Саня сложил пальцы в горсть. Все, кроме среднего. Его в качестве алиби и предъявил следаку. Чем изрядно того позабавил.
– Сработано просто прекрасно. И все бы вам со товарищи сошло с рук, если бы…
Если бы Коленька Шалыгин, голубиная душа, вдруг не развязал во весь рост и по пьяной лавке не принялся трепать языком на всех углах о том, чего не было и быть ни в коем случае не должно было. А когда взяли его, утомленного нарзаном, за филейные части, в отказ, сука такая, не пошел, как следовало бы. Повелся, дурачок, на подходцы ихние хитрые, что, дескать, искренность зачтется, и принялся, чепушило грешный, сотрудничать со следствием. Да как активно! В том деле Коля, конечно же, высоко не летал. Просто хвосты заносил. Но и того, что узнал, вполне хватило. Как выяснилось.
Мужик за столом глянул на Саню и усмехнулся.
– У Котова на душе заскреблись кошки. Забавно.
Точнее сказать, туда в особо крупных размерах принялись гадить слоны. И ничего тут нет смешного.
– Ну-с, – в первый раз за день разверз уста невинно обвиняемый. – И какого хрена лысого вам от меня надо?
– А сами-то как думаете?
– Понятия не имею, – буркнул Саня. – А думать не привык. Я, знаете ли, тупой и военный.
– Не скромничайте. Все было сделано вполне технично, Котов. Вы сразу поняли, кто слил арабам вашего друга.
Кто-кто. Штатники, ясно дело. Они в последнее время вдруг решили, что те самые брюнеты никакие на самом деле не террористы, а вовсе даже оппозиционеры. Причем умеренные. В перспективе еще и борцы за демократию. Потому с ними можно и должно работать. Ну а в качестве приглашения тур калмыкского танца чикирдык оказать небольшую услугу, в смысле, намекнуть, кто такой на самом деле тот якобы швед, торговец всем, что стреляет и взрывается.
– А также кто все это время делился со штатниками информацией о вашей группе.
Саня задрал сначала глаза, а следом и всю физиономию вверх. И с большим интересом уставился в потолок.
– Полковник Краснопольский Б. Е., тот, что вдруг так срочно засобирался на Родину, а там и на заслуженный отдых. Не дожидаясь, что удивительно, всего-то двух месяцев и пяти дней до тридцати лет выслуги, – махнул рукой допрашиватель. – К его персоне еще ненадолго вернемся, тем более что он тут совершенно не при делах. Просто именно в то самое время человек получил сообщение, что находящейся в одной из частных московских клиник жене вдруг стало немного лучше. И врачи твердо пообещали ей не меньше двух лет жизни. Впрочем, вы это уже знаете. Таким образом, всплывает другая кандидатура. И тут…
А вот тут у вас тупик, гражданин начальник.
– И тут возникла серьезная проблема, – набежала хмурая тучка на чело, – органы дознания прилагают все силы в стремлении разыскать еще одного офицера вашей группы, майора Бабаева Е. К. Землю, можно сказать, роют. А результатов – как в том милом детском стишке: «Ищут давно, но не могут найти». И жена тоже, представьте, в слезах и полном неведении, где же ее любимый и единственный. Последний раз общалась с ним через две недели после возвращения из Австрии. Вроде звонил из дому за сутки до встречи с любимой. Должен был лететь к ней в Хорватию на отдых. У Бабаевых там домик в Сплите. Недавно прикупили. Ничего не хотите сказать, Котов?
– Хочу, – Саня прокашлялся, – хочу в камеру, мне там комфортно.
– Или?
– Или хорош кокетничать, – Саня тоскливо вздохнул и помотал головой. – Напрасно, видно, говорю это, да ладно, чего уж там. Давайте, гражданин начальник, все карты на стол.
– И те, что в рукаве? – усмехнулся следак.
– Даже те, что в кальсонах.
– Как скажете, Котов, как скажете, – закурил допрашиватель, перекинул пачку допрашиваемому и ловко поймал через минуту ее же. – Только тогда я начистоту, и вы так же. И хватит мне тут изображать кристальную душевную отмытость, переходящую в анальную ангельскую непорочность. При вашем, – добавил он металла в голос, – НЕПОСРЕДСТВЕННОМ участии этой весной в Вене произошла самая настоящая бойня.
– Анальную… как вы сказать изволили?
– Непорочность.
– Да вы поэт, сударь.
– И композитор, – усмехнулся следак. – Итак, к делу. Вы признаете?..
– Держите меня за идиота? – Саня потянулся и еле заметно, в половину пасти всего, зевнул.
– И в мыслях не держу, – на полном серьезе ответил тот. – Зачем нам идиоты?
– Не понял.
– Вот сейчас верю.
Продолжение следует.
Глава 27Кочегар, прекратите топить!!! Барышни потеют, клиенты сползают!
– Не, ну ты прикинь!..
– Обэрэжно, Чингачгук, инсульт на подходе.
– Сука, блин! Обул, как малолетку! Как найду, сразу красиво порву анус! На британский флаг!
– Ша!
– А?
– Предлагаю снизить накал страстей и поговорить наконец спокойно. – Котов заботливо подлил оскорбленному в лучших чувствах чайку. – Один хрен, все уже произошло. Как головка-то, болит?
– Пройдет, – отмахнулся тот, – что с ней сделается. Тут, понимаешь, другое.
– Обидно? – смекнул консультант Саня.
