Йен оделся и, прихватив посох, спустился вниз.
За тем же столом, что и вчера, сидели его товарищи. Риз, завидев друга, приветливо улыбнулся.
— А где же Рэль? — поинтересовался воин. — Разве ты был не с ней?
— С чего вы взяли, что я с ней? — Йен сел за стол и понял, насколько проголодался. Все-таки случайная связь со служанкой пошла на пользу.
— Тебя не было весь день, и буквально пару часов назад я решил тебя проведать, — Риз отломил жирный окорок, стараясь не смотреть на друга. — Уже собираясь постучать, услышал звуки, свидетельствующие о творящемся внутри разврате. Все мы видели, как ты на нее смотришь, вот и решили…
— Рэль ушла еще ночью, — холодно произнес маг.
— Куда?! — воскликнул Ташин.
— Не знаю, — Йен протер лицо ладонями. Вид его был уставшим, темные круги под глазами за ночь не исчезли, напротив, стали более отчетливыми. — Да и не важно. Забудем о ней.
За столом воцарилось молчание. Все пытались осмыслить слова мага. Первым тишину нарушил Эрвин:
— Все, что ни делается, все к лучшему, — эльф выразительно пожал тонкими плечами. — Может, так и должно быть?..
— А мне она никогда не нравилась! — вмешалась в разговор Керон. — Пусть она и спасла мне жизнь, но неприязнь к ней от этого никуда не делась. Я рада, что ее больше не будет с нами. Вот честно — рада…
— Хватит! — в голосе мага прозвучала сталь. — Я больше не хочу слышать это имя. Всем понятно?
Друзья внемли предостерегающей интонации Йена и сочли за благо перевести разговор на другую тему.
Компания еще долго сидела за столом, пока солнечный диск не скользнул за горизонт, обсуждая путь и Царство Теней.
Провизию для предстоящего перехода закупил Эрвин. В знак признательности за неоценимую помощь Арнест снабдил их теплой одеждой, изъятой из лавки Лютого. Подбитые натуральным мехом плащи и новые сапоги путникам пришлись как раз впору.
Все было готово. Цель намечена. Завтра снова в путь.
***
Утро было холодным и пасмурным. Пронизывающий ветер завывал как раненый волк, туман стелился по земле, словно разлитый молочный кисель, скрывая от человеческих глаз дорогу. Шли молча, да и до разговоров ли им было, если каждый понимал, что испытания еще впереди, и какими они будут — не ведал никто.
Когда путники отошли на приличное расстояние от городских стен, их нагнал бард и навязался в спутники, ссылаясь на необходимость новых впечатлений, способствующих творчеству. За спиной его так и висела лира, на губах играла легкая улыбка.
— Что делать-то тебе в мрачных чертогах гномов, певец? — задал вполне рациональный вопрос Риз. — Неужто петь там собрался?
— А почему бы и не спеть? — ответил вопросом на вопрос Марк, и улыбка его стала еще более загадочной. — К тому же, не каждый смертный может похвастаться, что хаживал в Лориэль на блины, — усмехнулся, обводя путников взглядом, и добавил: — Возможно, песни мои придутся по душе при дворе подгорного царя, и тогда, чем Тьма не шутит, я останусь там.
— Воля твоя, — махнул рукой Эрвин, и компания снова двинулась в путь.
Йен даже не заметил пополнения их маленького отряда, шел, опустив голову, и, казалось, мысли его были далеко.
Уже в полдень они вошли в Мертвый лес и устроили привал. Деревья стояли почти полностью раздетые, и лишь изредка то там, то тут можно было заметить сиротливо и робко колышущиеся на ветру побагровевшие листья.
Ташин натаскал хвороста, Риз достал кремень и трут, высек искру и развел костер. Цета и Керон сели подле, пытаясь согреть озябшие руки. Эльф достал из заплечного мешка лепешки, сыр, сало, кожаную флягу с водой.
Ели молча, каждый погруженный в свои думы. Через час собрали стоянку и двинулись дальше.
Уже смеркалось, когда путники вышли на небольшую поляну. Полная луна светила в небе, заливая округу белым сиянием, пожухлая трава серебрилась, и повсюду росли мелкие осенние цветы, разливая вокруг сильный приятный запах. Вокруг властвовала тишина, и лишь неугомонный ветер порой тихо посвистывал в оголенных кронах. Вдруг справа послышался крик журавля, слева — трель жаворонка.
Эрвин остановился, повелительно вскинув руку. Он поднял голову, прислушиваясь, замер — словно леопард перед прыжком. Отряд застыл как вкопанный.
— Неспроста это, — тихо прошептал лесной житель, но его услышали все. — Рядом враг. Будьте готовы…
Последняя фраза предназначалась Йену и Ризу, но Ташин тоже выхватил кинжал и встал в боевую позицию. Все напряженно молчали, вслушиваясь в гробовую тишину, и лишь острый слух эльфа уловил тихие осторожные шаги — так могут подбираться к своей жертве дикие хищники, безжалостные и опасные.
Незваные гости не заставили себя долго ждать. Так же тихо и бесшумно с обеих сторон на поляну в один и тот же миг выступили вооруженные до зубов люди.
— Кто вы? — задал вопрос Эрвин, хотя прекрасно понимал, кто перед ними. — Почему преградили нам дорогу?
