К сожалению, они все-таки пришли. Рано утречком в дверь квартиры деликатно постучали. Та, понятно, интеллигентного обращения не поняла и к чертовой матери вылетела, никакие замки не помогли. В общем, треск, писк, топот копыт. Как всегда в таких случаях.
Я пробудился, успел только глянуть на часы (шесть сорок пять, ого) и перевернуться на спину, как в комнату ворвались аж трое в масках и при стволах.
– Лежать!!!
Уже лежу и дисциплинированно всего боюсь.
– А вот и наш красавец. – Еще один персонаж, на сей раз в штатском, на секунду заглянул и тут же опять исчез. – А что там со вторым?
Знакомый, однако, голос. И где, интересно, я его слышал раньше? Вспомнил, и тут же стало слегка неловко и очень стыдно. Вроде и времени прошло совсем немного, а как будто все это было лет сто назад. Когда я, если помните, с комфортом разместившись в кресле, прослушивал радиопьесу. С полным довольством собой поначалу и с чувством, как будто окунули рожей во что-то дурно пахнущее чуть позже. И помогли мне это осознать сослуживцы «терпилы» – бывшего соседа, двое оперов, Олег и Михалыч. Первый только что меня навестил.
И тут же вернулся, причем не один, а в компании хмурого Гены и… И моего тезки, веселого и крайне собой довольного.
– Спасибо, – молвил тот и протянул Олегу руку. – Подождите на всякий пожарный снаружи, мы скоро.
– Любой каприз за ваше мерси, – хмыкнул опер. Еще раз и без малейшего интереса на меня глянул и вышел в дверь.
Прозвучало суровое «Уходим!», и закон в обнимку с порядком, стуча казенной обувью, тут же двинулись прочь. Куда-нибудь, где кое-кто еще порой честно жить не хочет. Ревностно служить и до последней капли крови защищать. Как назначено судьбой для нас с тобой.
– Присаживайтесь.
– Ну, и на хрена было ментов в дом тащить? – Гена устроился на табурете у окна и хмуро глянул на тезку.
– А ты угадай, – засмеялся в голос Толя, который совсем не я. – Ты же у нас такой умный.
– Не у вас, – буркнул бывший одноклассник. Он уже все понял.
Действительно, проделано было все в высшей степени элегантно. Соседи, что пробудились ни свет ни заря от шума и грохота, уже узрели бойцов в масках за компанию с парочкой сотрудников в форме и штатском, и сердце забилось спокойно: «Порядок, органы работают». Да и вневедомственной охране, что запросто могла бы примчаться со стволами наперевес через десять минут после начала штурма, тоже нужно было бы разъяснить, что налет проводят коллеги, а совсем даже не налетчики.
– Молодец! – Тезка подошел к дивану, ухватил в горсть мою вялую со сна ручонку и пару раз встряхнул. – Благодарность от лица командования! – глянул на Генку и уже не засмеялся, а буквально заржал в голос. – Понимаешь, дружище, очень ты нам вдруг понадобился, просто край-конец какой-то. А где тебя найти? А хрен его знает, ты же у нас конспиратор великий. А тут Толян, – кивнул в мою сторону, – вызвался. Найду, говорит, гада, бля буду. И нашел.
Я аж застонал. Действительно получается, что я этих уродов на Генку-то и вывел. Сработал, как «Карлуша» у «матадоров». А по своей воле или по собственной глупости – какая, на хрен, разница.
– Еще раз спасибо, тезка, – торжественно молвил Толя. – Свободен.
– То есть могу идти? – удивился я.
– Натюрлих, – прозвучало в ответ, – можешь. Бери весло, греби отсюда. На выходе скажешь, что я разрешил. Через денек-другой загляни в кассу за премией.
– Ты это серьезно?
– Дурак, что ли? – он игриво подмигнул. – Вы нам, парни, оба-двое нужны. Так что давайте без глупостей. Попьем кофейку и в путь.
В дверях показался один из уже знакомых шкафов. С улыбкой от уха до уха, с подносом в одной руке и журнальным столиком во второй. С ловкостью официанта из приличного заведения организовал все необходимое для легкого товарищеского завтрака. Сам кофе пить не стал, но в комнате остался.
– И все-таки, – не мог успокоиться я, – а как?..
– Как упоительны в России вечера? – заиграл лицом Толя. – Или как стул наладить во время диеты? – а ведь имеет, гад такой, полное право издеваться. Умыл он нас красиво, ничего не скажешь. – Ты помнишь, что в последний день ел на обед?
– Ну.
– Не просто «ну», а котлетки с гречкой. И с ма-аленьким таким приборчиком… Ты его с кашей умял. По нему-то тебя и отследили. Напрасно ноги стирал, проверяясь.
– А, – тускло проговорил я, – понятно, – и сразу потерял интерес к разговору.
А у Генки, напротив, он вдруг пробудился.
– Значит, тема с громадными бабками – полная лажа?
– А какая разница? – Толя отпил из чашечки и одобрительно кивнул. – Главное, что ты серьезно всполошился, – и с видимым удовольствием повторил упражнение. – Серьезно, значит, подсократил число доверенных лиц до, – повел бровью в мою сторону, – разумного минимума. Что и требовалось доказать.
– Бабы, – вздохнул Гена, – одно слово.
