Когда он отступил – Врата успокоились. Тень вернулась. Имя – снова шепталось в сознании. Звук – не появился. Но хотя бы тишина больше не удушала. И с этого места он ушёл не бегом. Спокойно. Как гость, который не нарушил правил.
Цзяолин уже ждала его у подножия. Она не сказала ни слова. Но когда он подошёл, она коснулась его плеча лапой, и кивнула.
– Ты сделал невозможное. Ты не разрушил. Ты изменил изнутри.
………
Без имени… Он не был рождён… Он осел в тени тех, кто был забыт… Он не шёл – тёк, как шепот сквозь закрытые двери. Он переходил из памяти в память, питаясь теми, кого никто не звал по имени. Он был Прахоход. И он приближался к Вратам. К той самой вечной преграде, что мешала подобным существам прорываться в мир Живых. Чтобы ощутить вкус свежей плоти… Крови… Их душ…
Врата не дышали. Но трепетали. Чуть-чуть. Новая печать, установленная Андреем, пока что спала. Она не пыталась оттолкнуть. Она “вслушивалась”.
Существо не обладало телом. Но имело тень, сотканную из чужих воспоминаний. Оно несло десятки имён, принадлежавших давно исчезнувшим. Его намерение было простым. Пройти… Раствориться… Попасть по ту сторону… И разнести Забвение как можно дальше…
И впервые – оно почувствовало в Вратах что-то новое. Оно тянулось – и не смогло войти. Это был не барьер… Не стена… Не свет… Просто – врата не отозвались… Не потому, что отвергли. А потому, что не нашли имя. И не приняли эту разрушительную тень за существо. Пустота ощутила… Пустоту. И закрылась.
Прахоход не понял. Он не знал слов. Но явно почувствовал тревогу. Не страх – нарушение шаблона. Он дрогнул. Попытался обойти. Сменить тень. Использовать более яркие образы исчезнувших людей. Но врата молчали. И тогда – впервые за бесчисленные столетия – существо отступило. Без звука. Без следа. Оно ушло – вспоминающее то, чего не понимало.
А в долине Андрей почувствовал лёгкое, почти незаметное дрожание в глубинах артефакта, что был связан с Вратами. Как будто кто-то пытался войти. И не смог.
Цзяолин приоткрыла глаза. Она не спрашивала. Но он кивнул. Тихо.
– Один… не прошёл. Значит… мы успеваем. – Он не улыбался. Он знал, что это только начало.
Первый Прахоход отступил, но структура Мира Мёртвых не глупа – она древнее самих времён. И если механизм Врат не отозвался, это значит лишь одно. Кто-то прикоснулся к ним без спроса. Без разрешения. Кто-то – изменил структуру.
А такие вещи – не остаются без внимания. Теперь просыпается тот, кто был до первых Прахоходов. Тот, кого в легендах называли Существо Под Порогом. Он не ходит, он взывает в безымянной глубине… Мир Мёртвых – не пространство. Это состояние. В одном из слоёв – там, где даже забвение становится тяжёлым, долго спал тот, кто никогда не двигался, но от его мысли исчезали целые эпохи. Его имя не писали. Его природу не описывали. Он просто… Знал. И вот, в этой неподвижной темноте, где трепещет сама ткань времени – он почувствовал дрожь. Небольшую. Едва различимую. Но чужую.
Это не злость. Не ярость. Даже не тревога. Это был именно фокус. Устремление внимания. Там, где не было движения, появилось векторное намерение.
"Нарушение границ… Кто… Как…"
Это не был вопрос – Это магическая вибрация, запускающая поиск. Слой за слоем, в структуре Мира Мёртвых, начиналось расслаивание. Пыльные копии Прахоходов… Забытые Эхо-Существа… Даже Потерянные Проводники душ… Все они поворачивались к одной цели.
В центре – одно из Зеркал Забвения, где раньше отражалась лишь пустота, впервые за века вспыхивает свет. Не свет, а импульс обратной памяти. Как будто сама смерть вспомнила о том, что когда-то её боялись.
И всё потому, что в одних из запечатанных Врат появилось нечто, что оставляет след. Человеческий след. Живой. Настойчивый. И не исчезающий.
Да. Пока что Существо Под Порогом не может выйти. Но оно создавало зону внимания – тонкую, как игла, и точную, как лезвие. Она проходит через старые следы магии… Потоки живых, пересекающих запретные границы… Погибших на ритуалах… Прах, оставшийся от сражения Андрея с Пэкхо… И, наконец… Ткань проекции новой печати. Контакт.
Оно не нападает. Не двигается. Не способен – ещё нет. Но… Он помнит тебя. Он помнит твоё прикосновение. Он запоминает твой ритм дыхания, твоё колебание энергии, твою психическую сигнатуру.
“Ты. Чужой. Неизвестный. Не подчинённый Пустоте.”
Оно уже знает, кто коснулся Врат. Оно не знает имени… Но уже ищет ЛИЧНОСТЬ чужака.
В этот самый момент, в долине, Андрей резко выпал из медитации. Всё пространство вокруг стало влажным, как под дождём, которого не было. А Цзяолин вскинула голову и прошептала:
– Ты кого-то задел. Глубже, чем ты думал.
