— Пошли! Положи пистолет на стол и пошли.
— У меня здесь машина. На стоянке.
Она тут же подумала про свою. Нельзя его отпускать. И «Жигули» здесь бросать нельзя. Завтра милиция будет за каждую мелочь цепляться.
— Документы есть? — спросила она на улице.
— Что?
— Документы. Права.
— В машине.
— Давай.
Он так растерялся, что послушно пошел к своей машине, открыл ее и отдал Миле портмоне с правами и деньгами. Она заметила только, что машина не из дешевых. Подержанный, но все-таки «Форд». И денег в портмоне много.
— Поедешь за мной. Остановимся — поговорим. Понятно?
— Но как же я поеду без документов? А если меня милиция остановит?
— Не беспокойся. У меня-то они есть, а я буду следить за тем, чтобы твой «Форд» не слишком оторвался от моей машины.
— Но что вы хотите?! — еще больше затрясся он.
— Сама еще не знаю. И хватит истерики устраивать. Все уже кончилось. У кого-то на даче павлина съели.
— Какого еще павлина?! Вы ненормальная!
— Какая бы ни была. Шевелись, не дай бог, свидетели появятся. Я, конечно, могу их тут всех…
Она похлопала рукой по карману куртки, куда вновь положила папину «Берету». Когда поняла, что мужик этот не опасен. Напомнила про пистолет больше для того, чтобы он еще сильнее испугался. Убивать ради него каких-то свидетелей Мила и не собиралась. Ей-то это зачем надо? Зато мужчина высоко и совсем по-бабьи взвизгнул:
— Не надо! Я не хочу в тюрьму!
— Тогда без разговоров полезай в машину!
Он послушно залез, подождал, пока Мила проедет вперед на своих «Жигулях», пристроился за ней следом. Она вырулила на главную магистраль, кинула на заднее сиденье портфель с деньгами, брезгливо открыла его документы. Якушев Евгений Борисович. Ну и что? Вопрос в другом: убил он того человека или не убил? У Милы в голове все смешалось: Алексей Александрович, красный «Гольф», Глебушка… Она не знала главного: что теперь делать?
Минут двадцать они ехали по вечерней Москве. «Форд» не отставал, да Мила и была уверена в том, что никуда он не денется. Этот мужик просто тряпка. Неожиданная мысль мелькнула у нее в голове и заставила рассмеяться. А что? Надо жить дальше. И ему и ей. Она остановилась возле какого-то ресторанчика, заехав на стоянку. Из машины выходить не стала, подождала, пока Якушев вылезет из «Форда» и подойдет сам.
— Садись, — гостеприимно открыла она дверцу. Он тут же послушно нырнул в салон.
— Поговорим? Якушев Евгений Борисович?
— Господи! Откуда…
— Да ты еще и тупой. Но ничего: стерпится — слюбится. Расскажи мне для начала, кто ты такой.
— Что? Здесь? Может, в ресторан? Я заплачу, — поспешно сказал он. Мила бросила ему на колени портмоне:
— Ну заплати.
Он трясущимися руками открыл, посмотрел, на месте ли деньги. И снова спросил:
— Чего вы хотите?
— В ресторан мы не пойдем, — жестко сказала Мила. — Хотя повод у тебя скоро будет. Зачем ты убил его?
— Я не убивал!
— А как насчет мотива?
— Слушайте, кто вы?
— Людмила. Можно уже на «ты» и без отчества.
— Я не про то. Откуда вы взялись? Ты взялась.
— Уже лучше. Но я первая спросила. Так за что?
Он тяжело вздохнул. Мила подумала, что правильно не пошла с ним в ресторан. Здесь, в старых «Жигулях», в темноте, на полупустой стоянке, они были ближе, чем могли бы быть среди нарядных и пьяных людей. Маленький заброшенный островок отчаяния среди океана огней и ночного разгула.
— Кури, — сказала она. — Мне не мешает.
— Спасибо, у меня нет такой привычки. Хорошо, я расскажу. В сущности, я приехал занять у него денег. Мы с Лешей старые друзья. Вместе учились в школе, потом поступили в один институт. Я даже учился лучше, чем он, — с неожиданной гордостью объявил Якушев. — Но что значит — лучше учился? Я неудачник. Ведь это была моя идея — заняться сборкой и продажей компьютеров. Я знал, что в России скоро начнется настоящий бум. И я первый предложил Лешке взять кредиты. У другого нашего однокурсника. Тот занялся банковским бизнесом и согласился помочь. Под большие проценты, разумеется. Ну и… Я почему-то был уверен, что у меня получится, а у него нет. И не настаивал, чтобы Лешка у меня работал. Пусть, думаю, сначала попробует, что это такое. А потом все равно придет. Искренне считал, что я умнее и талантливее.
— Вам нравилась его жена, да?
— Же… — Якушев посмотрел на Милу как-то странно. — Нет. Не знаю. Конечно, это было неприятно, когда все обращали внимание на эту блондинку, а она с Лешей. Но она же от него ушла? Кажется, так?
— Значит, не ревность? А что?
— Ревность. Не к женщине. К удаче. Хотя она тоже женщина. Самая желанная, но самая изменчивая. Жестокая, коварная тварь, — поморщился он. — Ведь вышло совсем наоборот: у него получилось, а у меня нет. Мне не везло. Просто катастрофически не везло. Люди, которых я набирал, оказывались либо лентяями, либо мошенниками. Обворовывали меня не стесняясь. «Крыша» постоянно требовала платить все больше и больше. Компаньоны кидали. Товар, который мне везли, оказывался, извиняюсь, дерьмом. Оказалось, что я не разбираюсь ни в людях, ни в делах. Я просто не понимал, как же ему все это удается? Ну как? А? Он разбогател, а я разорился.
