В конце концов так и случилось. Два незнакомца круто развернулись, сказали что-то Тарбуше на прощание и ушли. Тарбуша какое-то время молча смотрел им вслед, затем со злостью взмахнул рукой и произнес несколько коротких фраз вдогонку удаляющимся незнакомцам.
«Ну-ну, — наблюдая за этой сценой, подумал Мансур. — Очень похоже на то, что у Тарбуши — серьезные проблемы. Уж не на финансовую ли тему? Что ж, тем лучше…»
Мансур подал знак помощникам и тотчас же устремился к Тарбуше. Нужно было его прихватить, пока он не скрылся за калиткой своего дома. Сыщики успели. Они подбежали к Тарбуше сразу с трех сторон и схватили его за руки. Ничего такого не ожидавший Тарбуша инстинктивно дернулся, пытаясь освободиться, почти сразу же понял, что это ему не удастся, и попытался крикнуть. Но не крикнул, увидев перед собой Мансура с его точно приклеенной к губам усмешкой. Тут все было понятно: когда рядом с тобой находится человек с такой усмешкой, кричать не нужно. А то ведь крикнешь себе на беду…
— Вот это правильно, — спокойно произнес Мансур. — Не надо кричать. Все можно решить тихо и мирно…
— Кто вы такие? — прошипел Тарбуша. — Что вам нужно?
— Хорошие вопросы, — все так же спокойно сказал Мансур. — Правильные. По существу дела. Но лучше на них отвечать не посреди улицы, а, скажем, у тебя в доме. Так что открывай ворота и приглашай гостей.
— Я не звал вас в гости! — злобно огрызнулся Тарбуша.
— Ну так что же? — Усмешка на губах Мансура стала еще отчетливее. — Порой незваные гости бывают намного желаннее, чем званые. Откуда тебе знать — может быть, мы и есть те самые гости? Так что приглашай. Ты же понимаешь, что если уж мы пришли, то так просто не уйдем?
— Отпустите руки, — сказал Тарбуша.
— Это конечно, — согласился Мансур. — Но только смотри, друг Тарбуша! От твоих движений зависит твоя жизнь! Ты меня понимаешь?
Тарбуша ничего не сказал, лишь злобно зыркнул на Мансура и сунул руку в карман. Опасаться сыщикам было нечего — при задержании они первым делом обыскали Тарбушу и никакого оружия при нем не обнаружили. Да и не за оружием полез Тарбуша в карман, а за ключом. Этим ключом он отпер калитку и еще раз все с той же злобой взглянул на Мансура и его помощников: проходите, мол, раз уж навязались. Тем же самым манером и с тем же выражением лица он отпер и двери дома.
— В доме у тебя кто-нибудь есть? — спросил Мансур.
— Никого! — буркнул Тарбуша.
— Это хорошо, — сказал Мансур. — Лишние свидетели нам не нужны. Но все равно — лучше в этом убедиться собственными глазами.
Он дал знак двум своим помощникам, они извлекли пистолеты и, осторожно ступая, вошли в дом. Какое-то время в доме было тихо, затем показался один из помощников и коротко произнес:
— Никого.
— Что ж, тогда, пожалуй, войдем и мы, — сказал Мансур.
Вошли. Обстановка в доме была немудрящей, без всяких излишеств.
— Между прочим, — бегло осмотревшись, произнес Мансур, обращаясь к Тарбуше, — напрасно ты на нас смотришь такими злыми глазами! Отчего-то мне думается, что очень скоро ты станешь нас благодарить и даже попытаешься чем-нибудь угостить, как самых желанных гостей. Гостей, которые явились к тебе затем, чтобы спасти тебе жизнь. А это значит, что мы твои друзья. Подумай сам: разве твои враги захотели бы спасти тебе жизнь? А у нас, понимаешь ли, имеется такое желание…
Мансур умолк и пытливо глянул на Тарбушу, пытаясь определить, какое впечатление произвели на него эти слова. Но ничего определить не смог. Лицо Тарбуши все так же оставалось непроницаемым и ничего, кроме злости, на нем не читалось.
