А Хуань Гэ продолжал:
– Принесённые из пяти школ, вы искали ответы в небесах… А Судья смотрит вниз… Он не слушает просьб… Он различает Зло… И ты, дитя Пяти Пиков, был помазан их словами. Мы покажем Судье, чего стоят их слова… И он придёт. Он… Очистит весь этот мир…
В этот момент один из жрецов, Смотрящий-без-глаз, наклонился к Хуань Гэ и прошептал нечто. Тот сразу замер. А потом глянул в сторону Андрея.
– Ты. Новый. "Юй Се", верно?
Андрей медленно опустил голову.
– Подойди.
– Я… не достоин…
– Если глаз тебя выбрал, значит – ты в деле. Подойди.
Он сделал шаг… Второй… И вошёл в окружение из чёрных свечей, расставленных вокруг алтаря. В этот момент его сердце билось весьма гулко и тяжело. Ядро – тихо вибрировало, контролируемое, но готовое вырваться. А внутренний план уже выстраивался в голове. Ему нужно было забрать сосуд… Сбить ритуал… Уничтожить одного из приближённых… И уйти…
Но пока что… Не сейчас… Он были слишком близко. А он… Слишком… Один… К тому же он не знал главного. Какие именно артефакты могут быть у них здесь? Может быть у них есть что-то, что могло остановить даже Доу Хуан? Не говоря уже про то, что старые храмы, вроде этого, всегда имели собственную защиту. Что могла какое-то время противостоять даже ударом Божественного уровня. А проверять наличие подобной защиты на себе Андрею просто не хотелось бы. Так что ему всё равно придётся ждать более удобного момента…
В это время высоко, за пределами печатей, Цзяолин почти прорвалась сквозь внешнюю стенку разлома, не вмешиваясь, но готовя путь. Её глаза – горели напряжением. Она чувствовала, как чужие духовные структуры впиваются в ауру Андрея, как чужие руки пытаются притянуть его вглубь. Она видела весь зал через связующее зеркало. И поняла:
“Один неверный шаг, и он не просто умрёт. Он превратится в того, кем прикидывается.”
Андрей же всё также стоял среди черных свечей, окружённый семью фигурами фанатиков. Их маски не двигались, но их взгляды чувствовались как давление, как вес воздуха, как звон в ушах. На алтаре перед ним лежал жертвенный сосуд – юный ученик когда-то считавшейся великой секты Пяти Пиков Бессмертных, обескровленный, но всё ещё живой. Ритуал вот-вот должен был начаться.
Жестом руки Зовущий Хуань Гэ призвал палача:
– Время.
Металлические когти палача блеснули в неверном свете свечей. Слишком рано. Андрей не мог позволить им завершить обряд. Иначе… Основная печать над Пэкхо могла дрогнуть. И тогда они поймут, что того, кого они так стараются пробудить уже просто нет. Тогда могут начаться проблемы. Все эти фанатики, привыкшие к своим “шалостям” могут просто перекинуть свои уже отработанные ритуалы на кого-нибудь ещё из Запретного списка. И где их самих и того, кого они будут пытаться пробудить, тогда ему искать? Этого он позволить себе просто не мог.
Именно поэтому он медленно поднял руку – дрожащую, будто от нервного срыва, но в ней была вложена заранее подготовленная руна, вложенная под кожу.
– Подождите… – Выдавил он хриплым голосом. И все головы собравшихся тут же повернулись к нему.
– Почему? – Медленно спросил Хуань Гэ. И сейчас его голос не предвещал тому, кто вмешался в ритуал, ничего хорошего.
– Он… он уже откликнулся.
Хуань Гэ прищурился за маской. Остальные фанатики не шевельнулись. А Андрей снова медленно, словно чему-то сопротивляясь, сделал шаг вперёд. Вытянул ладонь. И внутри неё засветилась капля тьмы – фрагмент чернильной материи, извлечённый из кристалла Джи-Лунь. Он испускал медленно вращающуюся спиральную волну, напоминающую ритм дыхания Пэкхо, но… искажённую.
Это была поддельная реакция. Но сделана она была именно так, чтобы совпадать с легендарным признаком Пробуждения – когда огонь и металл в сердце ритуала на миг замирают и пульсируют внутрь, а не наружу.
– Он уже смотрит… – Еле слышно шепнул Андрей. – Но не на тебя, Хуань Гэ. Не на жреца. Он смотрит на… Него…
Парень показательно растерянно кивнул на мальчика на алтаре. И одновременно активировал наложенный духовный отпечаток – древнюю фразу, вложенную в ауру жертвы, которую он незаметно оставил, прикоснувшись к алтарю ранее.
“Я есть тень от глаза. Я – тот, кого различают до пробуждения.”
Эта фраза была реликтом из запретных ритуалов с Восточного Небесного Предела. И эти фанатики, хоть и извращённо, знали её, но не в полной версии. Сейчас же она прозвучала в пустоте, как бы сама собой, вырвавшись из воздуха. Свечи дрогнули. Одна погасла. А Хуань Гэ резко поднял руку.
– Кто вложил фразу в сосуд? – Его голос был резким, напряжённым.
Андрей упал на колени.
– Я… не я… Это пришло с глазом… он прошёл сквозь меня… и вложил это…
– Ты лжёшь… – Произнёс жрец без глаз.
Но тут заговорил другой – Плачущий лис:
– Нет. Этот знак… в древних пророчествах Востока… Он означает, что сосуд сам стал глазом.
