Они шли всю ночь, не останавливаясь на ночлег. Постепенно густая чаща сменилась редкими и не столь высокими кленами. Путники покинули пределы зачарованного болота. Над ними медленно разгоралось утро, звезды быстро бледнели, готовясь отойти к дневному сну. Первые лучи солнца озарили Тэрн, открывая уставшим глазам безрадостный вид выжженной земли.
Здесь среди зарослей боярышника и дикой смородины они устроили привал, но никто не проронил ни слова. В этом не было нужды. Все и так понимали, чем чревато воцарение Медегмы. Голод, нужда, рабские оковы — все это ждало несчастных обитателей Тэрна в том случае, если им не удастся ее остановить.
Немного перекусив и отдохнув они снова отправились в путь. Так странники и шли, погруженные в печальные мысли, все дальше на запад. Дорога через погибшие поля выдалась не из веселых. На пути то и дело попадались останки былого быта: осколки глиняной посуды да лоскуты обгоревшего тряпья.
Но вот вместо гари и пыли потянулись гладкие каменные плиты, и настал миг, когда путникам открылись величественные, вознесшиеся к небесам сторожевые башни Ариакана. Город окружали белокаменные стены высотой в несколько человеческих ростов с кроваво-красными башнями и черными провалами бойниц.
У огромных обитых железом ворот стояли сорги, исполняющие роль стражников, рьяно следя за тем, чтобы никто не проник в захваченный город и не покинул его стен.
— Ну и как мы проникнем в Ариакан, если стены его неприступны, а единственные врата под усиленной охраной? — Прищуренный взгляд Риза бесполезно блуждал по городской стене в поисках возможной лазейки. — Как его вообще смогли захватить?
— Первое — эффект неожиданности, — Рэль усмехнулась, потянувшись за бурдюком. Вода была прохладная и прекрасно утоляла жажду. — Второе — первыми напали драконы. Их всадники и открыли ворота остальному войску. Вот так все просто и гениально.
— Ну, так крыльев у нас нет и летать мы не умеем, — саркастично заметил Риз, сплевывая на землю.
Путники притаились в небольшом сыром овраге. Попадись они на глаза змеиной страже, как им уже не избежать пристрастного допроса и скорой казни.
— Можно попробовать отвести им глаза, — Йен смотрел на проблему более реалистично, взвешивая в уме все «за» и «против», — и быстро прошмыгнуть внутрь. Конечно, шансы на удачный исход невелики, но иной возможности попасть за стены города я не вижу. Может, у кого-нибудь есть предложения получше?
Но других предложений не было.
— Маар саран тар, — навершие посоха белого мага вспыхнуло ярким огнем и погасло. — Итак, сейчас мы для них невидимы, но любой звук способен выдать наше присутствие, так что старайтесь не шуметь.
Они выбрались из своего недолгого укрытия и решительно направились к распахнутым воротам. На самом деле никто из них не верил в благоприятный исход этого сомнительного мероприятия. Впрочем, не зря.
Солнце стояло высоко и отчетливо выделяло их очертания темными, размытыми пятнами на каменных плитах.
Один из соргов изумленно уставился на проплывающие мимо него тени. Эти змееподобные создания хоть и слыли тупоголовыми, но не настолько, чтобы не сложить очевидное в логическую цепочку. Стражник шумно втянул воздух жуткими провалами ноздрей и учуял слабый человеческий запах.
— Лазутчики, — прохрипел змеелюд, указывая своей когтистой лапой на скользящие к городским воротам тени.
Но остальные сорги замешкались, пытаясь сообразить своими маленькими мозгами, как связаны лазутчики и указанные их собратом темные пятна. Однако же Йену этого минутного замешательства хватило, чтобы провести товарищей за городские стены.
Дома, высокие и широкие, отбрасывали длинные тени, и здесь можно было не беспокоиться быть обнаруженными стражей, но очень скоро наиболее сообразительный сорг втолкует своим собратьям, что к чему, и город начнут тщательно обыскивать.
Они бежали по затененным узким улочкам, ища себе укрытие. За их спинами уже вовсю раздавались короткие приказы командира стражи.
Город казался безлюдным. На его улицах не было суетящихся, орущих, вопящих, толкающихся и вечно опаздывающих куда-то людей, как, например, в том же Сериле. Иногда, кинув беглый взгляд на окна, Йен замечал в них легкое движение приоткрытой занавески и испуганные лица хозяев, но выйти и посмотреть, что все-таки стало причиной поднятого соргами шума, не отважился никто. Город был опутан незримыми, плотными сетями страха. Каждый житель радовался тому, что все еще жив.
Беглецы свернули с одной из главных улиц Ариакана, очутившись в глухом и темном переулке. Вокруг тянулись ветхие и покосившиеся дома с наглухо заколоченными ставнями. Прижавшись к холодной полуразрушенной стене, они пытались восстановить сбитое дыхание. Йен надеялся переждать здесь, пока на захваченный город не опустятся тусклые закатные лучи, скрывая их от глаз стажи.
Ну что же, теперь можно и оглядеться.
Они находились среди высоких гниющих груд и зловонных луж. На протяжении какого времени сюда сбрасывали отходы, Йен не знал, но тошнотворный запах мгновенно заставил его зажать нос.
