится. И поесть организуй. Десять золотых!
– По рукам! – не менее решительно сказал мастер. – Делать что станешь?
– Секрет.
В итоге завис в мастерской на четыре дня, доплатил еще пятнадцать монет. В городской совет направил посыльного – уведомил, где меня искать. Работал, только изредка отвлекаясь на бумаги и посетителей. Народ, конечно, пальцем у виска крутил – барон с ума сошел, – но мне было все равно. Вооружился по полной программе под патрон центрального боя. Сделал два новых четырехствольных пистолета и двуствольный дробовик-хауду – обрез не обрез, ружье не ружье, а что-то среднее. После моих коряво сделанных дульно-зарядных поделок это была просто сказка. Патроны высверлил из медного прута – перезаряжаемые, по тридцать штук на каждое оружие. Они, как всегда, были самой трудоемкой частью работы, их Кусакой под размер не подгонишь. Если бы не топор, я вообще не знаю, сколько бы провозился, он у меня вместо станков работал. Экстрактор и тонкие медные пластинки заменили обоймы, что позволяло мне производить перезарядку с невиданной скоростью – для этой планеты, конечно. Теперь мог не бросать оружие после залпа, а при некоторой удаче использовать его вновь. Про запас заготовил капсюлей и пуль.
Выполз на свет солнышка с чувством глубокого удовлетворения. Старый пистолет разобрал на части и торжественно утопил в ближайшей канаве – все же он неплохо мне послужил. Направился в особняк и засел в кабинете за кружкой вина, которое, естественно, принес с собой, как и полоски вяленого мяса. Разложил на столике свое огнестрельное богатство, рядком выставил патроны и начал полировать все кусочками замши. Части оружия должны быть гладкими, как попка младенца, самый маленький дефект и заусенец способны испортить все дело. И вообще люблю это дело: руки заняты несложной рутиной, а голова отдыхает. Медитировал часа два, а потом пришла Маурика и начала доставать расспросами. Настрой у меня сразу же пропал, я свинтил все обратно. Только было собрался послать любопытную сверх всякой меры девицу, как произошла странная вещь. Она замолчала на полуслове и замерла так, как будто прибор выключили.
– Эй, подруга, ты чего? – Я подумал, что она что-то неожиданно вспомнила или мысль какая в голову пришла.
Встал со стула и попробовал заглянуть ей в глаза. Маурика неожиданно схватила со столика шомпол и попыталась провертеть во мне дырку. На автомате перехватил ее руку, поднырнул под нее, немного довернул и прибавил свою силу к инерции ее удара. Шомпол вошел ей в бок. Девушка посмотрела на меня сначала с удивлением, потом в ее глазах отразился ужас, ноги подкосились, она упала на пол и забилась в агонии. Душераздирающий визг ворвался мне в голову, завизжал циркулярной пилой, вышибая из головы остатки разума, в глазах помутнело. С трудом, как столетний старик, сделал шаг к столу. Поднял хауду, весившую целую тонну, попытался негнущимися пальцами взять два патрона в обойме. Уронил. Стиснул зубы и сосредоточился – взял другую и кое-как запихал ее в стволы. Дернул рукой, они защелкнулись, повернулся к дверям – и на этом силы меня оставили. Упал боком на пол, обнял хауду, как лучшего друга, и замер, в глазах мерцало, я практически ничего не видел. Кто-то зашел в двери и остановился рядом.
– Можете передать нашим покровителям в столице, что дело сделано, – сказал судья Прузант.
– Непременно, – ответил Серый. – Откуда у вас такой сильный амулет?
– Не суть важно. Интересно другое – наш самоуверенный и весьма шустрый дружок попался на ту же уловку, что и другие чистокровные. Думают, что раз им амулеты приказывать не могут, то их можно не бояться. Маурику жаль, сочная штучка была. Кстати, ты получил бумаги?
– Не знаю, о чем ты говоришь.
– Не шути со мной. Решил золото в карман положить? Я тебя столько лет знаю, ты же всегда всех кидаешь! Деньги для Шустрого решил из казны себе забрать, а потом покровителям сказать, что отобрать их назад невозможно? Умер прежде, чем успел поделиться. Где они спрятаны? Не юли – твоя доля десять процентов, и ни монетой больше! Иначе ты сейчас рядом с ним ляжешь! Я тоже могу историю про твою преждевременную кончину выдать!
– Хорошо. Я отдам.
– Вот то-то! Тащи письменные принадлежности и положи рядом с бароном. Сейчас я воздействие немного понижу, и он нам передачу титула подпишет.
– А это не опасно? Может быть, подделаем подпись, а его сразу прикончим?
– Не волнуйся, он только пальцами шевелить сможет. Прекрати ерундой маяться – не знаю, как ты, а я под любой присягой хочу честно ответить, что он сам договор подписал. И под венцом правды тоже.
– Думаешь, дело дойдет до этого?
– Не знаю, но лишняя предосторожность не помешает. Ты что, о привычках наших столичных друзей ничего не ведаешь? Они переменчивы, как легкомысленная девица. Решат, что денег мало присылаю, – и того: донос, инспекция, палач, плаха… Приступим.
Передо мной появились лица судьи и Серого, они были то видны четко, то уходили в туман. Все плавало и кружилось.
– Шевельнись! – приказал судья.
– Ме… мн-н… – промычал я.
– Еще немного. Как теперь? Тебе только пальцами двинуть осталось, потом боль прекратится.
– Мне… кроме пальцев… ничего и не нужно, – ответил я.