оно уже идёт. А самое страшное – его собственное ядро начало откликаться, словно ощущая вызов.
Главное было в том, что какой-то Древний хищник из-под земли уже идёт. Его имя пока не прозвучало, но вся земля, печати и звери – уже чувствуют его приход. Андрей стоит на пороге новой войны, даже не начав её. Цзяолин напрягает тело, ожидая команды. Печати дрожат, усиливая барьер. Город внизу пока ничего не знает. Но ночь будет долгой. И, возможно, последней для тех, кто не готов.
Спустя пару часов Андрей уже стоял на скале, всматриваясь в затаившийся горизонт. И впервые за долгое время чувствовал не гнев, не ярость… а ледяное осознание разницы.
– Если бы он захотел. – Подумал Андрей. – Он бы раздавил меня, даже не вспотев. Одним касанием. Одним вздохом.
Нефритовый Паук не был просто сильным. Он был пережитком эпохи, когда магия была грубой, а сила – всё определяла. Он был сотворён как машина для уничтожения, и всё его существо было заточено под охоту на сильных.
По воспоминаниям своего духовного зверя, Андрей понял, что это существо находилось на грани прорыва на уровень Доу Ван. А это значило, что оно может сражаться и уничтожать целые секты. В одиночку. И сейчас у него была одна цель. Пожрать достойного врага, чтобы сломать последний барьер перед новым уровнем.
Андрей был Доу Лин, не выше четвёртой звезды. Своё ядро он выковал в огне боли, трансформаций и связей с сущностями, которых другие называли запретными. Но даже он, с прокаченным телом, усиленным сознанием, духовным зверем и артефактами – не смог бы выстоять против этого чудовища в лобовой схватке.
– Я не танк. Не штурмовое орудие. Я охотник. Если я забуду это – меня раздавят.
Именно так он понял, что в этом случае, первое правило боя с древним монстром – не сражайся честно. Он достал карты местности, поднятые с помощью пространственных сканирований, и начал строить топографическую модель всех ближайших подземных полостей и разломов. Всё, где может пройти или проскользнуть гигантский паук.
“Ты древнее. Ты сильнее. Ты быстрее. Но ты не знаешь, кто я.”
Парень сразу начал разрабатывать стратегический план. И для этого ему было нужно проработать пять ключевых компонентов. Манёвренность против массивности Андрей усилил все точки пространственной привязки в радиусе пятнадцати лиг. В каждой – вспомогательные артефакты для скачкообразного переноса, чтобы мгновенно исчезать из зоны поражения. Он собирался сражаться как тень – удар и уход, провокация и отступление, снова удар.
В заранее выбранных местах Андрей начинает создавать "паутины подавления" – зоны, в которых пауку будет сложнее двигаться, проходить, ощущать. Это были печати пространственного искажения и отражающие барьеры, подготовленные на основе чешуи Цзяолин и его собственного ядра. Особенно важно – отделить бой от городка и укрыть долину. Потом он начал создавать ловушки. Используя артефакты, останки секты Нефритовой Луны, магические сосуды и даже кровь озлобленных духов, он создал энергетические капканы. Это были не просто ловушки. Они могли на мгновение парализовать или нарушить восприятие пространства, если паук в них попадёт.
Для анализа поведения потенциального противника, Андрей создал духовную тень, отправляя её к пещерам в виде зверя-исследователя, чтобы собрать информацию о передвижении монстра. Ведь он хотел знать, как тот движется, как реагирует на магию, как быстро восстанавливается. А главное, насколько он может быть умен как противник.
Также он собирался полностью использовать и свою Связь с Цзяолин. Их духовный резонанс уже достиг той точки, что в бою они могли действовать как единое существо. Так что Андрей собирался использовать это преимущество, чтобы разбивать внимание чудовища и проводить скоординированные атаки, пусть даже на расстоянии.
И основой его плана боя было не убить, а обмануть. Так как он понимал, что просто убить подобного монстра напрямую – им будет просто нереально. Но можно исказить его намерения, обмануть, насытить ложной силой, вытянуть энергию, и – возможно, снова запечатать.
"Ты ищешь пищу, достойную твоего прорыва? Тогда я подкину тебе такую пищу… от которой ты сгоришь."
Всё как следует обдумав, он начал собирать сосуды с заклинённой энергией, вытянутой из жертв Нефритовой Луны, и формировать из них ядро-обманку – псевдосущность, излучающую силу уровня Доу Лин, но нестабильную, наполненную саморазрушающимися печатями. Если чудовище это “проглотит”, парень сможет активировать печати изнутри, нанеся удар в сердце.
"Я не буду героем. Я буду ядом. Он – древнее, а значит, горд. Я – мутант, маг, убийца, алхимик и призрак. Он голоден. А я дам ему еду, которую он не переварит."
Когда Андрей спустился в нижние катакомбы под долиной, место, укрытое от прямого магического обзора и защищённое четырьмя слоями печатей, он сбросил верхний слой одежды, аккуратно развесил рядом артефакты – и начал работу.
“Если паук ищет пищу – он её получит. Но не ту, что насытит, а ту, что сожжёт его изнутри.”
Немного погодя перед ним лежали три сосуда, вырезанные из запечатанной кости павшего демона – они хранили в себе остаточную силу ритуалов, добытую у разрушенного узла Нефритовой Луны. Это была сила из страха, боли и ненависти – именно та, что могла сымитировать сильное ядро культиватора. Андрей создал алхимический круг из пепла древних благовоний, частиц крови жертв, серебряного песка и чешуек Цзяолин – и начал переливку сущности. Чтобы ядро выглядело правдоподобно, нужно было воссоздать три ключевых элемента. Используя плотный сгусток аурной массы, стабилизированный внутри куска чёрного нефрита, он создал оболочку, схожую по структуре с настоящим ядром мастера Доу Лин. Эта оболочка была искусственно "повреждена", чтобы имитировать недавний бой – ведь монстр почувствует такое и явно кинется на лёгкую добычу.
Через сложнейшие сплетения магии боли и резонанса, Андрей "вшил" в ядро ложный дух-культиватора, имитирующий реакцию страха и желания спастись. Это должно было заставить паука поверить, что жертва ещё жива – и сильно ранена.
А в самое сердце оболочки он вставил семя катастрофы. Плетение, созданное на основе запрещённой печати из техники Поглощения Души, усиленной модификацией, основанной на Змеиных Кольцах Цзяолин. Как только существо начнёт поглощать ядро, в нём развернётся магический ураган, способный выжечь его внутреннюю паутину канала накопления.
“Слишком много энергии – это тоже яд.”
Когда он завершил работу, ядро источало настолько реалистичную вибрацию, что даже Цзяолин, наблюдавшая издалека, зашипела, изогнувшись в защитной позе. Но идти вслепую – значит быть дураком. Андрей достал артефакт из сплетённых волос падшего монаха и глазной линзы мёртвого магического ящера, которые забрал в виде трофеев фактически из рук представителей секты Нефритовой Луны. Это был способ создать эхо-фантомов, способный породить одну иллюзию, передающую не только изображение, но и ощущения, запахи и давление духовной среды. Он вложил в артефакт память Цзяолин о подземельях – её обоняние, чувствительность к магическим резонансам и термическим отклонениям.
“Если кто и может подползти к монстру и не быть замеченным – это проекция змеи, созданная из змеи.”
Проекция родилась как смутный туман, принявший форму змеиного силуэта, который исчез в расщелине без звука, без вибрации, без ауры. Потребовалось почти пять часов, прежде чем артефакт дал первую отдачу. Температура пространства внутри пещеры опускалась до -70 по местной шкале, несмотря на близость магмовых потоков – это была естественная аура монстра известного как легендарный Нефритовый паук, что замораживает всё неугодное.
Свет не распространялся дальше, чем на пять – семь шагов, а любое магическое пламя начинало дрожать и тухнуть. Это означало, что паук плетёт своё поле искажения, отталкивающее магическую энергию. Центральный зал пещеры – полостью свитый кокон из застывшего нефрита, в котором спит монстр. Но самое главное – глаз. Один. Огромный, зелёный, полупрозрачный, раскрывшийся на долю секунды и уставившийся точно в фантом. Связь прервалась. Именно в этот момент Андрей понял, что он знает, что я знаю. Паук уже чувствует охоту, что началась.
Ночью Андрей сидел, уставившись в темноту. Перед ним – мерцало ядро-приманка. Рядом, свернувшись в клубок, Цзяолин спала, но тело её вздымалось и светилось от напряжения. Они оба чувствовали, их ждал не просто бой.
"Если мы проиграем – долина падёт. А потом эта тварь явно пойдёт дальше. И все те, кого я спасал… Исчезнут. Поглощённые этим монстром." – Он протянул руку, касаясь поверхности ядра, холодной и шершавой. Это была бомба, маскирующаяся под сердце.
Место для смерти… но не своей
Андрей стоял на уступе, нависающем над древним провалом в горном массиве, где воздух был тяжел, как ртуть, а ветер не доносил запахов – только сухое, безжизненное дыхание земли. Сейчас он внимательно смотрел вниз. Там, на глубине в десятки саженей, чернела каменная впадина, испещрённая паутиноподобными узорами. Это не была паутина – это были вены замёрзшего нефрита, которые пульсировали слабым, ядовито-зелёным светом.
“Он выберется сюда. Здесь слишком удобно – обзор, выход к магмовой расщелине, концентрация плотной энергии… И, главное, тупик для обычного путника.” – Приняв решение, Андрей аккуратно достал ядро-приманку. Оно пульсировало в его руках, искажая реальность вокруг. Даже скалы у его ног треснули от избытка плотности духовной энергии. Он запечатал в него вторичный резонанс Цзяолин, чтобы усилить ощущение ослабленного, но мощного живого существа – идеальной добычи.
Опускаясь на нижнюю платформу, он занял позицию и при помощи печати "Колючий Коготь Бездны", встроил приманку прямо в горную породу, закрепив её тремя слоями якорной магии. Так, чтобы ядро начало распылять ауру едва уловимую, но всё же заметную на фоне пустоты вокруг. В течение часа место стало притягивать насекомых, змей и даже одного духовного шакала. Все – погибли. И Нефритовый паук это всё явно почувствует.