— Мисс Бест! Мисс Бест! — Эльзу дергал за платье маленький чернокожий Канетти. — Она погрузилась!
— Да, малыш, — согласилась с ним Эльза.
Супруга самого капитана погладила его кучерявую головешку и, ставя точку над проводами экипажа, произнесла:
— Да поможет им Бог!
Удифферентовав субмарину под водой, что было необходимо делать при каждом погружении после выхода из порта, Бест прошелся по всем отсекам. Он проникся огромной ответственность за исход поисковой операции и решил с первых ходовых суток взять всё под личный, жесткий контроль. Пошли разборки. Особенно доставалось механику. У него было больше всего подчиненного личного состава — соответственно и больше всего замечаний.
— Что это с капитаном, сэр? — поинтересовался Дюрер у старпома. — Он просто озверел!
— Будешь капитаном, — ответил старпом, — тоже озвереешь! Особенно, когда тебя за твой же экипаж долбанут фейсом об тейбл! Ты, кстати, разберись со своими электриками, пока они окончательно не спились.
— Есть, сэр! — без возражений согласился механик, хотя у него были некие аргументы, чтобы возразить старпому.
Панибратство на мостике закончилось. Народ притих в ожидании чего-то необычного. Чего именно — никто не знал, кроме спецотсека, где новый начальник некто Вуд, наводил уставной порядок. Это было видно и слышно. Видно — когда в мусорку посыпались нагреватели и чайники. Слышно — когда из спецотсека прозвучали казарменные фразы:
— Как стоишь, образина?
— Да, сэр!
— Куда смотришь?
— Да, сэр!
— Марш на камбуз!
— Есть, сэр!
— Говорят, его направили к нам прямо из морской пехоты, — заметил связист.
— Тебе бы такого начальника, Генри, — тут же отозвался Дюрер.
— А тебе тем более, — отреагировал «друг» механика. — Кстати, Фюрер, ты устранил замечания самого капитана.
— Без сопливых обойдемся, — последовал дипломатичный ответ и тут же прозвучал встречный вопрос:
— А что, твои «весюльки» еще не смыло за борт?
— Твою турбину ещё не заклинило? — за Генри не ржавело.
— Ну-ка молчать, придурки! — вмешался старпом. — Накаркаете на свою голову.
И накаркали. Подлодка ещё не успела дойти до района поиска, как прозвучала первая аварийная тревога.
— Мостик! Говорит пост главной энергетической установки! У нас на пульте высветился сигнал обводнения системы гидравлики в исполнительных механизмах рулей и арматуры дистанционного управления. Как у вас рули погружения?
— Мы как раз меняем глубину, — спокойным голосом ответил дежурный офицер. — У нас дифферент шесть градусов на нос.
— Дайте команду боцману изменить дифферент с носа на корму, — посоветовал вахтенный поста.
К этому времени действий на командирской вахте на мостике был капитан. Он внимательно отслеживал ситуацию и как только увидел, что при изменении рулей с погружения на всплытие фактически ничего не происходит, заорал:
— Аварийная тревога! Заклинка рулей на погружение!
— Сэр! — следом проорал Дюрер. — Резко растет дифферент на нос, мы быстро погружаемся! Предлагаю «Реверс!»[17]
— Глубина погружения близкая к предельной! — громко, чтоб его голос услышали среди других сообщений, сыпавшихся из всех динамиков, прокричал старшина Канетти!
— Реверс! — проорал что было сил капитан и самолично рванул рукоятки машинного телеграфа с переднего на задний ход, сразу же дав и другую команду:
— Продуть главный балласт!
— Команде трюмных! Продуть главный балласт! — сходу репитовал Дюрер, не успев даже осознать последствия этого действа и целиком полагаясь на опыт Беста как бывшего механика.
Все притихли в ожидании последствий подаваемых команд. Сначала подлодка что называется «стала на дыбы», потом, рывками, пошла пятиться назад. Одновременно она начала «взлетать» — продули главный балласт.
— Может, не стоило так сразу продуваться, сэр, — осторожно заметил механик. — Мы и на «реверсе» выгребем.
— Я не могу рисковать! — коротко ответил Бест.
Механик удивленно посмотрел на капитана. Он не понял что к чему. Всплывать в слепую — это риск! Никто не знает, что там наверху — они в мертвой гидроакустической зоне. Погрузиться сразу они тоже не смогут — надо набить воздухом баллоны высокого давления. Это тоже риск! Так в чем же тогда дело? Но только отдельные лица поняли, что имел в виду капитан. Он не имел права не дойти до района. Он не имел права не найти подводную лодку русских. Он не имел права не выполнить государственную задачу, поставленную самим Президентом. Он не имел права чрезмерно рисковать именно в этом походе!
Субмарина всплыла. Бест дал команду черкануть пару раз радиолокационной станцией — не хватало ещё с кем-нибудь столкнуться в кромешной тьме. Им повезло — целей не наблюдалось.
— Замечательно! — удовлетворенно сказал Бест, поднявшись в рубку. — Кроме нас на сто миль никого нет.
— Да, сэр, — согласился дежурный офицер, он же связист. — Но я бы не советовал вам пользоваться локацией.
— А я бы не советовал вам связываться с Дюрером, Генри.
— Слушаюсь, сэр. Хотя…
— Что хотя?