— Ты привел нас прямиком на городскую свалку, чародей, — прошипела посвященная.
— Это меньшее из зол, — грубо ответил ей эльф. От его лица, и без того бледного, отхлынула последняя кровь. После того спора о Ключе между ними так и осталось напряжение, и порой Эрвин и Керон обменивались неприязненными взглядами. — Радуйся, что мы не попали в лапы тех мерзких тварей.
Эльфы всегда относились с презрением к другим расам, считая себя высшими существами, населяющими Тэрн, но соргов и маарлоков ненавидели больше всех.
Йен мог держать скрывающее заклинание хоть вечность. Оно не требовало от волшебника особых энергетических затрат, простейшее, изучалось на первом году его пребывания в Белой Башне. И все бы хорошо, но тут Йен почувствовал чужое вмешательство. Чья-то воля настойчиво искала их, осторожно подбирая ключи к заклинанию Йена. Видимо, в Ариакане все-таки были волшебники, и, не найдя беглецов собственными силами, командир стражи обратился за помощью к магии. Йен не сомневался, что, как только неведомый маг разрушит его заклинание, вражеским солдатам сразу станет известно месторасположение их маленького отряда.
И ему ничего не оставалось, как развеять свои чары.
— Нас уже ищут посредством магии, — обеспокоенно прошептал чародей. Он больше не мог колдовать. Любое произнесенное им заклинание выдаст их с головой. — Неплохо было бы найти укрытие понадежнее, чем эти мусорные кучи.
Йен не страшился быть обнаруженным. С новообретенной Силой ему ничего не стоило спалить весь этот город и развеять оставшийся пепел по ветру. Но к чему лишние, ненужные жертвы? Да, если не останется иного выхода, он пойдет на все, подобно раненному зверю, загнанному в угол. А пока…
«Ты уже рассуждаешь как холодный, лишенный сердца маг, — раздался в его сознании собственный голос. — Того и гляди, скоро переступишь последнюю черту, и кем ты тогда станешь? А, чародей? Не таким ли чудовищем, от которых вынужден прятаться сейчас среди зловонного мусора? Нет, ты станешь еще хуже, потому что равнодушно наградишь вечным посмертием ни в чем не повинных людей. А это уже абсолютное зло — зло в чистом виде».
От собственных мыслей ему стало плохо. Маг почувствовал рвотные спазмы, поднимающиеся все выше к горлу. Но на его плечо легла тонкая ладошка Рэль, забирая все негативные мысли, возвращая душевный покой.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Йен. Знаю, какие мысли терзают твою мятежную душу, — она грустно улыбнулась ему, почувствовав, как чародей затаил дыхание. — Ты блуждаешь во мраке и остатки света постепенно гаснут в тебе. Не по плечу простому смертному та Сила, свалившаяся на тебя. Осознание собственного могущества толкает в пропасть, но это твое бремя, чародей. И тебе придется смириться, пока не будет исполнено предначертанное.
— Предначертанное? — маг осекся.
Йен смотрел в черные глаза Рэль и видел в них себя. Вот только отражение в зеркальной глади мендаливидных глаз не выглядело испуганным и растерянным. Напротив, в нем чувствовалась непоколебимая уверенность в себе, тот Йен знал, чего хочет. Небесное светило порождало двойные тени, и оттого все, что видел в глазах полуэльфийки маг, казалось искаженным, нереальным и, быть может, именно поэтому он узрел себя не в привычном белом одеянии, а облаченным в черную шерстяную мантию.
— Ты же не думал, что получил эту Силу просто так, Йен? — в ее голосе прозвучала грусть. — За все приходится платить, и порой плата оказывается непомерной.
Девушка убрала свою тонкую кисть с его плеча, но маг перехватил ее руку и сжал в своих ладонях.
— Помоги мне…
— Всем, чем только смогу, — Рэль ощутила, как защемило сердце. Странное, неведомое доселе чувство. В ней что-то неумолимо просыпалось, но что? Человечность? Богиня Хаоса попыталась прогнать это неприятное чувство, но оно не исчезало, с каждым мигом становясь все сильнее и настойчивее. — Но настанет время, когда…
Она не договорила.
Где-то вдалеке завыл рог: предводитель соргов наводил порядок, созывая к себе подчиненных. Путники переглянулись. Что бы это значило? Но долго размышлять над этим они не могли.
Йен внимательно осмотрел близлежащие дома, и в одном из них заметил приоткрытую дверь. Сделав знак товарищам, чтобы следовали за ним, направился к зияющему проему.
Разбитое крыльцо жалобно скрипело под ногами. Было видно, что здесь уже давно никто не жил.
Внутри царило запустение. Посередине просторной комнаты стоял большой круглый стол, вокруг него несколько стульев. Чуть поодаль лежал еще один табурет со сломанной ножкой. Складывалось впечатление, что хозяева отлучились ненадолго по каким-то своим неотложным делам, собираясь скоро вернуться, и лишь пыль свидетельствовала о том, что этого уже не случится.
Усталые беглецы расположились кто где. Небо окрасилось закатом, предвещая скорое наступление темноты. Уходящий день оказался воистину безумным.