Слов вообще-то много, и все матерные. Нинка, Нинка, зачем же ты так? Бывшая наша с Генкой одноклассница и его же страстная и безответная любовь. Первая красавица школы, а еще умница, отличница, победительница всех подряд школьных олимпиад по физике и математике.
После окончания факультета информатики какое-то время поработала айтишницей в принадлежавшей американцам фирме. Очень скоро вышла замуж и съехала в Штаты. Года два назад вернулась оттуда уже одна и уже хакером. Достаточно лихим, по слухам. С уважением в узких кругах, репутацией и ФБР на хвосте за то и другое всякое.
Не знаю уж, как они с Генкой разыскали друг друга, но разыскали. В прошлом ноябре я встретил их вместе и поразился искреннему счастью одного и холодной деловитости второй. Которую она даже не особо-то и скрывала. Думала, и так сойдет. А он, дурень, вообще ничего тогда не думал. Просто цвел, как майская роза, и благоухал духами «Красная Москва». А самое главное – во всей этой… В общем, все Нинка о наших делах знала.
До поры до времени они трудились вместе, и были и меж ними совет да любовь и полный во всем консенсус. А потом эта черемуха вдруг разом отцвела. Дамочка, видно, просекла ситуацию и трезво осознала, что, несмотря на профильное отечественное образование и последующие американские навороты, в равноправные партнеры выпускнику трехнедельных компьютерных курсов для «чайников» не годится. Просто тупо не тянет ввиду слишком большой разницы в том, что именуется талантом. А заносить хвосты и шустрить на подхвате гордая, как три Кавказа, Нинка не пожелала.
Закончилась эта история некрасиво, но благополучно, то есть она его возненавидела, а он о ней со временем все понял. При расставании дамочка потребовала, как говорят юристы, материальную компенсацию за потраченное на всю эту любовь-морковь время и еще чуть-чуть сверху за амнезию о подробностях недолгой, но плодотворной совместной работы. Деньги, что Генка ей дал, последними не были. Это хорошо. А еще лучше было то, что сделал он это без слез и соплей, со слабой улыбкой переболевшего и только-только вставшего на путь выздоровления тифозника.
Вот только случилось все это совсем недавно. И он, разбираясь в хитросплетениях собственных чувств, упустил время и не смог как следует оборудовать хотя бы одну квартиру, о которой не знала бы ушедшая за горизонт любовь всей его жизни. Да и я тоже… ушами прохлопал. А в итоге ни тебе бронированной двери в недавно снятой хате, ни пуленепробиваемых стекол на окнах. Не говоря уже о возможности экстренного вызова вневедомственной охраны и, конечно же, двух (как минимум) запасных выходов. В общем, взяли нас, как последних лохов. Вполне заслуженно.
Все это успело пронестись в голове, пока тезка любезно передавал мне чашечку, а я ее с поклоном благодарности принимал. Отпил, не чувствуя вкуса, и изобразил намек на вежливый кулинарный оргазм.
– Ловко ты нас подсек, – отставил я тару и с разрешения Толи угостился сигареткой. – Мои поздравления.
– Да ладно тебе, – отмахнулся тот. – Не о том говорим.
– А о чем надо? – вступил в беседу Генка.
– Да о том, друзья, что нас ждут конкретные дела, – воскликнул тезка. – С вполне конкретными гонорарами.
– В десятки миллионов евро? – ехидно спросил я. – Счастье-то какое!
– Я говорил о конкретных гонорарах, – отрезал Толя, – и реальных. А сказки деткам на ночь читать будете.
– До этого еще дожить надо, – подал голос Генка.
– Так живите, кто не дает. – Толя допил кофе и поставил чашку на пол. – Сделаете ЭТО дело и свободны как ветер над шашлычной. До СЛЕДУЮЩЕГО, ежели пожелаете, мероприятия. Как вам такое?
– Звучит заманчиво. – Бывший одноклассник бросил на меня взгляд и почесал нос. Потом вторично, посчитав, видимо, что я с первого раза не понял. В третий раз орган обоняния тревожить не стал, потому что я мигнул. – А на деле – посмотрим.
– Золотые слова! – восхитился наш новый общий друг и благодетель. Встал и с наслаждением потянулся. – Вперед к подвигам, джентльмены!
Уже знакомый шкаф дождался, пока я обуюсь, потом ласково меня обнял и отконвоировал к выбитой гостями двери, где меня поджидал высокий худощавый парень. Тот подцепил меня пальцем за ремень сзади. Слегка приподнял, встряхнул и поставил на пол.
– Пошли, малыш, – сказал ласково.
Мы выстроились в походный порядок: мент, то есть полицай в форме, дальше мы с этим организмом. И двинулись вниз по лестнице. Точнее, просто двинулись эти двое, а я успевал и ногами передвигать, и считать про себя: «Вендиспансер один, вендиспансер два…»
На счет «… двенадцать» все и началось. Сверху послышались шум, гам, треск и писк. Это Генка, согласно ранее разработанному плану, принялся размахивать конечностями. На его нейтрализацию у охраны по-любому должно уйти несколько секунд. Не потому, что все китаисты в совершенстве владеют ушу, кунфу и чем-то там еще. Серьезные люди на такую ерунду время не тратят. Но Гена – мужик крупный и не слишком хилый, что бы там об ученых ни говорили. Работать против него жестко, уверен, не разрешено, а мягко не сразу получится. Поэтому, чтобы его без серьезных травм нейтрализовать, понадобится от семи до десяти секунд. Очень для меня не лишних.