– Она такая страшная, что пришедшая за ней смерть с перепугу весь газон выкосила…
– Как дела, Фаина Георгиевна?
– Стабильно. Каждый день в ж…
– Вот интересно, читала ли «Голова профессора Доуэля» о «Всаднике без головы»?
– Неприятности в нашей жизни не просто так, это чтобы человеку жизнь медом не казалась.
– Не вижу смысла в своей жизни!
Раневская советует:
– Поищите в чужой…
– Мало, чтобы мы не ведали печалей, надо еще, чтобы они не подозревали о нас.
Под лежачий камень вода не течет.
– Интересно, вы часто встречаете другие камни, например, сидячие или стоячие?
– Решила стать другой.
– Измениться, Фаина Георгиевна? В чем?
– Нет, просто другой. Лучшие роли всегда у других, как и остальное – деньги, квартира, даже хорошие соседи сверху. Выхода не вижу, кроме как стать этой другой.
– Знаете, лучше не встретить мужчину своей мечты и думать, что вы просто разминулись, чем встретить и понять, что мечтала не о том…
– Неужели вы не пытались найти мужчину своей мечты?
– Понимаете, на поиски уходит столько времени, что когда он найден, оказывается, что сама мечта уже изменилась, и приходится все начинать сначала. И так раз за разом.
Законченный дурак.
– Таких не бывает, нет предела совершенству.
«…и жили они долго и счастливо…»
Раневская добавляет:
– Назло наследникам.
– Зачем вам шоколадные конфеты, Фаина Георгиевна, вы же не едите сладости?
– В гости иду. Надо же хоть на время чем-то заткнуть рот их ребенку.
– Нет ничего глупее зуба мудрости, ума от него не прибавляется, а боли вон сколько.
– Промахи вовсе не всегда обидны. Чем же плохо, если промахнулся тот, кто бросил в тебя камень?
– Ничто не радует так, как неудача врага или просто противника.
– Он такой воспитанный, что даже гадости делает с извинениями.
– Фаина Георгиевна, стоит ли заводить детей?
– Не знаю. Возможно, лучше немного подождать и завести сразу внуков.
О знакомой актрисе:
– Она хорошо воспитана.
– Фаина Георгиевна, раньше вы говорили иначе.
– Я ошибалась. Сегодня она вела себя очень вежливо, не спела в гостях ни одной арии.
В перерыве между съемками в гримерке обсуждают, как сохранить зубы целыми надолго. Перебрали все: не есть сладкого, чистить дважды в день, полоскать после еды…
Раневская добавляет:
– Не нарываться на неприятности.
Раневскую бесили пустые вопросы, задаваемые репортерами.
– Фаина Георгиевна, чем, по-вашему, отличаются хорошие актеры от плохих?
– Хорошие играют хорошо, а плохие – плохо.
– Повторение ошибок молодости вовсе не гарантирует ее возвращения.
Знакомый мрачно:
– Он увел у меня жену! Мечтаю о мести.
Раневская советует:
– Проще простого: не забирайте обратно и вы в расчете.
Слыша за кулисами постоянное покашливание в зале:
– Там кто-то перепутал театр с врачебным приемом…
– У нас День Труда и тот выходной.
– Плохо наступить на грабли, еще хуже, если они лежали ручкой на куче навоза.
– Фаина Георгиевна, вы встречаете Новый год?
Та в ответ вздыхает:
– Его что встречай, что не встречай, все равно придет.
– Природа любит бездарностей.
– ?!
– Конечно, иначе почему их столько развелось?
Услышав пафосное «В этом мире жить невозможно!».
– А вы знаете другое место?
Выступающий чиновник:
– …и уверенность в завтрашнем дне!
Раневская интересуется:
– Вы сейчас день имели в виду или дно?
– Не деньги портят людей, а люди деньги.
– Я знаю, почему люди идут в патологоанатомы.
– Почему?
– Чтобы найти внутреннюю красоту у людей. А находят вместо этого лишь раздувшуюся печень и прочие гадости…
– Слушая бесконечные призывы с трибуны о том, кем должен быть и как должен вести, чувствуешь себя вечным должником.
Весьма упитанный чиновник с трудом поднялся на трибуну. Раневская не удержалась от комментария:
– Откормили, однако, слугу народа…
На стенде вывешен очередной запретительный приказ. Все читают, ворчат, Раневская фыркает:
– Иную бумажку пробить головой трудней, чем стену.
