Хауда выдала полуметровую вспышку пламени и заряд картечи из двух стволов одновременно. Судью и Серого просто снесло, визг исчез, я перевернулся на спину и подумал: «С пороховой навеской явный перебор вышел, – впрочем, удачно получилось!»
Первым делом плюхнулся в кресло и присосался к фляге с вином. Руки у меня дрожали, по телу разливалась слабость. Вот такие у нас дела – провели, как ребенка. Корить себя за такое – последнее дело, интриги не для того завязывают, чтобы жертва смогла догадаться, в чем дело. Серый сам перемудрил: мое годовое жалованье захотел присвоить и пошел на сделку с судьей. Вот дурак! Сидел бы себе и баронствовал, быть жадным плохо! Хотя подожди – с чего бы ему от титула отказываться? Чего я опять не знаю? И почему на выстрелы никто не прибежал? Где слуги?
Перезарядил оружие, держа хауду наперевес, вышел за дверь, начал осторожно обходить дом. Что тут можно сказать – все мертвы. Причем не только прислуга и охрана поучаствовала во взаимном истреблении, но соседи и прохожие тоже заглянули на огонек. Кого не убили сразу – тот истек кровью от ран. От такого у меня мурашки по коже: это какая же сила воздействия была, чтобы заставить людей уничтожать друг друга? И самое страшное – они делали это молча! Даже Маурика ни словечка не сказала и не вскрикнула.
Вернулся в кабинет, забрал у судьи значок, взял бумаги, которые принес Серый. Стал читать: прощение до завтрашнего дня, чек на мое имя и направление в имперский питомник – все так, как и заказывал. В чем же дело? Да зачем усложнять? Все дело в деньгах, а точнее – в жадности Серого. Он всех хотел обмануть: мне соврал, что сам бароном станет, а не судья, которого назначили покровители. Им солгал, что выгоднее меня тихо отстранить, поманить бумагами и прирезать, а точнее – сымитировать месть горожан. А судье сказал, что денег не дали, зато разрешили меня на ноль помножить. Кто там точно что задумал и что кому соврал, не суть важно. Главное у меня – чек и направление. Проверю кое-что – и вперед! Будем считать, что место барона Никета вновь стало вакантным.
Вытащил трупы вместе с ковром в коридор. Тело Маурики положил на диван и накрыл покрывалом. Уселся за стол и вытащил Кусаку. Решил начать с бляхи связника. Аккуратно, не торопясь, по миллиметру начал снимать стружку с одного края. Так-так! Вот и пустота! Подцепил кинжалом идеально подогнанную крышку и отщелкнул ее. Есть! Лежит в гнездышке, моя прелесть! Та самая штучка, без которой мой поход к кораблю является бесполезной затеей: протонная батарейка! Утер пот со лба, откинул зажим и медленно, кончиками пальцев стащил ее со штырька. Получилось! Повторил процедуру с амулетом Прузанта, заодно и камешки из герба выковырнул. Продам в банке – лишним не будет.
Отхлебнул из фляги и устроился в кресле, рассматривая батареечки. Величайшее изобретение человечества! Без них ничего бы не было: ни космоса, ни цивилизации! И корабля у меня без них не будет, на ключ-карту надежды мало. Яйцеголовые их так давно изобрели, что никто уже и не помнит, когда это знаменательное событие произошло. Почему их называют протонными, люди тоже забыли. На самом деле никаких протонов в них нет. Там в центре высокотехнологичной оболочки – антивещество. Штырек – питательный элемент. Всех нюансов их работы я не знаю, да это и не нужно.
В училище нас научили, как сделать из них мощный фугас, незатейливо и одновременно пафосно называвшийся Сферой Смерти. Абсолютное уничтожение! Плевать она хотела на энергетические щиты, многометровую броню и прочие защиты. Полная аннигиляция! Там, где срабатывала эта малышка, не оставалось ничего, только пустое место в виде сферы. Если, к примеру, бабахнуть на поверхности земли, получалась идеальная яма, а потом в нее со всех сторон устремлялся воздух, заполняя вакуум. Больше никаких спецэффектов не было. Выломал из блях штырьки, за которыми находились маленькие катушки с микронной толщины проволокой. Забрал их тоже – иначе из чего взрыватель делать? Аккуратно завернул все в обрывок замши и спрятал в сумку.
Вышел во двор. Задумчиво посмотрел на двух перков: на них приехали мои убийцы. Почему бы и нет? Покормил и напоил птичек. Затем привязал поводья одного к седлу другого и поехал в банк. По весу денег вышло килограммов десять – пятнадцать, такой груз перк спокойно увезет. Правда, клерки слезно умоляли меня не забирать всю сумму сразу – зачем мне так мучиться? Пытались всучить мне дорожные чеки: весят немного и везде принимают. Пришлось изобразить людоедскую улыбочку и многозначительно погладить топор. Репутация у меня в городе была соответствующей, споры мгновенно прекратились.
Потом поехал в городской совет, нашел нового главу и сказал:
– Моя милость убывает по семейным делам. Любимый дядюшка умер, наследство оставил. Съездить нужно, пока не растащили. Когда вернусь – не знаю, путь на родину долгий.
– А как же…
– Никак! – отрезал я. – Готовь документ: на время своего отсутствия тебе все полномочия передаю. Ты теперь главный, вот и думай! Я тебе власть дал, которой ты без меня никогда не получил бы. Так и сидел бы, бумажки перебирал. Пора отрабатывать! Еще одно слово – и у этого города появится новый начальник, желающие уже в очередь выстроились.