Андрей медленно поднялся. Его позвоночник ныл – не от усталости, а от взгляда, которым он встретился. Но всего этого он не мог объяснить. Но сейчас он знал только одно…
– На него кто-то смотрел. Кто-то, кто не моргает. Кто-то, кто не жив… Но явно умеет ждать…
И это был плохой признак. А следом пришло осознание. В глубокой тишине долины, укрытой от всех потоков мира, Андрей сидел, сжав кулаки до боли. Его дыхание было ровным, но внутри – горела ледяная тревога.
Он чувствовал, как что-то вгрызается в его прошлое. Как будто кто-то медленно, по крупицам, вытягивает из Мира Мёртвых отпечатки каждого его действия. Как будто каждая капля магии, что он потратил, каждое изменение ткани реальности – оставило непростительную подпись.
"Меня ищут не глазами. Меня ищут по узору судьбы."
Воспользовавшись пространственной магией, парень вернулся в долину, прямо в собственную лабораторию, где пахло железом и чернилами. И сейчас перед ним лежали осколки кристаллов Джи-Лунь, насыщенных пространственным искажением… Капля крови Пэкхо, жёсткая и холодная, как морозная сталь… Осколок древнего сосуда из Мира Мёртвых, найденный во Вратах… Отпечаток сознания, оставленный в ядре проекции печати…
Он начал с главного. Прахоходы не читают слова. Они чувствуют волю. Значит, нужно создать фальшивую волю. Фальшивого живого. И фальшивый след движения.
Сначала он собрал из памяти образ. Путешественник, одиночка, но с иной историей. Он создал из магической пыли структуру памяти. Но для примера он взял только свою жизнь в этом мире. Другой мир вплетать в это дело он не собирался. Так как та жизнь была его тайной, и козырем, который можно было использовать в критической ситуации… Так что всё было достаточно просто…
Прошлое – Это его второе рождение в далёкой горной долине с Пагодой.
Путь – потеря наставника. Поиски силы… Сначала в Нижнем мире… Потом в этом…
Цель – изучение смерти…
И главная точка – контакт с Вратами по воле случая…
Но важным было именно то, что этот образ не будет вести обратно к Андрею. Он противоположен его путям, решениям и магическому стилю. Эта сущность "двигалась" иначе, "думала" иначе.
Он сплёл её с энергетическим “отпечатком”, основанным на крови зверя… Пространственным искажением – будто бы тот путешественник прибыл с другого направления… Именем, которое никогда не было произнесено – только ощущалось…
Именно так он создал четыре ложных узла, которые теперь нужно было “вставить” в структуру мира. Это были, так называемый, Праховый образ – отпечаток на месте, где когда-то пробуждался зверь из Запретного списка… Отражение в реке памяти – фальшивое магическое эхо, что уходит в глубины Мира Мёртвых… След на склоне времени – ложная временная петля, будто кто-то прошёл через Врата и исчез… Ментальный отпечаток – заброшенный “след воли” в точке энергетического резонанса…
Все они были нелинейны, фрагментарны, но весьма убедительны. Они должны были сбить древнего охотника с пути. Отвлечь внимание. И дать Андрею время.
Последним шагом стало – отсечь от себя старые волны. Это было болезненно. Он погрузился в безмолвие, и вырезал из своей энергетической ткани. Отголоски прикосновения к Вратам… Мгновения создания печати… Эмоциональный отклик на соприкосновение с древним… И даже саму мысль: "Я изменил их"…
Он не забыл это – он переписал это на "чужого".
Цзяолин молча наблюдала, не вмешиваясь. Когда он закончил, она подошла и прикоснулась к плечу:
– Ты убил себя, чтобы защитить себя. Это… методично. Но не безболезненно.
Он лишь кивнул.
– Теперь они будут искать не меня. А того, кто никогда не существовал. Пусть тратят на это дело свою… Вечность…
В тоже время, в мире мёртвых… Пустота дрогнула. Существо Под Порогом ощутило четыре новых сигнала. Слабых. Реалистичных. Таких, что даже Врата бы поверили. Он не понимал. Но теперь он не знал, кого искать. Он чувствовал только шум. И чужие лица. И запутанную нить. И он начал распутывать. Медленно. С яростью, похожей на тишину.
Андрей знал, что его вмешательство вызовет реакцию. Так что он заранее подготовил ловушку, чтобы встретить разведчика не с враждой, но как мастер встречает тень, пришедшую за ответом. Это был не бой. А полноценное испытание системы. Или даже шахматный ход, сделанный в тишине.
Ложный след был оставлен на склоне покрытой инеем скалы, где когда-то обрушился один из временных потоков. Это место само по себе было неестественно тихим. Никакого эха… Никакого ветра… Тут даже снег ложился взвешенно, будто не касался земли…
Здесь Андрей установил вторичный узел наблюдения, вплетённый в окружающее пространство. В камне располагалась структура резонанса, активируемая при контакте с сущностью из Мира Мёртвых. В воздухе – тонкие шлейфы дыхания пустоты, добытые в Вратах и закреплённые кристаллом Джи-Лунь. Под поверхностью – зеркальная сеть, связанная с его центральной печатью-фиксацией. А в самом следе – ложная память, пульсирующая волей "мнимого исследователя", которого Прахоходы теперь искали.
Она появилась не из воздуха. Не из тени. А прямо внутри тишины. Сначала иней перестал падать. Потом – исчез шум собственной крови в ушах. Потом – исчез сам ветер. И только после этого – вытянулась тень. Она не имела формы. Она была ощущением наблюдения, что сверлит позвоночник. Это было нечто, что нельзя увидеть, но можно почувствовать, как прикосновение мокрой паутины к щеке.