– Прости, что заставил ждать, – Кайл бросил взгляд на Мэдисон, которая по-прежнему стояла возле ниши с красным от гнева лицом. – Обстоятельства вынудили меня задержаться.
Кайл повернулся к женщине и немного склонил голову.
– Бабушка Мелина.
Та едва заметно кивнула ему.
– Пойдем со мной, – сказал Кайл, потянув Сэм к деревянной двери, ведущей в коридор. – Покажу тебе дом.
У выхода Сэм еще раз обернулась, но бабушка Кайла уже скрылась за потоком людей.
Ступая по мягкому темному ковру, Сэм внимательно осматривала каждую вещь, на которую Кайл обращал ее внимание.
– Есть одно место в доме, которое я бы хотел показать тебе больше всего.
– Поведешь меня в архив?
– К сожалению, нет.
Сэм пихнула его в плечо.
– Я пошутила, Кайл. Просить тебя о таком слишком эгоистично с моей стороны. – Кайл взял ее под руку. – К тому же я сомневаюсь, что он сильно отличается от архива, который был в моем доме.
– Твои родители тоже хранили множество старинных свитков?
– Слишком много.
Они шли по большим коридорам, которые различались по цвету. Сейчас они попали в коридор, сделанный в синих тонах. На двухъярусных окнах висели массивные шторы из плотной ткани. На низких столиках расстелили кружевные платки холодных голубых цветов. Стены украшены картинами разных размеров в серебристых рамах. Следующий коридор напомнил Сэм про лес. Насыщенный зеленый цвет был повсюду.
– А есть розовая комната?
– Нет.
Кайл немного рассказал Сэм про приглашенные семьи и небольшой сад, в котором любила гулять его мама, но оба быстро потеряли интерес обсуждать подобные вещи.
– Ты держалась очень хорошо.
Сэм приблизилась к Кайлу.
– Родители старались вырастить из меня настоящую леди, но это было бессмысленно в какой-то степени.
– Почему? – осторожно спросил Кайл, словно Сэм могла наброситься на него из-за вопросов о семье.
– Только мои старшие брат и сестра соответствовали статусу семьи. А мы с Пейтоном не любили следовать правилам.
– Он был старше тебя?
– Пейтон? Нет. Мы были двойняшками. У нас в семье три пары детей. Кэймрон и Делия. Потом мы с Пейтоном. И самые маленькие – Тейнзи и Теодор.
– Это так… необычно.
– Точно.
– Мой старший брат сейчас в Европе по поручениям отца. Есть еще младший – ему пятнадцать. Он учится в Англии. Мама настояла. И еще близнецы. Настоящие оборванцы.
Сэм удивилась. У Кайла большая семья. Прямо как у нее… была.
Двое продолжали идти по коридорам, пока не забрели в столовую. Огонь пылал, согревая воздух в комнате. Сэм подняла взгляд.
– У нас над камином тоже висел символ, – сказала Сэм, когда Кайл пошевелил поленья. – Красный Феникс.
– И что он означал?
– Преданность, сила, бессмертие. – Сэм опустила взгляд на огонь, который полыхал таким же ярко-красным цветом, каким был символ ее семьи. – Мои предки считали, что ничто в этом мире не исчезает окончательно. Чувства, страхи, цели. Все остается с нами и после нас.
– Большинству семей не помешала бы преданность.
Сэм улыбнулась Кайлу, когда он протянул ей руку, и они покинули столовую.
– Я боялся, что тебе будет неуютно сегодня.
На Кайле был черный смокинг, черная рубашка без галстука и лаковые туфли. Волосы были уложены, но парень все равно привел прическу в беспорядок.
– Я чувствовала себя комфортно, – ответила Сэм. – Твой дом напоминает мне о вечерах в моем городе. Так куда ты меня ведешь?
Кайл понял, что Сэм попросту не хочет продолжать эту тему, поэтому он остановился возле черной резной двери.
– Тебе понравится. – Он распахнул дверь.
Прохладный воздух окутал Сэм. Когда они зашли в большую комнату, у Стефорд чуть не подкосились колени. На стенах висели десятки, если не сотни портретов. Люди различных эпох смотрели на двух хранителей со стен. Женщины и мужчины с безумными прическами, одетые в платья и камзолы, на мгновение перенесли Сэм в другое место.
– Это мои предки. – Голос Кайла прорвался сквозь тишину, когда Сэм остановилась в центре комнаты.
Парень начал рассказывать ей о некоторых людях, изображенных на портретах снизу. Сэм впитывала каждое слово.
– Портреты в нашем доме висели не в одной комнате, а по всему дому.
– У вас тоже? – спросил Кайл, остановившись у окна.
– Да. Родители считали, что воспоминания о прошлом помогают найти ответы для будущего и упростить жизнь в настоящем. Мы даже праздновали День памяти.
Кайл подошел к Сэм и указал на старые картины у потолка. Атмосфера была просто потрясающей. Сэм забыла обо всем: о ссоре с Элисон, таинственных фигурах, демонах и даже Дамине. Кайл внимательно следил за действиями Сэм. За ее взглядом. Девушка заметила это, но не стала обращать внимания, пока Кайл не взял ее за руку.
Она повернулась к нему всем телом. В плохо освещенной комнате глаза Кайла казались такими темными. Сэм призналась себе, что могла бы утонуть в них.
– Я бы боролся, – вдруг сказал он.
Сэм подняла правую бровь вверх.