– Сейчас все будет готово.
– Там, кстати, горожане на мой дом налет устроили, всех в капусту порубили, слуг и охрану. Наведи порядок и похорони как положено. Семьям, у кого были, выдай пособие.
Подписал приказ и выехал из Никета. К имперскому питомнику путь составит около шести дней. Но это ерунда: перки у меня не заморенные, домчусь быстро.
Глава 29
Дорога прошла скучнее не бывает – даже завалящий разбойник из кустов не вылез, чтобы я смог испробовать на нем свои новые пистолеты. Тратить патроны на пристрелку просто так я не захотел. Во-первых, перезаряжать лень, во-вторых, не такие они и многоразовые, рано или поздно раздует. Шнырял по встречным городам и весям, обязательно разговаривал с мудрецами, пытаясь собрать крупицы сведений. В итоге провел в пути не шесть дней, а десять, но особо не преуспел. Почему же не оставлял попыток? Да потому что выяснил интересный факт: знания мудрецов отличались друг от друга. В описании основных событий они сходились, а вот дальше!.. Потом начинался темный лес инсинуаций, каждый нес свою личную ахинею. Ясное дело, у всех, помимо базового обучения, еще и личный учитель имелся. Он заучивал ту же чушь, что ему в свое время рассказывал его наставник, и так до бесконечности. Надежда, что я наткнусь на сто́ящее повествование, не угасала и цвела во мне буйным цветом.
Имперский питомник оказался довольно странным местечком – дорога упиралась в круглую площадь, засыпанную щебнем. С одной стороны был ухоженный парк из старых деревьев, а с другой здание конторы, многочисленные загоны и длинные бараки. Назову их, к примеру, маточными цехами, раз уж в них эмбрионы выращивают. Несмотря на раннее утро, площадь была заставлена телегами, по ней сновало множество людей. Становилось понятно, что они здесь и ночевали. Я спросил у одного мужика, который только что проснулся и вычесывал пятерней сено из волос:
– Скажи, здесь всегда так?
– Это еще мало, не сезон. Вот скотину забьют – тогда вообще не протолкнешься.
– А ты зачем приехал?
– Бемсы у меня пали – пастух недоглядел, ядовитой травки наелись. Я его хорошенько побил – денег-то у него нет, – но разве мне от этого легче? Куда я без моих кормильцев?
– Так купил бы новых животных.
– Купил! Ишь, шустрый какой! Я что, монету штампую?
– Не кипятись, разъясни толком. Наверное, налогами обложили?
Изуверский метод допроса, как всегда, был на высоте и осечки не дал. Через некоторое время сделал вид, что увидел знакомого, и позорно умчался вдаль. Никогда! Никогда больше не стану его применять! Зуб даю! Где это видано, что с баронами, хотя и бывшими, можно всяко вытворять?! Тьфу на всех! Я лучше в сторонке постою. Руки обихаживали птичек, а голова думала.
Оказывается, у империи была весьма мудрая политика в отношении крестьянства. Денег в питомнике обычно не брали. Хочешь скотину? Получи трех детенышей! Одного вырастишь и отдашь. Хочешь взрослых – да нет проблем! Опять три штуки: двоих откормишь, забьешь и вернешь долг мясом или за одного кормами на год. Армия хочет есть! Никакой кабалы, только работай и не ленись. Продуманная потогонка. Кому захудалый крестьянин нужен, что с него взять, кроме его же шкуры? Зажиточным людям давали кредиты и рассрочку. Я так думаю, местная цивилизация когда-нибудь станет «био», а не «техно», если даже сейчас они к таким вещам склоняются. Кудесника больше нет, порох есть – что мешает сделать нормальное огнестрельное оружие? А у них убожество в виде бомбард и аркебуз, кроме отдельных энтузиастов, изобретениями в этой сфере никто не интересуется. Сто лет назад появился капсюль – и что с того? Получится добыть более достоверные сведения – сделаю точный вывод.
Народ начал собираться перед входом в контору и выстраиваться в очередь. Какому-то наглецу набили физиономию, после вежливого разъяснения «Тебя здесь не стояло» он уполз к телегам. В толпу я не лез: торопиться мне некуда, наверняка у них тут и черный ход имеется. Возможно, и окошечко для официальных бумаг есть. В крайнем случае займу очередь на завтра. Откуда-то слева появился седой старик в мантии, он тонким голосом объявил:
– Есть желающие осмотреть мемориал памяти? Всего за медяк я расскажу вам историю каждого камня на этой древней земле.
– Ступай отсюда, старый! Надоел! Ну чего ты к нам по три раза на дню ходишь! – послышались выкрики из очереди. – Откуда у нас деньги? Мы сами сюда побираться приехали! Побирушки мы! – засмеялись крестьяне.
– Работа такая, – вздохнул старик и собрался уходить.
– Подожди.
Я показал ему монетку. Мне почему-то тоже захотелось над ним посмеяться. Наверное, встал сегодня не с той ноги. Вот такая я невоспитанная свинья.
– Давай деньги – и пошли, – сказал старик.
– Э-э-э… нет! Сначала мне про этот камень расскажи. – Я поднял с земли голыш. – Сам же говоришь, что про любой знания имеешь.