— Бог мой, как же я о нем не подумала?! Он знает этот дом как свои пять пальцев! Сигнализацию может мизинцем отключить! — и растерянно обвела нас глазами. — Но зачем?! Зачем ему это нужно?!
— Ревность, — подсказал стилист.
— Да ну тебя! — отмахнулась Полина. — Какая ревность? Он сам меня в постель к Тимуру подложил.
— Тогда решил заняться экономическим шпионажем и поправить свое материальное положение, — продолжал фонтанировать идеями Стелькин. — Ты ему о своем «отеле» докладывала?
— Вкратце — да, — кивнула Полина. — Но ничего конкретного о лицах.
— Тем более! Он не понял, насколько это опасно, и решил действовать. Подсказал какому-то сокамернику что, куда и как, и дело в шляпе.
— Нет, нет! Я в это не верю. Григорий умный человек, он догадался бы, чем мне это грозит. Нет, нет, только не он!
— Тогда твой новый бойфренд, и не говори, что он тупица, — безапелляционно заявил стилист. — У него с финансами туго, он за копейку в автосервисе ломается…
Полина не хотела верить в предательство нового любовника и стояла твердо.
— Денис не виновен, он чист и светел, как младенец.
— Хорош младенец! — не сдавался Стелькин. — В двадцать четыре года. Подгузник ему еще купи!
— Так, хватит, — ударив ладонями о стол, потребовала я. — Других вариантов у нас нет. Надо проверить, Полина, извини, Григория и Дениса.
— Я могу съездить на зону, — тут же предложил парикмахер. — Гришу я знаю, новых впечатлений наберусь.
— Тебе все игрушки?! — чуть не плача, проскулила Полина. — А у меня земля под ногами горит!
— Слезами пожар не затушишь, — бойко высказался стилист. — Надо действовать.
— Стелькин! — прокричала наша хозяйка. — Еще раз скажешь о поездке на зону, я тебя за ворота выкину!
Гоша надулся и отвернулся к смородине.
— Ты можешь позвонить Григорию на зону? — спросила я.
— Да. Он там на хозяйстве засел, имеет доступ к телефонам — все схвачено. Но что я ему скажу?
— Есть идея, спасибо Гоше. — Стилист перестал дуться, сел прямо и положил руки на стол с видом примерного слушателя начальной школы. — Будем разрабатывать сценарий — ревность. Позвонишь Караулову и скажешь: «Совсем ты, Гриша, очумел, микрофонов мне понаставил». Посмотрим, как отпираться будет. Думаю, твоего бывшего бояться не стоит, коли что, он уберет микрофоны без крови и всяческих последствий. То же самое можно инкриминировать Денису. Мол, котик, неужели ты мне не доверяешь и так далее. О микрофонах в гостиной и столовой ни гугу. Прикидывайся сладкой идиоткой, зацикленной на постельных шалостях.
— Идти и отлепить микрофон от тумбы? — оживилась Полина.
— Нет. Подождем еще сутки. Вдруг у твоих отставных любовников позднее зажигание? Жаль такую дельную операцию сразу сворачивать.
На том и порешили.
Утром, накидывая на ходу пеньюар, я спустилась на кухню.
С видом двух заговорщиков Полина и Гоша пили кофе. Оба лохматые, еще не умытые, на столе перед ними валялись записочки.
В конспирацию играют, догадалась я. «Болтают» по переписке.
— Доброе утро. Кто составит мне компанию для перекура? — улыбнувшись заговорщикам, поинтересовалась я, ничуть не сомневаясь, что составят оба.
Мы набросили на пижамы и пеньюары уличные куртки и, семеня домашними тапками, выбрались во двор.
— Все «жуки» на месте, я начинаю к ним привыкать, — доложила Полина.
— Я тоже, — присоединился Гоша, взял из моих рук зажигалку и помог прикурить.
— Я вчера даже специально оставила заднюю дверь открытой, — пожаловалась Полина. — Вдруг, думаю, ключи потеряли или спеца под рукой нет, чего двери-то курочить? Думаю, обойдут дом, увидят открытую дверь, обрадуются…
— Но все впустую, — глядя, как медленно туман пробирается вдоль смородиновых кустов, заметила я.
— Да. И предлагаю больше не ждать, а начать разрабатывать версию — ревность.
— С кого начнем? — спросила я и предложила начать с Дениса, как с наиболее близкого территориально и наиболее подозрительного и перспективного в смысле криминала. — Если за сутки ничего не произойдет, позвонишь Караулову.
— Разговаривать с Денисом по телефону я не хочу, — заявила Полина.
— Согласна, — кивнула я. — Лучше видеть, как глаза вильнут, — полыхала сигареткой и продолжила: — Но куда его пригласить? Сюда нельзя. Ведь не скажешь же: «Котик, о микрофонах в доме ни гугу, говорим только на лавочке или в беседке». Он не должен ничего заподозрить. А наш «прослушиватель» тем более.
— Я поеду к нему на работу, — серьезно сообщила Полина. — И ты со мной. Денис женат, незачем парню неприятности доставлять. Две женщины — это клиентки, а одна — повод для компрометации. Да и твой свежий взгляд, Соня, не помешает…
Когда вопрос касался добрых дел, я никогда не сопротивлялась и только спросила:
— Когда выезжаем?
— Позавтракаем, припудримся — и в путь.