Разбойники не ответили, лишь скалились в беззубых улыбках да улюлюкали. Эрвин насчитал две дюжины, не меньше. Наконец вперед вышел атаман с безобразным шрамом на лице, одетый в полотняную рубаху, черные штаны и в кожаные пошитые до колена сапоги. Он окинул долгим взглядом путников и лишь после сподобился ответить:
— Не повезло вам нынче пройти этой дорогой. К тому же, — он кивнул в сторону Йена, — в компании этого мага, оскорбившего мою сестрицу.
— Ей было заплачено за нанесенное оскорбление, — поняв о ком идет речь, невозмутимо произнес маг. — Один золотой за тело, второй — за обиду.
— Ну и угораздило же тебя, — прошипел стоявший с ним рядом Риз.
— Думаешь, деньги все могут решить, а, чародей? Ошибаешься, волшебничек, — зло исказило и без того неприглядное лицо разбойника. — Гербер!
На залитую лунным светом поляну тут же выскочила девушка, русые косы которой были перекинуты на грудь. Йен сразу узнал ее — именно с ней он развлекался весь прошедший день в бесплодных попытках выкинуть Рэль из головы. Но теперь белоснежный фартук сменили залихватские шаровары, заткнутые в сапоги, и лук, висевший за спиной. Обиженная грубостью чародея, девчонка грозила местью, но в тот момент Йен не обратил на ее слова никакого внимания, посчитав их голословными и ничего не значащими. Теперь он крепко сжал посох, понимая, что кровопролития избежать уже не удастся.
— Это и есть твой обидчик? — он указал на Йена и, получив от сестры кивок, с мрачной усмешкой обратился к путешественникам: — Кабы не он, возможно, ушли бы с выпотрошенными карманами, но живыми, а теперь шкуру с вас живьем снимем, на ремни порежем, а с девчонками позабавимся, — и, видя, как изменились в лице путники, добавил: — Не бойтесь, им понравится.
Эрвин вспыхнул. Не помня себя от ярости, выхватил лук и пустил стрелу прямо в сердце атаману. Тот увернулся, хотя было видно, что это далось ему с величайшим трудом. Разбойники обхватили путников полукольцом и, улюлюкая, ринулись в атаку.
Ташин сшибся с коротконогим разбойником, и гномья сталь с трудом отразила мастерский выпад. Все же мальчишка уступал ему не только в силе, но и в мастерстве, что обретают в долгих тренировках. Второй выпад просвистел всего лишь в двух сантиметрах от лица, чуть не отрезав Ташину нос.
На Риза надвигался с дубиной огромный рыжий детина, и первый его удар отбросил воина в сторону. Отлетев на пару метров, он хорошо приложился головой о камень, меч выскользнул из рук. Желая добить поверженного, разбойник дернулся к воину, занеся над его головой для последнего удара дубину.
Смерть была так близко в эту секунду…
Цета не могла спокойно стоять и смотреть, как ее товарищей убивают. Секунда потребовалась, чтобы отыскать достаточно увесистый камень, еще одна — поднять его и швырнуть, целясь в голову рыжего детины.
Камень попал точно в цель. Здоровяк покачнулся и рухнул безмолвной куклой на землю, из разбитого виска текла кровь.
Девушку затрясло. Не привыкла она отбирать жизнь, никогда не думала, что придется. Марк ободряюще возложил свою длань на ее плечо. На его губах Цета снова заметила легкую улыбку.
«Безумец, — снова подумалось ей. — Как есть безумец!»
Керон застыла на месте, крепко сжав медальон Самаэля. В изумрудных глазах застыл ужас, губы беззвучно шевелились. Видя ощутимый перевес противника и зная страшную участь в случае, если ее товарищи не выстоят, она отчаянно возносила молитвы к Обетованному, но светлый бог молчал, не желая обращать внимания на мольбы смертной.
***
Так, значит, вот как, негодная девчонка? Ничего, сейчас извлечешь урок надолго…
Откуда в нем взялась такая злость, Йен не знал, да и не хотел знать. В данный момент он хотел наказать зарвавшихся глупцов, что так неосмотрительно преградили ему путь.
Тонкие пальцы грациозно исполняли нужные движения, в сознании вспыхнули необходимые руны.
Не желая ждать свершение мести, Гербер выхватила лук и, целясь в обидчика, выпустила стрелу. Железный наконечник со свистом вонзился в плечо мага.
Йен пошатнулся, боль была резкой и острой. Стрела глубоко вошла в кость.
— Каран сиг мид, — слова падали как удары молота, разносясь звоном по всей поляне.
На этот раз оружием ему стало совсем не излюбленное всепоглощающее пламя — огонь мог причинить вред его спутникам.
С пальцев чародея с шипением сорвались тонкие едва различимые простому глазу змейки молний. Разряд, попавший в цель, моментально охватывал в сеть тела разбойников, оплетая их яркими вспышками.
Эрвин не успел выхватить из ножен саблю, когда все закончилось. Несостоявшиеся каратели лежали на земле, порой вздрагивая от легкой предсмертной конвульсии. Из ушей, ртов и даже глаз мертвых сочилась кровь, постепенно сворачиваясь и замедляя свой бег.
Сестра атамана медленно пятилась, в расширившихся глазах застыло непонимание, видимо, еще не до конца осознав весь ужас случившегося.
Взгляд Йена пылал недобрым огнем, губы дрогнули в злобной усмешке.
— Теперь ты…
Эрвин не мог поверить, что Йен действительно способен убить глупую несчастную девчонку. Толком не осознавая, что делает, он повис на уже протянутой для смертельного удара руке чародея.