Растянуть трапезу больше чем на пятнадцать минут не удается – в голове все время вертится прощальное напутствие М.А.: «Будьте готовы завтра к девяти». Я уже одета, причесана, вот только надо почистить зубы после еды. Я бегу в ванную, попутно гадая, каким образом меня сегодня собираются доставить в офис. Наверное, пошлют за мной кого-нибудь из среднего и чрезвычайно юного персонала…
– Можно? – внезапно слышу я сквозь шум воды.
– Да-да, конечно, – я поспешно рисую себе губы и выглядываю в коридор.
Уппс!
– Здравствуйте, – растерянно говорю я.
– Доброе утро.
М.А. так же свеж и элегантен, как вчера на вокзале. В зеленоватом костюме, белоснежной сорочке и оливкового цвета галстуке. А вот мне не идут такие оттенки, с легкой завистью думаю я. М.А. внимательно разглядывает мою утреннюю физиономию. Ой, а где же мои камуфляжные очки? «Нет, – мелькает мысль, когда я, ни слова не говоря, бросаюсь к прикроватной тумбочке, – не быть мне разведчицей – забываю о самом главном!»
– Как настроение? – любопытствует М.А., вступая вслед за мной в комнату.
– Прекрасное! – Я цепляю на нос очки и поворачиваюсь к нему. – А у вас?
Он фокусирует свой взгляд в районе моей переносицы – и вдруг морщится с явным отвращением. Что это с ним? А может, у него просто болят зубы? Я смотрю на него с сочувствием.
– Нормальное, – отвечает он на мой вопрос.
– Как ключи?
– Ключи?
– Ну да, – напоминаю я, – ключи от квартиры.
– Ах, вы об этом… – Он машет рукой. – Все в порядке. А вы? Как провели остаток вечера?
И окидывает комнату внимательным взглядом. Как будто ищет что-то. Следы присутствия Игорька? Неужели? Я чуть не выпрыгиваю из штанов от возмущения. За кого он меня принимает? Неужели держит меня за дуру, не способную замести следы преступления? Впрочем, о чем это я? Преступления-то не было. И потом, преступления против кого?
– Я хорошо провела остаток вечера, – официальным тоном сообщаю я. – Спасибо.
М.А. пожимает плечами, как бы говоря: «А я-то тут при чем?» – и спрашивает:
– Вы готовы?
– Да.
– Тогда поехали?
– Н-но… – я беру сумочку, – разве вы… Он вопросительно смотрит на меня.
– Вы вроде бы… – Да что за черт! Не могу связать нормально двух слов! – Вы вроде бы говорили, что вас с утра не будет…
– Вас смущает мое присутствие? – удивляется М.А., берясь за ручку двери.
Смущает? Я фыркаю про себя. Вот еще! Молчу. Он распахивает дверь и пропускает меня вперед. Я выхожу в коридор, вертя в руках ключ от номера. Смущает – не то слово! Мгновениями просто парализует. М.А. захлопывает дверь, и мы идем в сторону лифта.
– Просто я думала, – рискую продолжить я, – что за мной приедет кто-то из офиса.
– У меня изменились планы, – коротко бросает М.А. – Я решил заехать за вами, чтобы упростить всем задачу.
Интересно, под «всеми» он кого подразумевает? Я явно не попадаю в их число, так как предпочла бы, чтобы меня сейчас вез кто-нибудь, вызывающий у меня более индифферентные чувства.
М.А. довозит меня до офиса, передает с рук на руки Алексею, разговаривает с ним о чем-то за закрытыми дверями в течение двадцати минут, затем спешно покидает нас. Я вздыхаю с облегчением и приступаю ко второй фазе обучения. Финансовая программка изредка взбрыкивает, мы ее усмиряем при помощи периодических звонков охрипшему Костику, остальная публика, не охваченная учебным процессом, но явно оживившаяся после отбытия М.А., время от времени заглядывает к нам в кабинет то с какими-нибудь рабочими вопросами, то просто так, переброситься словцом-другим.
– Классный город этот ваш Питер, – сообщает мне Алик, младший менеджер по продажам, когда мы прерываемся на очередную чашку кофе.
Джонни Депп, классифицирую я его про себя и отвечаю:
– Ага.
– Я был там прошлым летом, – продолжает он, – но мало что посмотрел.
– Что так?
– Компания нужна. – У него потрясающие зеленые глаза.
– Компания в любом деле не помеха, – медленно отвечаю я, не в силах оторваться от его глаз.
– Не в любом, – замечает неожиданно появившийся рядом с нами Алексей.
– Хм… – смущаюсь я, – ну да, ну да, – чем вызываю смех в мужской среде.
– Может, ты мне дашь свой телефон? – Алик хватается за блокнот.
– Пардон?
– Ну, если я окажусь еще раз в Питере… – мямлит он, замечая мое. недоумение.
– Альберт, – вмешивается Алексей, – что ты пристал к нашему преподавателю?
– Альберт? – переспрашиваю я.
– Ну да, – ухмыляется Алик, – полное имя Альберт, коротко – Алик, – и продолжает листать блокнот.
Альберт. Альбертино, мысленно даю ему прозвище. И даю свой номер телефона. Показать город – это же еще не означает прыгнуть в постель, верно? По-моему, мы иногда слишком много нервничаем заранее из-за того, что может никогда не произойти.
М.А. появляется ближе к вечеру. Учеба наша идет на убыль. «Студенты» сами пытаются работать с программой, я сижу рядом и подсказываю, что нужно делать. М.А. заходит к нам в кабинет, несколько секунд молча смотрит на группу и так же молча уходит пить кофе.