О чиновнике:
– У него точка сидения и точка зрения одно и то же.
На очередное собрание, посвященное очередной годовщине какого-то события, приехала важная чиновница из Министерства культуры.
Назначена на пост, видно, недавно, потому важности полна, и еще постоянно напоминала, что она-де из народа:
– Не знаю, как у вас в Москве, а у нас в провинции…
Это должно было демонстрировать преимущества культуры провинции перед столичным упадком. Обычно бывало наоборот: человек, перебираясь в министерство в Москву, делал все, чтобы о его провинциальном прошлом забыли.
Возможно, из-за такого неординарного поведения чиновницу считали свежим глотком воздуха и символом демократии. Уловив это, она подчеркивала свою провинциальность на каждом шагу.
Выступление началось с привычного деления «у вас» и «у нас».
Раневская с места басом продолжила:
– …у нас в Москве сначала здороваются…
Во время выступления чиновника, вещающего о необходимости перестройки театра:
– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы переделки не затевало…
Об актере, ушедшем во власть:
– Он так высоко вознесся, что затерялся где-то наверху.
Чуть подумав, добавляет:
– Но гадит оттуда точно в цель.
– Чиновники – зло вечное, всегда были и будут, как тараканы и клопы. Их никакой дезинфекцией не выведешь. Разве только не кормить?..
– Товарищи, активней предлагайте темы для обсуждения на собраниях предстоящего сезона, – призывает активный член профкома.
Раневская вдруг просит слова.
Прекрасно помня, насколько это опасно, ее просят сначала обозначить тему своего выступления.
– Хочу предложить обсудить название пьесы Островского «Правда – хорошо, а счастье лучше». Какую правду он имел в виду, не газету ли?
Хохот в зале скрыл возмущенный ответ профсоюзного активиста.
– Конечно, не в деньгах счастье, особенно если у тебя их достаточно…
Речь о членстве в КПСС с Раневской заводили не раз. Народная артистка и беспартийная… это было нонсенсом.
– Фаина, если бы ты была членом партии, ты бы быстрей стала дисциплинированной. Партийная дисциплина строже.
– Дисциплины мне хватает и больничной, две дисциплины сразу слишком много.
Ситуация в фильме «Карнавальная ночь» с чинушей Огурцовым, конечно, утрирована, но не так уж далека от действительности.
Такие постановления «Весело встретить Новый год» принимались нередко и приводили к курьезным ситуациям.
В театре просто вечеринка из тех, что «категорически запрещены на рабочем месте». Неожиданно, видно по чьему-то доносу, приезжает начальство. Актеры пойманы, что называется, с поличным на месте преступления. Ясно, что всех ждут выговоры и лишение премии. Обидно, потому что премия обещана неплохая и совсем скоро Новый год.
– Что здесь происходит?! – громовым голосом интересуется начальство.
Безмолвная сцена из последнего действия «Ревизора». Коллег выручает не принимавшая участия, но случайно оказавшаяся рядом Раневская, которая басит из коридора:
– Не видите? Люди встречу Нового года репетируют.
– А почему со спиртным? – не сдается начальство.
– Для реализма. Во время самой встречи спиртное будет бутафорским.
Последней фразы актеры простить Раневской не могли еще долго…
Раневская с Марецкой постоянно пикировались острыми фразами, не задевая, однако, болезненных тем. А таковыми были две – здоровье и распределение ролей в театре.
И все же встречались пикировки подобные такой:
– Помрешь, не забудь занять для меня местечко на том свете, – просит Марецкая.
– В аду или в раю?
– А ты куда собираешься попасть?
Раневская пожимает плечами:
– Куда распределят, но, боюсь, как узнают, что ты со мной, так никуда не пустят. Партийных туда не пускают.
Марецкая была членом партии, Раневскую так и не убедили вступить в партию.
– Для таких, как ты, в аду приготовлены не котлы и сковородки, а бесконечные собрания, – задевает страшную противницу всяких собраний-заседаний Раневскую Марецкая.
– С тобой на трибуне, – немедленно соглашается Раневская.
Завадский на репетиции произносит очередную сентенцию и призывает всех подумать над каким-то вопросом:
– Одна голова хорошо, а…