— Без этого было бы скучно, сэр. А так, он подбрасывает мне крыс. А я, соответственно, реагирую. Весело!
— Так, что ты говоришь с локацией? — переключился Бест.
— Здесь в океане маловероятно, а вообще даже кратковременный чирк и радиоэлектронная разведка противника может нас обнаружить. А по частоте вращения антенны классифицировать радиолокационную станцию как станцию подводной лодки.
— Что ж ты не воспрепятствовал? — возмутился Бест. — Я в сутолоке, мог скомандовать и на автомате. Мне ведь главное было безопасно всплыть.
— А вы и не спрашивали, сэр.
— Ты, Генри, точно, того… Не от мира сего.
К ним присоединился вспотевший механик. Он сообщил, что они заменили блок в компьютере дистанционного управления и после набивки компрессорами воздуха высокого давления, можно будет погружаться.
— Опять эти чертовы компьютеры! — нервно проговорил Бест. — Раньше на «дизелюхах» крутанул одну-другую железяку и всё о кей. Утонул — значит, не то крутанул. Всё было ясно и понятно. Теперь же, я, капитан атомохода, завишу от какого-то ящика с мигающими лампочками. Бред какой-то!
— Да, сэр, — согласился механик, а затем, после небольшой паузы, спросил у капитана:
— Сэр, вы сами будете смотреть устранение замечаний по вашему осмотру или…
— Ладно, смотри сам… И поблагодари своих основных нарушителей уставного порядка, трюмных — продулись одним махом. Молодцы!
— Стараемся, сэр, — сказал механик, опускаясь в горловину верхнего люка и взглянув на своего «друга» связиста, напоследок добавил:
— А ты, Генри, дыши глубже. Там опять какая-то мохнатенькая пробегала. Не ровен час — застрянет где-нибудь. Га-га-га…
Хохот механика, следуя за ним в вертикальную переходную трубу, усилился и эхом прозвучал в рубке и ближайших отсеках. Все кто это слышал одновременно загоготали и только связист, нахохлившись как воробей, тихо сказал себе под нос:
— Ничего, реванш за мной.
К этому походу оппонент главного реакторщика подготовился основательно. Уже неделю в потайном месте в выгородке кабельтрасс дожидалась своего выхода в свет дохлая крыса «Антенна» — так нарек её лучший «друг» Дюрера-Фюрера Генри. Но связист просчитался. Да и не мог он знать, что капитан устроит взбучку всему экипажу. Кабельтрассы и выгородки находились в заведовании Дюрера, а следовательно были досконально осмотрены и освобождены от мусора. Связиста «раскололи». Над ним тайно посмеивались, поджидая время «ч», когда он выйдет на «тропу войны». Механик приготовил, как он говорил посвященным, «подлянку». Время «ч» неумолимо приближалось…
«Гоуст» погрузилась через три часа — именно столько времени понадобилось для набивки баллонов воздуха высокого давления. Субмарина продолжила свой путь к предполагаемому месту гибели русской подводной лодки. Бест всё чаще стал заглядывать в отсек спецподразделения. Но теперь он был спокоен, с появлением Вуда здесь всё более менее наладилось.
— Капитан на посту! — скомандовал Вуд, как только ботинок Беста коснулся палубы спецпоста. — Сэр, спецподразделение находится в полной боевой готовности. На вахте оператор Жак Кайтел. Отрабатывается организация несения вахты и документирования. Руководитель спецподразделения сержант Мэтью Вуд. Сэр!
— Вольно! — Бест пристально взглянул в глаза Вуда и, неожиданно для самого себя, засомневался: «Черт подери! Всем он хорош: преданный взгляд, синхронный поворот головы в такт движениям начальника, уставной порядок. Это хорошо! А как быть с интеллектом? Ведь здесь именно интеллект решает всё! Где мозги? Их нет. Так не пойдет! Я не вижу интеллектуального блеска в его глазах. С другой стороны, есть шизанутый Гилберт, который знает все, но не может мобилизоваться. Как быть? Мне нужен конечный результат, а его пока нет. Но я, Эдвард Бест, наделенный правами самого Президента, заставлю всех работать как надо! Следовательно, из этого коллажа надо сделать конгломерат, который и решит поставленную задачу!»
— Итак, господа, — вкрадчиво начал Бест свою речь, — меня радует новая конфигурация вашей службы и быта. Насколько я понял, чаи и покер принимаются в обусловленных уставом местах. Не так ли Ричард?
— Да, сэр, — обреченно ответил «Львиное сердце», для которого вместе с покером и чаем закончился период романтизма и отвлеченных скитаний по отсекам «Гоуст» в поисках лучшей доли.
— А что наш рыжебородый друг Джон — не записался ещё в Ку-Клукс-Клан?
— Что вы, сэр, — на этот раз рыжебородый оказался без бороды. — Мне было достаточно вашего намека, чтобы покончить с дурными предрассудками раз и навсегда.
— Замечательно! — констатировал Бест раскаяние бывшего, а может только затаившегося расиста.
Бест не стал специально останавливаться на Гилберте — «Планктоне», потому что и так стало ясно, что все научные работники изменились в лучшую сторону. Но ключик к ним всё равно нужно было подбирать, и Бест обратился к ним по-простому: