Я махнул рукой Генке, дескать, позже свяжемся, и мы прошли. Действительно недалеко, за угол налево. Перед расписанной дурацкими граффити дверью в полуподвал мой провожатый вдруг куда-то заторопился, так что спускался по всем пяти ступенькам я уже вполне самостоятельно. В смысле, без конвоя.
Вошел, типа, спустился. Огляделся: не такое и большое помещение, черно-белые плитки на полу, хоть в шашки играй. Стены типа из красного кирпича. В дальнем правом углу застекленная стойка с теткой. Деревянные полки по периметру. И несколько стоячих столов с круглыми пластиковыми столешницами.
Вдохнул воздух родины, сразу взгрустнулось и сильно захотелось на волю.
– Сюда, Толян! – радостно окликнул меня расположившийся справа от входа в углу у самого окошка за столом с отбитым краем (то ли таранькой по нему стучали, то ли саблей рубили) здоровенный толстяк, или толстенный здоровяк. Вернее все-таки второе.
Удивительно органично вписывающийся в здешние интерьеры что одеждой с повадками, что мордой лица.
А он почти не изменился с момента нашей предыдущей встречи. Была такая в две тысячи мохнатом году в Вене. Я подъехал туда не по службе, старый друг Влад попросил, и нагло среди бела дня спер из тамошнего полицейского морга труп. Позже разъяснили: чей, зачем и почему. Надеюсь, что все обстояло действительно так. Но не уверен. А этот мужик вроде как всем там руководил.
И тут мне так домой вдруг захотелось. Принять ванну, попить чаю с лимоном и завалиться на диван. Или на кровать, без разницы. Подремать под включенным телевизором, а потом просто крепко заснуть. И чтобы, когда проснусь, выяснилось, что события последних недель мне просто приснились. Жаль только, что дома у меня теперь нет. Остаются, правда, проплаченные за месяц вперед однокомнатные хоромы на Рязанке. Ключи от входной двери на каком-то повороте сгинули в суматохе событий, но это не проблема.
И ни малейшего желания не было составлять компанию этому мужику за оригинально сервированным столиком: три графинчика, по виду, с ней, родимой, и пара небольших стаканчиков из толстого зеленого стекла. Что интересно, остальные посетители пили исключительно из пластиковой посуды. И графинов им не подавали.
Не хотелось, а пришлось. Подошел, встал на приступочку, так что мы сделались почти одного роста. Положил локти на стол.
– Ух ты.
– Что еще?
– Что-то ты неважно выглядишь, дружище, – участливо заметил человек из прошлого. – Кстати, меня зовут Саня Котов. – И протянул ладошку с поднос размером.
– Душевно рад, – отозвался я. – А в отчете небось укажешь, что встреча проходила в «Метрополе»?
– Зачем ты так? – огорчился мой новый-старый друг по имени Саня. – И в рюмочной есть своя прелесть, хотя, признаю, в «Метрополе»-то малость пороскошней будет.
– Это точно, – добавил я. – И почище.
– Зато здесь так мило. – Саня широко развел руки. – Душевно и стабильно. – Пояснил: – Спиртное уже который год по рублю за грамм. А люди, люди какие!
– Какие?
– Прекрасные!
И в подтверждение сказанного джентльмены за соседним столиком душевно затянули на три с половиной голоса «Молодость моя, Белоруссия».
– Вот видишь! – обрадовался Саня. – Все, как я говорил, мило и душевно. Ну, с чего начнем? Предлагаю в качестве аперитива на выбор водку «Наши традиции», водку «Зеленая марка» и просто водку. Что скажешь?
– Скажу, что все из одной бочки лили.
– Экий ты, братец, привередливый. – И набуровил нам по первой. – Ну, будем.
По вкусу выпитое неожиданно оказалось вполне себе ничего себе. Гораздо приличней, чем ожидалось.
– Ну, – я занюхал этот нектар ладошкой, – еще по одной?
– Наш человек! – восхитился Котов.
– И сразу же расходимся, как в море проходимцы, – закончил мысль я. – Если потом при встрече не поздороваешься, не обижусь.
– Не получится, брат, – огорчил меня тот. – Ну, никак.
– Тогда говори, какого лешего тебе надо.
– Для начала расслабься. – Улыбка у него получилась на удивление широкая. С такой в дверь боком проходят. – А ты действительно приустал. Дыши реже и глубже, вскоре придет, отвечаю.
– Кто?
– Не кто, а что. – Он поднял руку и щелкнул пальцами. Тетка за стойкой, просияв улыбкой, вдруг засуетилась, как будто всю жизнь только и делала, что ждала команды. – Второе дыхание… – и приподнял свой стаканчик. – За продолжение знакомства!
Водка из графина номер два ничем по вкусу не отличалась от выпитого до того, но… Но именно после второй дозы дышать стало несколько легче. И сделалось не так противно.
А тут и фея подоспела. Общепитовская.
– Вот, ребятки, угощайтесь, – проворно перегрузила с подноса на стол салатики, грибочки, селедочку и маааленькие соленые огурчики размером с патроны к «калашу». И еще кое-что.
Сюда, похоже, и ВИПы заглядывают. Всю эту прелесть она только что специально для нас достала из ярко-красного холодильника слева от стойки с надписью:
SMEG
vs
КГБ
– А на горячее что будете? Колбаски-гриль, пельмени, котлетки, хинкали?
