Рев наполнил воздух. «Брут» ворвался в комнаты.
Митч закружился на месте, вбежал в спальню, схватил с кровати подушки и покрывало. Уже через секунду он был рядом с Гизеллой и вталкивал ее в крошечную ванную комнату.
— Митч? А этот звук и есть то, о чем я думаю?
Громче. Ближе. Гул сотрясал дом. Люстра в столовой позвякивала. Воздух становился разреженным. Стало трудно дышать. Митч и Гизелла ощутили страх.
— Держись, Дороти, или мы потеряем дорогу в страну Оз и не сможем увидеть Волшебника.
К счастью, торнадо пронесся над домом и не разрушил его. По крайней мере их убежище, ванная комната была целой и невредимой.
Митч поднял подушку над головой и насвистывал что-то.
— Ураган кончился.
Он поискал что-то на полу и зажег свечу. Комната осветилась мягким светом. Митч поднял свечу, чтобы рассмотреть Гизеллу.
— Ты похожа на промокшую крысу.
Гизелла окинула его взглядом. Его обнаженная грудь была все еще влажной. Капли воды прилипли к ее волоскам, а мокрые шорты обрисовывали все мышцы и выпуклости. Она возбудилась. Ей захотелось притронуться к нему, любить его… Пока он не покинул ее навсегда. Ей захотелось, чтобы он поверил, даже если ей придется всю ночь без умолку нашептывать ему свою историю. Она сделает это. В конце концов, он никуда от нее не сбежит. Однако Гизелла составила и другой план.
— А ты похож на дурачка, — заметила она.
Он усмехнулся, а потом показал на дубовый туалетный столик с мраморной столешницей:
— Нет ли здесь полотенец?
Гизелла наклонилась, чтобы открыть дверь тумбочки, провела своим задом по его бедрам, но поспешила отодвинуться.
— Ой, извини.
Митч проглотил слюну.
— Нет проблем. Дай мне… гм… дай мне только подвинуться.
— Да? А куда? Ты что, встанешь на унитаз?
— Тебя прямо-таки распирает сегодня. Послушай, дай я достану полотенца. Отодвинься назад.
Митч подлез к столику. Гизелла стояла на унитазе, опустив голову, чтобы не стукнуться о низкий потолок. Он открыл тумбочку и пошарил внутри.
— Вуаля! Полотенца.
Он расстегнул ширинку.
— Что это ты такое делаешь? — Гизелла резко распрямилась, стукнулась о косой потолок и вскрикнула: — Ай!
— А что я, по-твоему, делаю? Я вытираюсь, — ответил он, поднимая на нее глаза. — Нельзя сидеть в этой мокрой одежде. Не то подхватим воспаление легких.
— Но…..
— Мисс Красивые Ножки, ты что, с ума сошла? А где мне еще переодеться?
Очередной порыв ветра с треском ударил по крыше, будто напоминая им вновь, что их жизням все еще угрожает опасность.
— Если ты думаешь, что я выйду за дверь только для того, чтобы переодеться, подумай об этом еще раз…
Ее упрямый взгляд заставил Митча глубоко вздохнуть.
— Ну ладно, ладно. Ты будешь первая.
Гизелла спустилась с фарфорового унитаза и вырвала у него из рук полотенце.
— Отлично. Отвернись.
— Зачем? Дорогая, я тебе напомню, что видел каждый сантиметр твоего красивого тела…
Он заговорил хриплым шепотом.
Шепотом, от которого у нее по спине пробежали мурашки. Шепотом, который вселял в нее надежду… и подал идею.
Она пожала плечами:
— Тогда подбери себе что-нибудь.
Не сводя глаз с Митча, она расстегнула свою мокрую блузку, которая все еще липла к телу, и бросила ее в раковину. За ней вместе с ее ажурным бюстгальтером последовали шорты, которые пришлось буквально отдирать от кожи. На ней остались лишь полупрозрачные ажурные трусики.
Митч не сводил с нее глаз. Его глаза впивались в нее, выдавая возбуждение. Он просто благоговел перед ней.
Гизелла долго вытиралась, до тех пор пока тело не согрелось. Она обернулась полотенцем, завязав его на груди. Сняла мокрые трусики, взяла его руку и сунула их в нее.
— Твоя очередь, — пробормотала она нежным голосом. Она стояла и смотрела на него голодными манящими глазами.
Он сжал ее трусики, на которых все еще держался ее мускусный запах. Его тело напряглось от возбуждения и желания. Он что-то пробурчал. Митч сам не был уверен, что это было. На него смотрела Гизелла. Он чувствовал, что лишается самообладания. Гизелла протянула руку и прикоснулась к его груди. Кончиком пальцев она медленно обводила его соски. От ее нежных ласк он содрогнулся так, будто в него ударила молния. Кровь его гудела, по всему телу растеклось желание. Неистовое, как дождь, барабанивший по крыше. Митч быстро снял шорты, потянулся к полотенцу, но Гизелла опередила его. Она нежно вытирала его, дотрагиваясь до его паха. Возбуждение завладело им полностью. Митч опустился вниз, увлекая за собой Гизеллу, и раздвинул ей ноги. Они обхватили его, и ее жаркая необузданная страсть поглотила его.