– Твой вопрос сегодня в библиотеке, – пояснил Кайл.
– Ты не должен был… Кайл, я просто… это был глупый вопрос. Я просто разозлилась.
– Но ты права. Крис клялся Британи в любви на глазах у всех. А потом позволил родителям поселить в своей душе сомнения и опозорил Бри на глазах у всего университета. Но это не значит, что он ничего не чувствовал к ней.
– Кайл…
Он еще крепче сжал руки Сэм в своих ладонях.
– Если это любовь… за нее стоит бороться.
Их взгляды встретились, и сердце Сэм застучало с новой силой. Что же она делает? Это неправильно.
– Ты должен перестать смотреть на меня так.
– Ты чувствуешь себя неуютно?
– Да.
Сэм не могла игнорировать неприятную боль в груди. Кайл был идеальным. Слишком идеальным. И он был идеальным человеком. Смертным.
Тогда почему Сэм не стала отступать назад, когда Кайл медленно приблизил свое лицо к ней. Внутри все кричало о том, чтобы она немедленно ушла. Покинула этот вечер.
Но как бы Сэм ни желала этого поцелуя, судьба все равно была не на ее стороне, заставив девушку отвести взгляд в сторону. Узнавание пронзило сердце. Она увидела его. Эти глаза.
– Ты можешь включить свет? – попросила Сэм.
Кайл нахмурился, но выполнил просьбу, когда девушка уже подошла к портрету. Она не могла поверить.
– Это мой прадед, – пояснил Кайл, оглядывая портрет молодого человека с внешностью, похожей на свою. – Бабушка Мелина его внучка, кстати.
Понимание пронзило Сэм. Эти глаза. Эти глубокие карие глаза. Бабушка Мелина. Кайл. Эти глаза от него.
Кайл уже набрал воздуха, чтобы назвать имя своего прадеда, но Сэм внезапно прошептала:
– Терри.
Кайл напрягся. Голос Сэм был тихим, но он услышал. Терри. Когда пристальный взгляд его спутницы ни на секунду не оторвался от портрета мужчины, Кайл прокашлялся.
Сэм поднесла руку к портрету, даже не пытаясь скрыть дрожь.
– Терранс Скиллар Джонсон, – прошептала Сэм, прикрыв глаза.
– Ты была знакома с ним?
Будто вспомнив о Кайле, Сэм повернула голову в его сторону и убрала руку от портрета.
– Вот почему твои глаза показались мне такими знакомыми в первый день нашей встречи, – произнесла она хриплым голосом. Все ее тело потряхивало, но это совсем не смущало девушку. Сэм поднесла свою руку к лицу Кайла, словно видела его впервые в жизни. – Мне казалось, что они смотрели на меня из прошлого.
Кайл не понимал, что происходит. Когда вопросов в голове стало еще больше, Сэм отошла от него, снова посмотрев на портрет. Молодой человек, изображенный там, смотрел на нее… как когда-то. В далеком прошлом. Глаза бабушки Мелины… его глаза.
– Была ли я знакома с ним? – спросила Сэм, не зная, плакать ей или смеяться.
Это место так сильно напоминало ей о доме. О Грин-Моунтейне, что Сэм даже не ожидала, что окунется в него так глубоко. Кайл ждал, и Сэм не видела смысла молчать дальше.
Она медленно повернулась, оторвав глаза от Терранса. Сэм пришлось сжать кулаки, чтобы прогнать из головы его лицо и посмотреть на Кайла. На его потомка.
– Мы были помолвлены, – произнесла Сэм, и вихрь воспоминаний унес ее в прошлое.
Глава 24
Северная Каролина, Грин-Моунтейн
Июнь, 1906 год
Сэм нервно мерила шагами комнату, цепляясь взглядом за любой предмет, который можно было разбить об стену. Жалость никак не могла достучаться до ее сердца, поэтому расписные тарелки, имеющие наибольшую ценность для ее бабушки, улетели с балкона вниз, добавляя новой работы для слуг. Голубое платье путалось снизу, и у Сэм чесались руки, чтобы оторвать подол и бросить мягкую ткань в камин.
«Невыносимое платье!»
Когда Сэм уже подошла к очередной вазе, дверь в зал открылась. Девушке хотелось бросить эту вазу в незваного гостя. Увидев Элисон, Сэм разозлилась еще больше.
– Проклятие! – крикнула она и бросила вазу на пол.
Со стороны Элисон послышался смешок.
– Хочешь подпалить весь дом?
– Если это избавит меня от брака.
– Кто этот счастливчик? – спросила Элисон, подойдя к открытой балконной двери.
Сэм отвернулась.
– Не знаю.
– Не знаешь? – удивилась Элисон.
– У меня не было желания узнавать, – сказала Сэм и развернулась. – Как видишь, я пытаюсь держать себя в руках, а не думать о конце моей жизни.
Элисон проследила за каждой разбитой вещью. Повсюду валялись осколки.
– Да. Я вижу.
Сэм взмахнула руками и прошла мимо Элисон на балкон. Приятный летний ветерок развевал распущенные волосы. Сэм посмотрела на холмы, которые частично скрывали линию горизонта.
«Скорее бы этот день закончился, – подумала Сэм и облокотилась о широкие перила. – Так хочется убежать далеко отсюда».
Сэм не заметила, что Элисон выскочила из комнаты. После нее в воздухе остался запах фруктов и выпечки.