– Не то слово, – допил чай шибко обиженный Викторыч, подвинул к себе стопку бумаги, взял со стола ручку. – По ходу получается, сработал я прошлой ночью народным дружинником.
– А из зала все кричат: «Давай подробности!» – Котов поудобнее устроился в кресле. – Давай-ка с самого начала, в цветах и красках.
– Как скажешь, – кивнул, не отрываясь от дела, Викторыч. – Вошел нормально, как и планировалось, затихарился в подсобке.
– Еще чаю будешь?
– Не заработал, – отозвался тот и начал.
Печальную повесть о том, как честный медвежатник строго по плану в четверть первого покинул свое убежище, поочередно разобрался с охранниками, даром, что спортсмены. После чего отключил наблюдение и приступил к работе.
– С сейфом сколько провозился?
– А толку?
– Просто интересно.
– Двадцать восемь минут, – со сдержанной гордостью ответил ударник воровского труда Викторыч. – Мог бы и быстрее, но ящик оказался с дополнительной «секреткой».
– Лихо. – Саня отхлебнул чайку.
– И на чужой карман, – в очередной раз вздохнул оскорбленный в лучших чувствах взломщик. – Как только я «Бульдог» открыл, тот ловкач и нарисовался. Меня вырубил, коробку забрал.
– А она там точно была?
– Точно, – кивнул тот. – Сам видел.
– Грустно, девицы, – признал Котов. – Одно радует, что хоть свалил оттуда вовремя.
– Это он меня растолкал, – признался Викторыч.
– Разглядел хоть этого нахала?
– Куда там, он же в маске был, и, потом, все так быстро произошло…
– Ну хоть что-нибудь запомнил? – взмолился Саня.
– Ловкий такой, быстрый.
– Ну это понятно.
– Не жирный, – буркнул Викторыч, продолжая терзать бумагу. – Рост средний, самую малость пониже меня.
– А в тебе самом сколько, Гулливер ты наш?
– Достаточно, – с достоинством молвил высокий, как александрийский столп, и стройный, как крымский кипарис, Викторыч. – Метр шестьдесят восемь.
– Теперь понятно. Больше ничего сказать не хочешь?
– Откуда знаешь, начальник? – даже удивился взломщик.
– Опыт, – скромно заметил Саня.
– Тут такое дело, – смущенно проговорил Викторыч. – Я когда по Пролетарке, в смысле, по тому офисному центру шлялся и по сторонам смотрел, срисовал одного парня. Он там тоже ходил-бродил, потом засел в кафе, чаю заказал и принялся типа по трубе названивать.
– А он тебя засек?
– Не думаю. На вот, – переправил лист через стол.
– Ух, ты! – восхитился Котов. – Очень даже недурно. Признавайся, перед тем как свернуть на кривую дорожку, в Строгановке поучиться не сподобился?
– Где уж нам, криворуким. Пять семестров в МАРХИ[22] всего-навсего.
Саня притормозил на красный свет, извлек из бардачка телефон и набрал номер.
– Добрый день, Владислав Леопольдович!
– Добрый, – холодно и недобро отозвался собеседник.
– Это Котов, помните такого?
– А, консультант… Слушаю вас.
– Как продвигается расследование по вашему делу?
– Никак, – скорбно отозвался тот. – А почему вас это вдруг заинтересовало? – подпустил толику яда в голос. – Насколько помнится, мое дело не имеет никакого отношения к национальной безопасности, ведь так?
– Так, – согласился Саня, – но не совсем. Не хочу вас обнадеживать…
– И не надо, – к Владиславу Леопольдовичу, жертве наглого ограбления, по всему судя, вдруг вернулась надежда. – Просто помогите. Беретесь?
– Возможно. – Котов нажал на газ, машина тронулась. – Видеозапись сохранилась?
– Конечно.
– Оставьте диск у секретаря, я сегодня же за ним кого-нибудь пришлю.
Глава 28Конспиративно-туристическая
Ручка на обшарпанной, хлипкой, как перемирие на Донбассе, открывающейся наружу двери, отсутствовала. Находящиеся внутри гостей явно не жаловали.
Я нажал на кнопку звонка, стащил с головы кепку и замер перед глазком, чтобы из глубины жилой площади меня смогли как следует рассмотреть.
Как видно, и то и другое прошло успешно. Клацнули замки – первый, второй и даже третий. Многовато для не самой мощной двери.
– Ух ты, – в проеме возник Гена. – А сразу и не признать.
– Надеюсь, – буркнул я и, приволакивая сразу обе ноги, шагнул вовнутрь.
Зверски хотелось есть, пить (в смысле и выпить тоже) и спать. Причем одновременно.
Сильно близорукого гинеколога выдает перманентно мокрый нос. Наружное наблюдение обнаруживается по движению и действиям. Чтобы засечь и то и другое, требуется проделать целый комплекс мероприятий, описанию которых посвящено аж две главы в знаменитом «красном» учебнике. А еще на эту тему создана масса трудов с яркими примерами из практики и несколько диссертаций. Авторство их, подозреваю, принадлежит матерым спецам, категорически не способным заметить даже собственную супругу, решившую отследить поход благоверного в ближайший пивняк или за угол направо, а потом уже налево. Если следовать всем этим шедеврам оперативного мастерства, результат известен заранее. Комплексом идиотских телодвижений вы с гарантией заставите выйти из состояния привычной летаргии служителей правопорядка, и те в знак благодарности доставят вас в ближайший околоток. Или же вас просто сдадут в психушку сердобольные прохожие.