— Конечно, — сказал Мансур, — многое зависит от того, как ты себя поведешь, правильно ли нас поймешь, сделаешь правильные ответные шаги… Тогда мы сможем гарантировать тебе жизнь. Во всех других случаях ты можешь загодя начинать молиться Аллаху — ничего другого тебе не останется. Ну, так как — поговорим?
— Что вы от меня хотите? — прохрипел Тарбуша.
— Помощи, — коротко ответил Мансур.
— Какой еще помощи? — скривился Тарбуша. — Чем я могу вам помочь — кем бы вы ни были? Кажется, вы не за того меня принимаете! Вы ошиблись. Я всего лишь мирный торговец.
— Вот ведь сколько вопросов сразу! — Мансур энергично потер руки. — И какие вопросы! Правильные вопросы! А на правильные вопросы полагаются такие же правильные ответы. Но это будут длинные ответы. Убедительные ответы — они всегда длинные, потому что к ним прилагаются всяческие доказательства. Так что давай-ка, брат Тарбуша, присядем да и спокойно поговорим.
— Почему вы называете меня Тарбушей? — прохрипел хозяин дома. — Никакой я не Тарбуша! У меня другое имя! Вы принимаете меня за кого-то другого! Вы ошибаетесь!
— Ну-ну, — миролюбиво произнес Мансур, усаживаясь на низенький стул. — Так уж и ошибаемся. Думаю, что все же не ошибаемся. Прежде всего, представлюсь: я полицейский инспектор Мансур. А это мои помощники. Ну а ты, стало быть, Тарбуша. О да, имя у тебя другое, но ведь я говорю не о твоем имени, а о прозвище. Тарбуша — это и есть твое прозвище. Под этим прозвищем тебя знают твои дружки в банде Кассаба, да и сам Кассаб, я так думаю, обращается к тебе по этой же кличке. Кассаб мнит себя важной персоной, а поэтому для чего ему знать подлинное имя своего раба? Я все правильно говорю? Так все и есть?
— Нет, неправильно! — резко произнес Тарбуша. — Какой еще Кассаб?
— Тот самый, у которого ты служишь курьером, — спокойным тоном произнес Мансур. — Берешь деньги у Кудратуллы и приносишь их Кассабу. Ты ведь, наверно, понимаешь, что прежде, чем мы пришли к тебе в гости, мы навели о тебе справки? И если бы мы не знали, кто ты на самом деле такой, то и не пришли бы сейчас к тебе. Потому что — о чем с тобой говорить? А уж если мы тут, то это означает, что мы о тебе кое-что знаем. Даже много чего мы о тебе знаем! Я инспектор Мансур, я раскрываю преступления, которые связаны с политикой, а ты и твой хозяин Кассаб связаны с преступлениями с политической подоплекой. Зря бы я к тебе не пришел — мне мое время дорого. Вот — из советского посольства похитили сразу шестерых людей, и я расследую это преступление. Ты слышал о нем? Только не говори, что не слышал! Не поверю! На твоем лице написано, что слышал!
Конечно, Мансур в известной мере блефовал. Ведь вполне могло статься, что в чем-то он и ошибается. К примеру, Тарбуша мог быть совсем не тем персонажем, каковым он его вообразил. Но никакого другого выхода у Мансура не было. А потому приходилось идти на риск. К тому же Мансур каким-то особым чувством, какое бывает лишь у опытных сыщиков, ощущал, что он на верном пути. Ну а если на верном, то, значит, этот путь необходимо пройти до конца. То есть добиться желанного результата — завербовать Тарбушу.
