— Итак, господа, как старший на борту, я хотел бы узнать замысел ваших действий на территории не подконтрольной Президенту Соединенных Штатов?
Боевые пловцы имели официальные атрибуты, включавшие в себя название должности, воинского звания, фамилии и имени военнослужащего. Но, как это принято в военно-морском флоте, с момента появления в дружном экипаже «Гоуст», им дали кликухи — отныне они были Стэн[19] и Стоун[20]. Стэн — лаконичный и хмурый, всегда кивал головой и соглашался с первыми же, предложенными бредовыми идеями. Складывалось впечатление, что ему только скажи «фас!» и он раскромсает всё на свете.
Стоун, как раз и выдвигал эти самые идеи. Он был типичным «качком», с выпирающими сквозь одежду крупными бицепсами. Внешне, Стоун походил на славянина: белобрысый, голубоглазый, простоватый. Вместе, они смотрелись неплохо. С кем их сравнить?… Нет, это явно не Чип и Дейл.
— Замысел прост, капитан, — Стэн начал озвучивать заранее согласованную со Стоуном идею проникновения на чужую территорию. — Мы пробираемся в первую же хижину и захватываем…
— Кого же? — подыграл Бест, у которого появились некоторые сомнения в отношении этих профи с их вьетнамским прошлым.
— Большевичка! Воткнем ему иголки в ногти — мигом заговорит! Тут и думать нечего!
— Минутку, Джордж, — вклинился Стоун, вспомнив, что именно он является носителем плодотворных идей. — Капитан уточняет, мол, каковы мы в деле на территории противостоящего нам коммунистического государства. Тут надо вспомнить вьетнамский опыт. Смекнул? Что толку, что ты влезешь в одну хижину? Мы это уже проходили. Акция! Нужна карательная, устрашающая акция! Для этого, надо собрать жителей кантри на центральной площади, выявить старшего…
— Это всё, господа диверсанты? — спокойно перебил Бест очередного выступающего. — Будем считать сказанное шуткой.
Он посмотрел на их изумленные физиономии и продолжил:
— Как вижу, слово «замысел» вам не знакомо. Напоминаю, господа, что мы имеем дело не с Вьетнамом, не с Кубой, даже не с социалистической Германией, а с ядерным монстром под названием СССР. Любое опрометчивое деяние с вашей стороны и нам всем крышка. Я не просил вас в помощь, полагаясь на собственную интуицию и опыт. Но коль мне вас приписали, попрошу пунктуально выполнить мои инструкции: первое, не ввязываться ни в какие контакты с местным населением; второе, спрятаться в зарослях у береговой черты и двигаться строго на север; третье, искать визуальные знаки прокладки кабеля; четвертое, если не найдете кабель — не дергайтесь, мои водолазы всё равно его найдут на подступах к Магадану; пятое, если есть вопросы, я на них отвечу.
— Всё ясно, сэр, — слегка поникшим голосом ответил Стэн, впервые назвав Беста, как положено, «сэр». — Будем следовать вашей инструкции. Просим понять нас, сэр, мы со сдвигом, после Вьетнама…
Инструктаж завершился, и диверсанты убыли в носовой торпедный отсек. Там уже вытащили на стеллаж торпеду из торпедного аппарата и в него поочередно втиснулись боевые пловцы с надетым снаряжением аквалангистов и малогабаритным снарядом для быстрого движения под водой. Торпедный аппарат загерметизировали, заполнили водой, сделали давление в нем сопоставимым с забортным. После всех этих действий, минер дал команду на открытие передней крышки торпедного аппарата. Боевые пловцы выползли наружу и, подав условный знак, означавший, что у них всё в норме, пошли на задание. Присутствовавший в торпедном отсеке Бест едва не расстроился, посчитав, что обошелся с ними, настоящими героями, несколько высокомерно.
Не прошло и суток, как с берега поступил условный сигнал, означавший: «Задание выполнили, начинаем возвращение!» Субмарина «Гоуст», затаившись на перископной глубине, тихо под дизелями приблизилась к береговой черте. В темноте незаметно, выключив бортовые огни, она всплыла. Через некоторое время дежурный офицер заметил две тушки, быстро приближавшиеся к субмарине. Подали шторм-трап и «морские котики» лихо вскарабкались по нему, прихватив и нелегкий быстроходный подводный снаряд. Бест лично встречал Стэна и Стоуна.
— Ну, как вы, парни? — не по-уставному спросил он, как только они вошли в ограждение рубки.
— Отлично, сэр, — ответил Стоун. — Кабель левее створки навигационной вехи. Её и сейчас видно. Взгляните в бинокль, сэр. Два черных шара друг над другом. Там и надпись на берегу на русском языке: «Якорей не бросать!»
Стоун протянул свой специальный бинокль, в который ночью было видно как днем. Бест пошарил по горизонту и нашел что искал.
— Молодцы, парни! Вы уж извините, там на мостике…
— Всё нормально, сэр! — примиренчески ответил Стэн. — У них там такие красотки… Ух!
— Обыкновенные, не перекручивай, — поправил напарника Стоун. — Но есть, конечно, и супер. Сэр!
— Как вы умудрились их разглядеть? — ненароком спросил дежурный офицер.
— В бинокль, конечно! — заржал мускулистый Стоун.
— Обсудим это внизу, господа! — спохватился Бест. — Дежурный офицер! Погружение! Всем вниз!