— А поскольку вы были конкурентами…
— Что? Нет! Я этого не хотел!!
— Заказать дорого, а долги тянут. Ведь он тебе уже давал денег в долг, а?
— Он меня жалел. Как друга. А какой ядруг? Я спал и видел, как ему влепят пулю в затылок. Господи, да что я такое говорю!
— Ты убил. Но радуйся: этого не докажут. Тебе повезло, неудачник. Ты встретил меня.
— А что ты такое? Почему это мне повезло? — ощерился вдруг Якушев.
— Где ты живешь? У тебя есть квартира?
— Да. Есть. Пока еще есть.
— Что, плохи дела?
— Ну, раз он умер…
— То уже лучше, да? Короче, я не буду тянуть. Предлагаю тебе руку и сердце.
— Что-о?!
— Я хочу, чтобы ты на мне женился.
— Да с какой стати?!
— А с какой стати я буду тебя покрывать?
— Но зачем тебе нужно замуж? Вот так? За человека, которого ты впервые видишь?
— Фамилию хочу поменять, — усмехнулась Мила. — Своя надоела. А твоя вот, понимаешь, понравилась.
— Ты преступница? — прищурился он.
— Не беспокойся. Мне просто очень сильно не повезло в любви.
Якушев рукой вытер мокрый лоб:
— Фу-ты, в самом деле! Но у меня, в сущности, ничего нет!
— А я девушка не бедная. С приданым.
Мила достала из кармана «Берету», вновь увидела его перекосившееся от ужаса лицо:
— Не это, не пугайся. Там, на заднем сиденье. Достань. А это страховка. — И она нежно погладила пистолет.
Когда Якушев открыл портфель, он совсем растерялся:
— Доллары?! Так много?!
— Это мой долг покойному. Видишь, как удачно мы с тобой сегодня разошлись с Алексеем Александровичем? И деньги при нас. Кстати, у меня еще есть. Много денег. Я собираюсь вложить их в солидное дело. Под проценты. А вместо гарантии хочу брачное свидетельство. Ты сам сказал, что компаньоны кидают. А у супругов имущество общее.
— Я сказал?
— Не надо со мной спорить, милый. Я уже поняла, что у тебя есть свое дело. Как я прикинула, прибыльное, если заняться им всерьез. Есть квартира. И есть маленькая проблема. Это труп твоего однокурсника. Но рядом со мной ты будешь держаться, как подобает настоящему мужчине. Уж я тебе не дам наболтать лишнего. Ты не упоминаешь следователю моего имени, а я учу тебя, что и как говорить. И кому платить. В людях ты не разбираешься, я это уже поняла. Зато я разбираюсь. А чтобы ты не сбежал, запомни, что дела об убийстве до-о-олго находятся в производстве. А уж я не забуду, как ты вытирал свои пальчики с пистолета моим носовым платком, Якушев Евгений Борисович. Женя.
— Черт, как тебя там? Людмила? Людок?
Она только плечами пожала:
— Шампанское в честь помолвки будем пить у тебя. Иди, заводи свою машину.
— Людок, а права?
— Разве будущей жене нельзя доверить свои документы?
— А если меня милиция?…
— Не повторяйся.
— Ну Людок! — Он восхищенно покачал головой и почти побежал трусцой к своему «Форду».
Она так и знала, что всю оставшуюся жизнь будет вытирать об эту тряпку ноги. Неудивительно, что он неудачник. Именно такой ей и нужен. Хватит, отлюбила свое. И, тронувшись с места, теперь уже вслед за его машиной, она вдруг злорадно пробормотала:
— Только не надейся, что я буду спать с тобой в одной постели. Обойдешься.
Глава 6Люда
— Женя, будильник!
— Угу.
— Вставай, Женя!
— Сама. Ты с краю.
— Он же с твоей стороны!
— Отвяжись.
— Да черт тебя возьми!
Она тяжелой грудью навалилась на мужа, переползла через него, потом протянула руку и хлопнула наконец изо всей силы по ненавистной кнопке. Все. Тишина. С брезгливостью почувствовала под собой его толстое, рыхлое тело. Фу-ты, какой пузень отрастил!
Муж снова спал, натянув на голову одеяло. После того как умолк будильник, даже сладко всхрапнул, Люда поняла, что и сегодня толку от него не будет. Ни в постели, ни на работе. Впрочем, что касается постели, то здесь что-либо происходило так редко… Когда это было в последний раз? Уж не год ли назад? А сколько всего прошло? Пять лет. Господи, уже целых долгих пять лет!
Впрочем, почему долгих? Она столько работала все эти годы, что времени просто не замечала. Уезжала в офис рано утром, приезжала ночью, бывало, что спала по три-четыре часа в сутки, не больше. И если поправилась сейчас, то не от хорошей еды и спокойной жизни. Возраст, тут уж ничего не поделаешь. Когда женщине, от природы склонной к полноте, переваливает за тридцать, любая еда, если только это не соки или нектар цветочный, уже идет во вред. В лишние килограммы. Она подошла к большому зеркалу.
Что ж, кожа еще гладкая, белая. Зато на животе складочки, бедра налились. Волосы опять отросли, а цвет их давно уже натуральный. С некоторых пор она перестали увлекаться всякой химией и носить парики. Зачем? Паспорт у нее теперь чистый, не какой-нибудь сомнительный, купленный на вокзале, фамилия в нем настоящая, принадлежит законному мужу. У нее солидный бизнес, собственный офис. Людей, которые ее когда-то знали, судьба разбросала так, что вероятность встречи с ними почти равна