Хуань Гэ резко сжал кулак. Он явно был очень зол. Ведь сейчас он уже прекрасно чувствовал тот факт, что контроль постепенно ускользает из его рук. Но и он не мог рисковать нарушением предсказанного знака.
– Если глаз выбрал не нас, а его… – Начал ещё один.
– …тогда мы должны подчиниться. – Тут же закончил другой.
И началась перегруппировка. Всё вокруг – свечи, маски, запахи – начало меняться. Жрецы принесли белую пыльцу, смешанную с пеплом предыдущих "неудавшихся сосудов", и посыпали грудь мальчику, от чего выжженный символ вспыхнул. Но вспыхнул он совсем не так, как должен был бы. Он пульсировал в сторону Андрея. Как будто звал его.
Это был эффект, вложенный ещё раньше – через структуру печати, выжженной в кровь юноши, следы которой были практически по всему залу. Так что парню даже не было нужды в том, чтобы подходить к тому вплотную, чтобы вложить то, что нужно в его кровь. Так Андрей преобразил сосуд, переписав его с помощью артефакта-микропера из рога Джи-Лунь, способного вписывать в аурическое тело команды духовного порядка.
Теперь ритуал переворачивался. Жертва стала "глазом", а тот, кто активировал его, стал "речью Судьи". То есть – Андрей.
Хуань Гэ смотрел долго, несколько раз переводя свой злой и даже немного растерянный взгляд с алтаря на стоявшего рядом парня, а потом обратно. И только потом кивнул.
– Пусть этот сосуд будет сохранён до знамения. – Раздражённо скрипнул он зубами. – А ты, "Юй Се"… с этого момента – Слуга Перевернувшего Ока. Ступай. Возьми его с собой. Преподготовь. Теперь он твоя тень.
Андрей только вежливо поклонился. Не слишком низко. И не слишком гордо. Но это был идеальный угол, соответствующий званию младшего проводника ритуального пробуждения.
Потом он взял мальчика – едва дышащего, но живого. И вышел из святилища. Шаг за шагом. И каждый шаг резал его внутренне. Он видел слишком многое. Почувствовал, насколько легко сотворить религию из конструкции страха. Насколько просто обмануть даже самых преданных… если вложить частицу их надежды в своё пророчество.
В это время, всё ещё сидя на скале, на краю разлома, Цзяолин дрожала всем своим телом. Её крылья немного нервно были прижаты к телу. Глаза – расширены.
– Он… не просто играет в фанатика. Он… стал частью их мира.
Но мальчик был жив. И теперь, у Андрея был вход в самое ядро этой тьмы. Там, где строили алтарь для великого Судьи, которого уже нет. И где он теперь сам – глаз и голос…
Место, куда Андрей принёс окровавленное тело этого парнишки, находилось далеко от центрального ритуального круга. Это была пустая сторожевая ниша в расщелине старого храма, заваленная щебнем и закрытая каменной плитой. Изнутри её было невозможно обнаружить без знания двойной обратной печати искажения, наложенной с помощью кристалла Джи-Лунь.
Цзяолин всё также наблюдала за ними, прямо через его глаза. Она смотрела на парня не как спутница, а как наблюдатель. И видела, как Андрей положил полумёртвого юношу на пол. Тот всё ещё был в полубреду. Кровь выступила на губах… Дыхание – рваное… Сердце – слабое, но не сломанное.
“Он ещё жив. И это уже маленькая победа.” – Подумал Андрей, но вслух не сказал ни слова. Он просто присел рядом, положил ладонь на грудь мальчика. Из его пальцев вышел теплый свет, не свойственный даже уровнб Доу Хуан. Это была отдельная печать – техника "Спокойствие в разуме", которую он перенял из свитков того старца – отшельника из долины Пагоды, которого убили и пытались подменить Архидемоны. И от такого воздействия юноша медленно открыл глаза.
– Ты… кто? – Прошептал он. Его голос был сухим, и осипшим. Имя… Школа… Боль… Сейчас всё смешалось у него в один вихрь.
Андрей не ответил ему сразу. Он просто сидел рядом. Всё также молча, пока Цзяолин не подала короткий мысленный импульс.
“Он сломан. Но не пуст. Ему нужно опереться на смысл. Дай ему его.”
Тихо хмыкнув, Андрей заговорил медленно, и глухо:
– Они хотели, чтобы ты стал ключом… Они превратили тебя в сосуд… Но я сделал тебя – ножом… И сейчас ты выберешь… Оставаться куском мяса… Или стать клинком в моей руке…
Мальчик слегка прищурился.
– Я… Чэнь Му… из Секты Пяти Пиков. И если ты не враг… То давай убьём их всех.
Андрей только кивнул.
– У нас меньше одной ночи. Так что нам придётся поторопиться.
Вся конструкция ритуального зала фанатиков держалась на трёх центрах. Центральный алтарь, где собирались избранные сосуды… Кровавый круг связи, который питался болью и страхом запертых внизу… Башня Молчащего Пламени, где Зовущий Хуань Гэ хранил сердечную запись ритуала, вложенную в артефакт – Око Судьи…
– Если разрушить два – всё сгорит. Если уничтожить артефакт – они потеряют цель. А если вырезать круг – они лишатся связи.
Андрей создал трёхзвенный обходной ритуал. Для этого он использовал имеющиеся у него чешуйчатые перья Джи-Лунь – как "печатные ножи", они могли разорвать печати, даже божественного уровня… Фантомные закладки, вшитые в разговор с жрецами ранее. Так как он вложил паразитные команды в их ауру… А также и самого Чэнь Му, у которого в теле всё ещё оставалась активная