В Бангоре им оказали невиданные почести. Навстречу вышел катер с командующим подводными силами. Бест даже не успел толком обнять своих любимых женщин, как на специально выделенном ему самолете был немедленно отправлен в Вашингтон, где президент страны лично заслушал его доклад об итогах дальнего похода и поздравил с очередным невероятным успехом. Все присутствующие при этом докладе и особенно те, кто был не в курсе деталей, были шокированы подробностями и особенно наличием кнопки самоликвидации экипажа. Был устроен прием в Белом доме, где высшее должностное лицо государства объявило Беста «гордостью нации», а его славный экипаж удостоило личной благодарности. Кстати, до перевода в Вашингтон, Беста повсюду так и называли: «Гордость нации». Деваться некуда — кличку прилепил сам президент.
«Гоуст» поставили в длительный ремонт. Некоторые военные, в знак особых заслуг, предлагали увековечить субмарину на набережной Бангора, где обычно прогуливался Бест со своими красотками. Кстати, его семья теперь состояла из четверых человек. Как и заказывал капитан «Гоуст», Эльза родила ему мальчика. Распрощался же Бест со своей «Гоуст» самым странным образом. Однажды подлодку навестил один известный в стране адмирал. Он никак не мог пережить, что великие дела, в которых участвовала «Гоуст», замышлялись и воплощались без его непосредственного участия. Адмирал прибыл на причал по гражданке, где его тормознули самым обыкновенным образом: есть пропуск — проходи, нет пропуска — уходи! «Вы должны знать меня в лицо!» — возмутился адмирал, но, морпеховские друзья Вуда были непреклонны. Он всё же прорвался к «Гоуст», но принципиально не стал её осматривать. Как Бест не извинялся потом, адмирал не простил унижения и привел все свои угрозы к исполнению. Через некоторое время, капитан был освобожден от должности, но… с повышением. Ещё бы — «гордость нации» как никак. Расстроился Бест или нет, знает лишь он один. Что касается экипажа, то он не хотел расставаться со своим проверенным в тяжелых походах капитаном. Запахло порохом, но до прямого неповиновения дело не дошло. Разрядил накалившуюся до предела обстановку сам Бест. Он заявил, что не прощается с экипажем и будет курировать его из Пентагона. А за себя он оставляет старпома, подготовленного не хуже, чем он сам. Ещё был момент, заставивший всплакнуть каждого, кто при этом присутствовал. Бест обнял рубку и долго так стоял, что-то говоря ей, как живой. На «Гоуст», в чем он был уверен на все сто процентов, прошли его лучшие годы. Теперь, он прощался с ней. Прощался, как с чем-то родным. Торжественно спустили флаг США и Тони Канетти от имени экипажа преподнес его Бесту в память о совместной службе. Тут же под командованием нового командира Джона Хантера подняли новый флаг.
Прощание с экипажем проходило буйно. Как Бест не сопротивлялся, но до ресторана его несли на руках. Эльза, как впрочем и Элизабет, не ожидали увидеть такого неистового проявления всеобщей любви к близкому им человеку. Они проследовали за разгоряченной толпой подводников от причала, где все началось, до ресторана, где всё и завершилось. Бест и его прелестные дамы выслушали столько хороших слов, скольких прежде не слышали за всю свою жизнь. Само собой больше всего говорилось о виновнике торжества, но не забыли мать Беста, предварительно помянув отца, и особенно трогательно сказали об Эльзе, не сообщившей женщинам во время известного всем хождения в штаб спец-операций о беременности и родившей защитника Отечества. Апофеозом всех выступлений явилось исполнение песни детьми подводников, известных по «масляной истории». Они пели про Беста — капитана и человека, который в нарушение всех правил позволил выйти из аварийного отсека их папашкам-бедолажкам. Окончательно растроганный и подвыпивший Бест бросился всех их целовать, поднимая каждого ребенка на руках под бурные аплодисменты присутствующих…
Это было вчера, а сегодня Бест в парадной форме и пока ещё в одиночестве убывал к новому месту службы в расположенный близ Вашингтона и известный всему миру Пентагон, где его с нетерпением ждали, чтобы он продолжил своё участие в тайных операциях США в качестве ведущего специалиста военно-морского флота.
Когда самолет набирал высоту и делал разворот над Бангором, Бест приник к иллюминатору. Внизу у родного причала стояла его «Гоуст». Она блестела на солнце и посылала ему прощальные, солнечные лучи-зайчики.
«Прощай «Гоуст» — подводная лодка призрак. Нескоро люди узнают о твоих славных и тайных делах, — подумал Бест, вытирая рукой набежавшую слезу».
Послесловие
Россия, Калининград, 2016
Безусловно, эпизод с подводной дуэлью в готовности начать боевые действия американской и советской субмарин, находившихся в нейтральных водах, в реальной жизни отсутствовал. Столкновения под водой были и не один раз — это правда. Правда периода «Холодной войны». При этом, как в случае с К-219, затонувшей у побережья США после подводного столкновения, капитаны субмарин чуть было не начали боевые действия. Звонок по тревожной линии связи генсека Михаила Горбачева президенту США Рональду Рейгану устранил негативное развитие ситуации. Ведь американцы первоначально чуть было не приняли аварийную ситуацию и пожар в ракетном отсеке на борту К-219 за неудавшийся пуск баллистической ракеты «красных» по территории США. Так что элементы правды, в придуманном мною эпизоде, все же присутствуют.