«Гоуст» медленно погрузилась в противоположном от берега направлении. В дело вступили «спецы». Телекамера «рыбки» шарила по дну, выискивая в песке и иле признаки прокладки подводного кабеля. Как обычно, фотокамера шлёпала двадцать четыре кадра в секунду. Когда «рыбку» подняли и проявили пленку, на фотографиях отчетливо обозначился подводный кабель.
— И-е-с! — воскликнул Ричард-«Львиное сердце», первым заметивший очертания кабеля. — Сэр! — обратился он к своему морпеховскому начальнику во избежание его строевых воплей. — Вы сами доложите командиру или…
— Сам доложу, — спохватился Вуд, до которого не сразу дошел смысл произошедшего. — Что там у нас?
— Кабель, сэр, — произнес Ричард, умышленно делая неправильное ударение.
— Что за порода? Где пес? — сходу уточнил Вуд.
— На дне, сэр, — прокомментировал научный Гилберт.
Тут, наконец, до морпеха дошло.
— Ах ты прицел узкоглазый! — заревел Вуд под хохот окружающих. — Ах ты, научный уродец! Я те покажу кабе-е-е-ль! Ты сам будешь у меня кабе-е-е-лем!
— Сэр, надо доложиться! — напомнил бывший расист Джон.
Вуд тут же включил тумблер громкоговорящей связи с мостиком и произнёс:
— Мостик — спецпост! Докладывает руководитель спецподразделения Мэтью Вуд. Мы нашли его, сэр!
— Кого его? — запросил мостик голосом Дюрера.
— Мне капитана! — затребовал Вуд.
— Говори, Вуд! — раздался голос Беста. — Что нашли?
— Кабе-е-еля, сэр! — запинаясь от волнения, прокаркал Вуд и спохватившись поправился:
— Мы нашли ка-а-бель, сэр!
На громкой связи был слышен гогот спецов, словесно запутавших своего строевого шефа.
— Спецпост! — запросил Бест. — Что у вас происходит?
— Мы раду-е-е-мся, сэр! — раздался гогочущий ответ Ричарда-«Львиное сердце».
— Всем драить гальюн! — раздалось в динамике на весь мостик, и связь со спецами прервалась.
— Старпом, — спокойно сказал Бест, обрадованный этим сообщением, — сходи, разберись. А то он и вправду сделает интеллектуалов туалетными работниками.
На мостике так же было радостно, но не столько от бестолковости Вуда, сколько от осознания реальности очередной удачи, посетившей экипаж Беста. Сам же Бест, нарушив корабельные правила, отправился в спецпост следом за старпомом и вскоре, убедившись в правдивости поступившего от Вуда доклада, санкционировал постановку «Гоуст» на оба якоря и спуск на дно водолазов-глубоководников.
Работа закипела. Надышавшись суррогатом гелия и кислорода в декомпрессионной камере, водолазы погрузились на дно. Специальными шлангами, по которым подавался воздух высокого давления, они расчистили кабель и установили рядом с ним контейнер, «скачивающий» все радиопереговоры русских. Неделю они висели над кабелем. Переводчик из спецов, а это был, конечно, умный Гилберт, не успевал печатать сводки, вычленяя из добытого материала самую важную информацию. Они уже знали то, что не могла добыть даже агентурная разведка и если бы не разразившийся шторм, так и дальше парили бы над кабелем.
— Сэр! — прокричал старпом капитану. — Надо срочно поднимать водолазов — наверху заштормило, могут не выдержать якоря.
— Водолазов на борт! — теперь уже крикнул Бест, хотя в повышении голоса не было никакой надобности.
Впрочем, вопрос этот дискуссионный — кричать им каждый раз или не кричать. Может так они и вырабатывают свой командирский голос. К крикам все давно привыкли и оставалось только по степени резкости и громкости определять уровень ответственности или опасности ситуации, в которую в очередной раз попадала «Гоуст». Судя по этим параметрам крика, в данном случае ничего хорошего не ожидалось.
— Лодку вытягивает на поверхность, сэр! — проорал старшина Канетти. — Якоря не держат!
— Ты хочешь сказать старшина, что мы всплываем? — кинулся к приборам погружения-всплытия старпом.
— Так точно, сэр! — Тони моментально вспотел. — Лодка всплывает!
— Экстренно принять балласт! — проорал Бест. — Порциями по…
Бест жгуче взглянул на механика, и тот мгновенно проорал трюмным:
— Принимать балласт порциями по тридцать тонн. Доклады на мостик! Осмотреться в отсеках! Водолазы на связь!
— Сэр, — настороженно обратился механик к капитану, — здесь мелко и лодка не успеет задержаться на глубине. Мы можем раздавить водолазов.
— Твои предложения? — быстро спросил Бест.
— Я уже не предлагаю, сэр. Я командую!
Механик тут же проорал что было мочи в переговорное устройство, связывающее мостик с водолазами:
— Срочно уйти влево! Лодка не держит глубину! Повторяю! Срочно уйти подальше от лодки! Как поняли?
— Ухо-дим вл-е-во! — по слогам раздалось откуда-то снизу. — Ухо-дим вл-е-во!
— Поняли правильно! — проорал Дюрер и опять набросился на трюмных:
— Стоп принимать! Стоп!!!
Через пару-тройку минут лодка всё же задела дно. Удар был не сильным, но пришелся как раз на кабельную трассу и контейнер. «Гоуст» зависла в сорока футах