– Ну, – промурлыкал довольный Котов, – сделайте нам… на ваш вкус что-нибудь. Чуть позже.
– Ясно, – та опять заулыбалась, – все будет в лучшем виде, не беспокойтесь.
– Ты что, крышуешь этот шалман? – поинтересовался я, пробуя салат. А действительно неплохо.
– Я здесь вообще второй раз в жизни, – ответил тот и, загарпунив кусок явно домашней колбаски, отправил его прямиком в пасть.
Мы осушили еще по стаканчику. В третий раз водка оказалась еще приятней на вкус. А томатный сок совершенно не разбавленным. Как в сказке.
Изо всех сил стараясь не слишком громко чавкать в процессе поглощения еды, все-таки в приличном заведении подъедаюсь, я принялся водить взглядом по сторонам. Увиденное приятно удивляло.
Стены здесь, прямо как в Третьяковской галерее, что по соседству, сплошь в картинках. Стилизованные под старину рекламные плакаты: «Цитрусовый сок», «Горькие настойки», «Аперитив степной», «Фруктовый квас». А еще зарисовки из городской веселой жизни, сплошь и рядом умело и со вкусом выпивающие граждане: просто в пивной, в пивной под гармонику, зимой на скамейке в парке, зимой в летнем павильоне пивной (на переднем плане бравый офицер в шинели и шапке-ушанке) и во дворе за столиком, да под домино. Спиртного на последней картине не наблюдалось, видно, спрятать успели. При появлении здоровенной тетки в платке, явно законной супруги одного из джентльменов.
– Ну как, нравится? – заметил мое любопытство Саня.
– Ничего, – сдержанно отозвался я.
– Скажешь тоже, ничего, – хмыкнул тот. – Волшебно! Ты теперь сюда часто ходить будешь.
– И обслуживать меня тоже будут по высшему разряду?
– Как договоришься, – отозвался он. – Ладно, слегка выпили-перекусили, – отодвинул от себя рюмку и бросил грустный взгляд в сторону салатика. – Самое время о делах наших разных потрещать.
– А у нас есть общие дела? – почти искренне удивился я, вытер губы и глянул с тоской на графинчик. Что-то сердце вдруг екнуло. И выпить захотелось. Много.
Глава 55Русская народная сказка, без смысла и пощады
– Начнем, пожалуй. – Котов отхлебнул не водки, нет. Горячего и достаточно приличного на вкус кофе. Нам его притащили под сердечную беседу по первой же просьбе.
– Может, все-таки не надо? – взмолился я. – Просто разбежимся и будем жить дальше.
– Не получится, – печально покачал башкой тот, – по крайней мере, у тебя.
– Это еще почему?
– Сейчас все и объясню. – Саня сделал еще глоток и одобрительно кивнул поедавшей его глазами позднего бальзаковского возраста красавице за стойкой. Та просветлела лицом и радостно ускакала в подсобку.
– Слушаю, – печально вздохнул я.
И он негромко, чтобы соседей не отвлекать, начал:
– В некотором то ли царстве, то ли государстве со столицей в городе Москве жил да поживал один средней успешности предприниматель. В олигархи типа Чубайса не выбился, но и мелким Толиком, пятаки сшибая, не крутился. – Таким, блин, тоном мамы детям сказки перед сном рассказывают. – Но потом, – голос его вдруг обрел казенную противность, – мужчине остро захотелось денег, и он, – пауза, – скинул фирмы родному брату, а сам быстренько перебежал на государственную службу.
– Мудрый ход, – согласился я, освежаясь кофейком. – И сам бы туда подался, да рожей не вышел.
– Еще возможны варианты, – утешил меня Котов. – О чем это я? А, о службе. Так вот, она у нашего героя сразу же и задалась. Родные помогли, знакомые, прочие хорошие и близкие люди. Карьера взмыла вверх, как та ракета, за какие-то ничтожные десять лет товарищ строевым шагом прошел путь от просто кого-то до о-го-го кого. Занял приличное кресло в одной конторе с подчинением непосредственно Белому дому и начал жить не просто хорошо, а очень здорово. И тут закончились деньги.
– Не понял.
– Все просто, – пояснил Саня, – брательник, которому доверили управление бизнесом, поступил с ним, как истинно русский человек из анекдота: пропил, а что пропить не получилось, просто прос… ал.
– Грустно, – заметил я.
– Но и это еще не все, – тоже без особой печали в голосе продолжил Котов. – Наш герой, как истинный европеец, свято верил в то, что деньги должны работать. Поэтому свои личные средства частично вложил через подставных в строительный бизнес, частично употребил для игры на бирже, – покачал головой. – Бизнес этот, сам знаешь, несколько лет назад рухнул и до сих пор лежит.
– А что с биржей? – я, кажется, начал кое о чем догадываться.
– А там он просто проигрался. В прошлом году, вдрызг, – усмехнулся Саня. – Как лох-первоходок в камере.
– И стало нашему герою совсем грустно, – подвел итог я. – Жалость-то какая! Были бы знакомы, не поленился б лично выразить соболезнование и высказать слова поддержки.
– А вы знакомы, – и, наблюдая, как у меня отваливается челюсть, уточнил: – Заочно. Это ты у него статуэтки попер.