Пока Гоша выполнял обещание насчет «существенной пользы» и готовил омлет с помидорами, туман совсем рассеялся и выглянуло солнце. Когда же мы пудрились, оно начало качественно припекать, и Гоша, выглянув на улицу, объявил:
— Я буду загорать. Витамин D полезен при нервных расстройствах. И прыщах. Караулова, где у тебя масло для загара?
Полина снабдила друга всем необходимым — кремами, панамкой, шезлонгом, плеером с наушниками и очками, — и мы отправились в автосервис.
— Поедем на такси, — предложила мадам, набирая номер диспетчера.
— Почему? — удивилась я. — Не логичнее ли приехать в мастерскую на машине?
— Не стоит, — буркнула Полина, отлепила от уха мобильник и пояснила: — Вполне новый «форд» вызовет в его слесарне переполох. У них только примуса на колесах починяют.
Я решила, что Полине виднее, и согласилась на такси.
Мотор прибыл довольно быстро, Полина сразу же провела меня через ворота, Гоша тут же их закрыл. Усаживаясь в салон скрипящей всем железом «Волги», Полина сказала:
— Трогай, шеф, у нас тут сосед нервный, чужих машин на своей улице не переносит.
Тогда я не придала значения этим словам. Все мои мысли сосредоточились на предстоящем свидании с последним любовником хозяйки дома.
Автомастерская, где трудился Денис Савельев, отпочковалась от огромного гаражного кооператива на окраине города. Два железных бокса пристроили к задникам гаражей и там лудили, паяли и гремели инструментами два чумазых мужика в промасленных комбинезонах.
— Простите, — кашлянула Полина. — Где я могу видеть Дениса Савельева?
Хорошо, что на голубеньком «форде» не подкатили, глядя на реакцию мужиков, подумала я. Судя по их лицам, мы — вырядились. Наши брюки были слишком светлыми, кофточки — слишком яркими и открытыми, игривые босоножки Полины добивали мужиков своим шиком — на босоножках сидели розовые бабочки с камушками на крыльях. Надо было хотя бы не пудриться, запоздало раскаялась я. Савельеву еще год будут приезд двух расфуфыренных теток припоминать.
— Э-э-э… — протянул один из работяг и сделал рукой пространный жест, — где-то тут бродит…
— Спасибо, — поблагодарила Полина, и мы отправились бродить по следам Дениса.
И, надо сказать, много времени это не заняло. Завернув за угол железной коробки, мы увидели прелестную картину: молодой, смазливый парень впечатал в стену бокса сопливую красотку и отчаянно пачкал грязными пальцами рубашку на ее груди.
Челюсть Полины уползла вниз, и я поняла, что пачкал Денис Савельев отнюдь не свою жену.
Девчонка пискнула, отпихнула ухажера и, одернув клетчатую рубаху, унеслась в глубь гаражного кооператива.
— Ден-и-и-ис, — протянула Полина.
— Кха, — откликнулся парень и пригладил пепельные волосы черной пятерней. — Полина? Это совсем не то, что ты думаешь…
— Блудливый щенок!! — разоралась мадам Полина и с размаху огрела сумочкой совратителя малолетних клетчатых соплюх. Сумочка гремела помадой, ключами и пудреницей, как детская погремушка, Полина не слабо охаживала любовника по выступающим частям организма и шипела разозленной кошкой.
Удрать парень не мог. Мы зажали его между гаражами, так что он лишь уворачивался, охал и ныл:
— Только не по носу, только не по носу, он у меня слабый.
— Мозги у тебя слабые! — прокричала Полина, собралась гордо уходить, но вовремя опомнилась. Вернулась к низверженному любовнику, поправила разметанные дракой детали туалета и проговорила в лучшей манере классной дамы: — Я прощу тебя только в одном случае. Если ты мне признаешься, зачем прикрепил микрофон к тумбе в моей спальне. Это ревность, да?
— Чего-о-о?! — оторопел Денис и шмыгнул носом.
— Повторяю для слабоумных: зачем ты поставил в моей спальне подслушивающее устройство?
— Чего-о-о?!
— Понятно, — жестко кивнула Полина, — он таких слов не знает. Пошли, Софья. Адью, котик. И не вздумай мне звонить.
Покинув гаражный кооператив и отойдя метров на двадцать, Полина вдруг согнулась пополам и начала хохотать, приседая и захлебываясь.
Я подумала, что это у нее от нервов, и бросилась утешать.
— Ах, отстань, Сонька! — хохотала Полина. — Ну и номер! «Блудливый щенок»! Никогда от себя этого не ожидала. И поделом. — Она подхватила меня под руку и повлекла по дорожке. — Нечего на малолеток зариться.
Я всегда уважала женщин, способных посмеяться над собой. Особенно в скандальных, полевых условиях. Утерев выбитые хохотом слезы, Полина подвела меня к уличному кафе и предложила:
— Давай водички попьем, мне отдышаться надо. А то икаю как заведенная.
Холодная минеральная вода, принесенная девушкой-официанткой в нарядном переднике, быстро вернула Полину Аркадьевну в норму. Она перестала икать и слегка погрустнела:
— А любовник он был, Софья, классный. Только мозги у мужика не рабочие, все остальное без дефектов.
— Полин, а не мог он для кого-то ключи стащить?
— Для кого? — печально спросила Полина. — И зачем? Если бы мой дом обокрали, тогда — да. Тут я в первую очередь о Денисе подумала бы. Но у меня ни одной недостачи, одна прибыль в доме — три микрофона.