Боже! Она была самим совершенством! В ней было все: и гром, и молния, и… чудодейственная прохлада. Он купался в горячем дожде ее страсти, пропитывался им и проникал все глубже и глубже. И все же он не мог достичь желанной глубины. Он хотел ее всю, без остатка, проникая в нее снова и снова…
Она вскрикнула, прижалась к нему. Он испытал острое наслаждение, едва сдерживая свою страсть. Гизелла снова и снова увлекала его за собой, наполняя его существование особым смыслом. Он занимался сексом со многими женщинами, но только с ней он ощутил чувство настоящего упоения. Гизелла… его техасская леди… Женщина, которой он никак не мог довериться.
Ночью дождь прекратился и ветер улегся. Но Гизелла не заметила, когда это произошло. Страсть, которая вспыхнула между ними, вовлекла их в собственный ураган, где время не имело никакого значения.
Стук тяжелых ударов не нарушил их мирный сон. Гизелла еще теснее прижалась к Митчу. Ее голова лежала у него на груди, слегка прикрытой покрывалом. Он все еще крепко спал, дыша ровно и глубоко. Они не слышали стук… Им казалось, что это было во сне.
Какой-то другой звук ворвался в сказочные сны Гизеллы, и она нахмурила брови. Вскоре он прекратился. Гизелла снова могла отправиться в мир грез. Она потерлась носом о грудь Митча, но вдруг до нее донеслись чьи-то голоса. Дверь распахнулась, яркий солнечный свет залил все пространство. Появились чьи-то силуэты.
— Слава Богу, с тобой все в порядке, — раздался знакомый голос. — Что это, черт возьми, здесь происходит?
Гизелла заморгала и стала натягивать покрывало на свою обнаженную грудь. Икота.
— Папа?
Глава 11
Сонный, удивленный голос Митча произнес ей в ухо:
— Это Национальная гвардия?
— А ты думал, что мы будем здесь торчать еще несколько недель? — пробормотала Гизелла.
— Я спрашиваю тебя, Гизелла, — рявкнул отец, — что здесь, черт возьми, происходит?!
— А на что это похоже, папа? — не сдержалась она.
Ей было двадцать шесть лет, а отец обращался с ней, как с подростком. Она была женщиной. Взрослой женщиной.
— Я знаю, на что все это, должно быть, похоже, мистер Грант…
Джордж Грант взглянул на Митча своими узкими глазками.
— А ты кто такой?
— Митчелл Салливан, сэр.
Он приподнялся на локте.
— Салливан? Фотограф? Что ты, подлец…
Огромный мужчина шагнул в тесную комнату.
— Ради Бога, Джордж! — Джойс Грант вытянула руку и удержала мужа. — Дай им по крайней мере возможность одеться, прежде чем набрасываться на них.
— Спасибо, мама.
— Одеться? Где, черт возьми, ваша одежда, юная леди?
— Папа, ты наступил мне на ногу, — простонала Гизелла, пытаясь вытащить ногу из-под его ботинка.
Икота.
— На этот раз ты меня не проведешь, Гизелла!
Хотя Митч находился у нее за спиной, Гизелла почувствовала, как в нем поднимаются недовольство и гнев. Он встал, увлекая ее за собой. Она боялась, чтобы с нее не слетело покрывало. Отец тогда наверняка устроил бы сцену.
Икота.
— Мистер Грант, наша одежда промокла, когда мы пытались спасти ваше проклятое бунгало.
Джордж ткнул пальцем в лицо Митчу:
— Я разберусь с тобой позже, Салливан! Как ты посмел прикоснуться к моей дочери? Ты можешь распрощаться со своим контрактом.
Митч с силой сжал ее плечи, его лицо стало каменным. Гизелла обошлась ему ценой шанса, который дается только раз. Она поняла, что он никогда не простит ее.
Одной рукой она удерживала покрывало, а другой схватила отца за руку и стала умолять:
— Нет, папа. Это не его вина. Я одна во всем виновата, во всей этой путанице только моя вина. — Она приподняла подбородок. — Если хочешь с кем-то разобраться, то разбирайся со мной, а не с Митчем.
Икота.
Ее отец скрестил руки.
— Я же тебе сказал, что твоя икота на меня не действует. — Он зло на нее посмотрел. — Продолжай же.
Икота.
— Это длинная история.
— Конечно, — прокомментировал из-за ее спины Митч. Потом он посмотрел Джорджу в глаза. — Когда вы ее услышите, уверяю вас, она вам покажется столь же увлекательной и невероятной, как и мне.
— Я же сказал тебе, заткнись!
Джойс крепко взяла мужа за руку.
— Пойдем, Джордж. Успокойся, пока тебя не хватил удар. Гизелла, мистер Салливан, извините нас. Мы будем в офисе, когда вы будете готовы.
Страх с любопытством смешались в душе Гизеллы. Она проводила родителей взглядом. Они, несомненно, были созданы друг для друга. Ее невысокая и худенькая мать уверенно и властно вела отца за руку через холл, как будто он был несносным мальчишкой. Да, когда ее отец был в таком состоянии, с ним невозможно было разговаривать. В такой момент он не стал бы ее слушать, что бы она ни говорила. В своем упрямстве он был похож на Митча.
Гизелла медленно перевела взгляд на Митча:
— И ты все еще мне не веришь? — У нее в горле встал ком. И, едва сдерживая слезы, она прошептала: — Даже после последней ночи?
Икота.
— Мисс Красивые Ножки, я…
Она заплакала.
— Для тебя это не имело никакого значения? Простое времяпрепровождение? Так? — Она всхлипнула. — Я думала, что, возможно… после этой ночи… ты изменил свое мнение и понял, что я люблю тебя. Но теперь я понимаю, что горько ошибалась в тебе.