– Что-то ваш шеф мрачен сегодня, – замечает Алексей.
Я пожимаю плечами. Мне нечего на это сказать. Объяснять, что М.А. не совсем мой шеф, не входит в мои намерения. То, что он мрачен, я и сама вижу. И точно так же, как остальные, не знаю, в чем причина. Могу только добавить, что мрачен он с самого утра. Но не делаю этого, блюдя корпоративную лояльность. А все-таки, что с ним такое?
Смотрю на часы. Семнадцать минут шестого. А я до сих пор не имею ни малейшего представления, чем займусь сегодня вечером. Излишняя самоуверенность никогда не доводит до добра. Понадеялась, что поймаю кого-нибудь из своих знакомых или дома, или на работе и договорюсь на вечер. Поймала, но все в один голос с сожалением проговорили: «Что же ты заранее не предупредила?» – и отбыли по своим делам, о которых было давно договорено. Хорошо хоть, Лариса завтра утром согласилась встретиться со мной.
Да-а… Вчера хоть М.А. проявился со своим театром. Я искоса поглядываю на него. А он как будто меня вообще не замечает. Впрочем, он и не должен. Я по своей старой привычке слишком быстро начинаю фантазировать. А он просто два раза подвез меня на работу и пригласил на спектакль, чтоб не пропали билеты. Неужели я ожидала, что и сегодня что-то может произойти?
Вижу Альбертино, направляющегося ко мне с заговорщицким видом.
– Можно тебя на секунду?
Как-то он быстро перешел с формального «вы» на бесцеремонное «ты». Шустер! Я поднимаюсь со стула и отхожу с ним к окну, успев заметить, что М.А. оторвался от своих бумаг и теперь смотрит на нас. Бросаю на него взгляд, он отводит глаза.
– Что ты делаешь сегодня вечером?
– Что?
– Что ты делаешь сегодня вечером? – повторяет Альбертино, не испытывая при этом, похоже, никакого смущения.
Я с изумлением смотрю на него. «Детка, – хочется сказать мне, – я сегодня вечером ничего не делаю, но таких маленьких мальчиков, как ты, это не касается». Но природная вежливость берет свое, и я бормочу:
– Еще не придумала.
– А что, если я тебя приглашу на дискотеку?
На дискотеку? Я вытаращиваю на него глаза.
– Я что-то не то брякнул? – Лицо его покрывается красными пятнами.
Но глаза все такие же изумрудно-зеленые… Да пошло все к дьяволу, вдруг решаю я. Лучше уж дискотека с юным Альбертино, чем телик в гостиничном номере или прогулка по московским магазинам. Я успокаивающе похлопываю его по плечу:
– Все нормально. Я просто переработала сегодня. Дискотека – это супер! Вот только… – И я перевожу взгляд на свой костюмчик.
– Переодеться? – догадывается он. – Ясное дело. Заедем к тебе в гостиницу, и все дела.
И все дела. Я бросаю взгляд на М.А. Он погружен в беседу с техническим консультантом и не обращает на нас никакого внимания. Вот и славно.
Глава 14
– А зачем ты потащилась на эту дискотеку? – Лариса не может сдержать удивления.
– Лариса, – возмущаюсь я, – мне было абсолютно нечем заняться вчера вечером.
– Хорошо, – соглашается она, – но тогда зачем ты кокетничала со своим – как ты там говоришь – Альбертино?
– Я? – Я испепеляю ее негодующим взглядом. – Я кокетничала? Да бог с тобой!
– Если бы ты не кокетничала, – отвечает Лариса, намазывая мне бутерброд сыром, – с чего бы это он полез к тебе целоваться?
И правда – с чего? Я принимаю из ее рук бутерброд и пододвигаю к себе чашку чая. С Ларисиной логикой не поспоришь. Можно, конечно, попытаться… Что я и делаю. »
– Он сам по себе такой, – невнятно говорю я, откусывая бутерброд. – Его не надо провоцировать. Видела бы ты, как на него там девчонки вешались.
– Да будет тебе. – Лариса снисходительно смотрит на меня. – Девчонки – это же совсем не то, что ты. Ты для него – интрижка с вышестоящей властью…
– Чепуха, – протестую я, – он мне не подчиняется.
– Но он-то не может этого знать точно, – резонно замечает Лариса. – Так что это было рискованно с его стороны. Знаешь, мужики такие нынче пошли предусмотрительные, их никак не заподозришь в порывистости. Они все просчитывают. И твой юный друг не полез бы к тебе, если бы не был на сто процентов уверен, что не получит отпор.
Я молча жую бутерброд.
– Да нет, – продолжает Лариса, – это я так, к слову. Ничего ведь такого не случилось. Потусовалась, потанцевала, поцеловалась с симпатичным парнем. Он очень симпатичный?
– Не то слово, – киваю я. – И представляешь, зеленые глаза!
– Но все-таки, – после продолжительной паузы опять принимается за меня Лариса, – на черта ты стала с ним целоваться? Или пока мы с тобой не виделись, ты превратилась в похитительницу сердец моложе тридцати?
Я криво усмехаюсь. Какая к дьяволу похитительница? Чувствуешь себя так, как будто соблазняешь собственного племянника.
– Да ну, что ты! Просто там… – я мнусь, подбирая слова, – было так весело… И вообще… атмосфера… И знаешь, он все-таки такой милый…