Я умышленно сочинил этот эпизод, как, впрочем, и венские сюжеты, чтобы оживить ситуацию, сделать ее, как сейчас принято говорить, в режиме «экшн». Все остальное, включая пресловутую кнопку самоликвидации, из реальной жизни. А теперь, поговорим о российской К-129.
Всенародная любовь к погибшим подводникам воплощается в картинах.
Когда пишешь о подлинных событиях, всегда возникает своеобразное состояние гравитации, притягивающее их истинных участников. Я убедился в этом в 2003 году, когда меня пригласили на встречу ветеранов подводников Северного флота, проживающих в Калининградской области. Мероприятие проходило в военно-морской кают-компании Балтийского флота и руководил ей известный подводник-североморец контр-адмирал запаса С.Н.Беляев. Как и многие другие подводники, я с благодарностью принял это предложение и в назначенное время был на месте. Станислав Николаевич умел вести подобные встречи и вечер вполне удался. Мы много говорили о былых делах, вспоминая веселое и грустное, пели песни про подводников. Каждый мог выговориться без ограничений в регламенте, произнести тост. Слово за словом и разговор, как это бывало и раньше, перешел в плоскость дискуссии об аварийных ситуациях. После обсуждения фильма «К-19», мы вспомнили о субмарине К-129, затонувшей в Тихом океане. Не забыли ветераны и недавний случай, произошедший с К-159, затонувшей на подходе к Кольскому заливу, заметив, что сочетание цифр 1 и 9 очевидно несчастливое — о чем свидетельствует и катастрофа К-219. Но разговор был больше о К-129.
Многие детально знали печальную историю гибели этой подводной лодки, о которой еще недавно запрещалось говорить. В моих творческих планах в этот период времени было завершение работы над рукописью данной книги, где основной акцент делался на спецоперациях ВМС США. Я колебался — стоит ли вообще вводить главу о К-129? Может ограничиться только описанием жизнедеятельности американских подводников? Но одна из их спецопераций была проведена непосредственно на затонувшей подводной лодке К-129. Вроде бы, надо написать. Тем более, что я бывал на Камчатке в Рыбачьем и могу себе представить как все могло происходить. В 1986-м году, я жил в казарме подводников на одном этаже с экипажем нашумевшей подлодки К-429. Эта субмарина пожалуй единственная в советском и российском атомном подводном флоте…, а вернее сказать, и в американском, английском, французском, индийском, китайском атомаринных флотах, затонувшая… дважды[25].
Это особый случай. Но вернемся к К-129. 1986 год, 1976 год, 1966 год или 1996 год — в Рыбачьем все по-прежнему: общая убогая обстановка, обшарпанные дома наверху и ухоженные причалы с субмаринами внизу поселка. Бытовое безобразие подводников продолжалось до 2007 года, пока сюда не наведался президент России Владимир Путин. Теперь там есть даже аквапарк.
Когда я был последний раз в Рыбачьем слово «аквапарк» в лексиконе не значилось. Вполне понятно, что я мог взяться за тему о К-129 и описать не только казарму экипажа, но и общую обстановку обитания в поселке подводников. К тому же, я родился на Камчатке и помню быт шестидесятых годов.
Субмарина спецназначения «Хэлибат» идет искать на дне Тихого океаназатонувшую К-129.
В ходе нашего застолья, выяснилось, что вдова старшего помощника командира К-129 Ирина Георгиевна Журавина, до этого никогда ранее не посещавшая Калининградскую область, находится в санатории в городе Светлогорске и утром будет на экскурсии в Музее мирового океана. В этом же музее проходила моя, совместно с корреспондентом журнала «Морской сборник» Владимиром Сульженко, фотовыставка о героических буднях российских подводников. Контр-адмирал запаса Леонтенко И.Д., который должен был ее со-провождать, предложил подарить Ирине Георгиевне мою книгу «Подводные пленники» и обсудить фрагменты черновиков данной книги про американцев, где речь шла о К-129. Я с благодарностью принял предложение адмирала, полагая, что это было бы честно с точки зрения исторической правды о событиях, связанных с данной субмариной, и значимо, как для Ирины Георгиевны, так и для автора.
В назначенное время я подъехал к Музею мирового океана. Надпись, сделанная в книге «Подводные пленники» гласила: «Ирине Георгиевне Журавиной с глубоким уважением и восхищением от автора». Она действительно героическая женщина. С самого начала эпопеи с К-129, когда все замалчивалось и говорить об авариях, и тем более гибели подводников, было нельзя, Ирина Георгиевна шаг за шагом добивалась справедливости, восстанавливая на всех уровнях доброе имя экипажа погибшей подлодки. Чего ей это стоило, знает лишь она одна. Но то, что она совершила, достойно отдельного повествования. Ведь только после гибели атомохода К-278 в апреле 1989 года, известного больше как «Комсомолец», в прессе стали появляться ранее неизвестные страницы драматической летописи подплава. Народ узнал наконец правду о покорении глубин. Что путь сей был овеян не только букетами цветов и бравурными сообщениями о всплытиях на Северном полюсе, но и братскими могилами подводников, навсегда оставшихся в объятиях морей и океанов.