На последнюю реплику Мансура Тарбуша не ответил ничего, и это было хорошим знаком. Это означало, что Мансур попал в самую точку. То есть Тарбуша и вправду был связан с Кассабом и, скорее всего, выполнял важную ответственную миссию — доставлял деньги от Кудратуллы к Кассабу. И если так, то Мансуру лишь оставалось побольнее ударить в эту точку. Тем более что для такой цели у сыщика имелось эффектное, проверенное, надежное оружие. И он им немедленно воспользовался.
— Вот видишь, — сказал Мансур, обращаясь к Тарбуше, — как много я о тебе знаю. Но на самом деле я знаю о тебе еще больше. И то, что я знаю, может тебя погубить. Нет, умрешь ты не от моих рук и не в тюрьме, все будет по-другому. Тебя убьет Кассаб. Или самолично, или прикажет это сделать своим рабам — таким же, как ты сам. И ничем ты перед Кассабом не оправдаешься, потому что нет у тебя никаких оправданий. Нет и не может быть.
— Не понимаю, о чем разговор, — не желал сдаваться Тарбуша. Хотя было видно, что он внимательно и с каким-то потаенным испугом прислушивается к словам полицейского инспектора. То, о чем говорил Мансур, Тарбушу явно беспокоило, и это было еще одним хорошим знаком для сыщика.
— А вот я тебе сейчас объясню. — Усмешка на губах Мансура стала еще отчетливей. — Слушай, брат Тарбуша, мои объяснения и хорошенько в них вникай — повторно объяснять не буду. Итак, Кудратулла снабжает деньгами Кассаба. За что так Кудратулла полюбил Кассаба — об этом мы сейчас говорить не будем. Всему свое время. Сейчас мы будем говорить о тебе. Расчет производится наличными деньгами, возможно также, что и золотом. Ну, это понятно — наличный расчет оставляет меньше следов. Наличные деньги, а также золото надо периодически доставлять от Кудратуллы к Кассабу. Не сам же Кудратулла это будет делать! Для этой цели нужен специальный человек, которому Кассаб доверяет. И этот человек — ты. Уж и не знаю, чем ты так заслужил доверие Кассаба, да и не в этом дело. Дело в другом…
Выдав очередную дозу информации и таким образом приблизившись к главной цели, Мансур умолк и пытливо глянул на Тарбушу — не возражает ли он. Тарбуша не возражал никаким способом — ни словами, ни жестами, ни взглядом. Он молча сидел напротив сыщика и смотрел в пол. И Мансур продолжил двигаться к намеченной цели. Он говорил короткими, рублеными фразами.
— Итак, ты, как уже было сказано, доставляешь деньги и золото Кассабу. И все бы хорошо, да вот беда! То есть беда для тебя, а не для кого-то другого. Дело в том, что ты приносишь Кассабу не все деньги и, думается, не все золото. Часть того и другого ты оставляешь себе. Какую именно часть — я, конечно, не знаю. Но, думаю, немалую. Как говорится, чтобы себя не обидеть. Рисковый ты человек, Тарбуша! Ну, а вдруг Кассаб об этом узнает! Или узнает Кудратулла? И что тогда? А тогда все для тебя будет очень печально. Этого Кассаб тебе не простит, да, думается, и Кудратулла тоже. Конечно, пока что они ни о чем не догадываются. Ну а вдруг узнают?
Опять наступило молчание. Мансур внимательно наблюдал, какое впечатление произвели на Тарбушу его слова. По всему выходило, что впечатление было соответствующее, такое, как надо.
— Ну так вот, — продолжил Мансур. — Они могут узнать… И притом очень скоро. Буквально-таки сегодня. Во всех подробностях. И знаешь, от кого они обо всем узнают? От меня. Уж я позабочусь, чтобы они обо всем узнали во всех подробностях. Это будут очень красноречивые подробности. Так что молись Аллаху, чтобы он принял твою душу. Можешь начинать прямо сейчас, а то ведь не успеешь. Грехов у тебя много.