— А вот зачем, — ответил Мансур. — Отправишься и скажешь ему следующее. Дескать, сегодня на тебя вышли люди Кудратуллы и велели, чтобы ты передал Кассабу, что Кудратулла ждет его вечером для важного разговора. Вот и все, что от тебя требуется.
— Зачем это тебе надо? — еще с большим подозрением спросил Тарбуша.
— А это не твое дело, — спокойно произнес Мансур. — Ты, главное, скажи все как надо и отойди в сторону.
— А если Кассаб мне не поверит?
— А почему он должен тебе не поверить? Ты что же, у него на подозрении? Он перестал тебе доверять? Он в чем-то тебя заподозрил?
— Вроде нет…
— Ну вот видишь! Ты по-прежнему доверенное лицо Кассаба. Ты выполняешь его деликатные поручения. Ты вхож к Кудратулле. Как видишь, никакой опасности для тебя нет.
— Да, но ведь Кудратулла на самом деле не звал к себе Кассаба… И когда Кассаб в этом убедится, то тут-то он и спросит у меня — в чем дело? И что мне делать тогда?
— Правильно мыслишь, — сказал Мансур. — Так оно и будет. Вернее сказать, так оно и должно быть. Но! Ты скажешь Кассабу, что я тебе велю, и тотчас же уйдешь от него. Я тебя буду ждать. И потом переправлю тебя в безопасное место. На этом твоя служба Кассабу закончится.
— Это как же понимать? — насторожился Тарбуша.
— А вот так и понимай, — сказал Мансур.
— А как же я? — спросил Тарбуша. — Что будет со мной?
— Ну, ты мне еще пригодишься. Так что все в порядке. Ну, что ты молчишь? Конечно, ты можешь отказаться от моей просьбы, но тогда я ни за что не ручаюсь. Тогда этот день может стать последним днем твоей жизни. Так что выбирай. Либо жить, либо умереть от руки Кассаба. Говорят, он очень не любит шпионов в своих рядах…
— Когда нужно идти? — мрачно спросил Тарбуша.
— Сейчас и пойдешь, — ответил Мансур. — Сделаешь дело, и сразу же возвращайся. Я буду тебя ждать. Побуду у тебя в гостях, если ты не возражаешь…
Тарбуша ничего не сказал, еще раз смерил Мансура злобным взглядом и вышел из дома.
Мансур не сомневался, что Тарбуша в точности выполнит его поручение. Ну а куда ему было деваться? Мансур крепко держал Тарбушу в руках. Тарбуша понимал, что от Мансура зависит его жизнь, причем не в иносказательном, а в самом прямом смысле. Тарбуша был трусом и очень хотел жить. И значит, он сделает все, что велит ему Мансур.
Для чего Мансур все это затеял? Это был один из пунктов плана, предложенного Богдановым и одобренного остальными спецназовцами и Мансуром также. Суть этого пункта заключалась в том, что Кассаба необходимо было вечером выманить из его лежбища любыми путями и способами, причем это должны быть такие способы, которым Кассаб мог бы безоглядно поверить. Неожиданная встреча с Кудратуллой — чем не способ? Такие встречи сулили деньги. Вот поэтому Кассаб и отправится на гипотетическую встречу с Кудратуллой. Быть того не может, чтобы он не отправился! На это, во всяком случае, рассчитывали спецназовцы.
Для чего им нужно было выманить Кассаба из его норы? А вот для чего. Пока Кассаб будет отсутствовать, пока он поймет, что его обманули, спецназовцы тем временем проникнут в его логово, отыщут там любимую женщину Кассаба Аблу и… А когда Кассаб в спешке и тревоге вернется и ему сообщат, что его любимая женщина похищена, то тут уж у него окончательно опустятся крылья. И вот тогда можно будет приступать к завершающему этапу плана по освобождению советских людей.
…Кассаб выслушал Тарбушу с вниманием, хотя и с подозрением. Поводы для подозрения имелись. Приглашение на встречу с Кудратуллой было неожиданным, а с недавних пор Кассаб опасался любых неожиданностей, он усматривал в них возможные происки невидимого врага. Ну да и отказаться от встречи он также не мог. Кудратулла был человеком богатым, а богатые дважды на встречу с собой не приглашают. Не согласишься — другой встречи может и не быть. И тогда у Кассаба иссякнет последний источник денег. Значит, надо встречаться с Кудратуллой в обязательном порядке, избежать с ним встречи просто-таки невозможно. Тем более что если Кудратулла все-таки назначил Кассабу встречу, значит, у него на это имеются веские основания. Не на чаепитие же он приглашает Кассаба!
Как только стемнело, Кассаб вместе с охраной отбыл на встречу с Кудратуллой. Спецназовцы к тому времени были уже на месте. Надежно укрывшись, они вели наблюдение и видели, как Кассаб покинул свое логово. Выждав для верности полчаса, Богданов дал команду, и все семеро спецназовцев, ничуть не скрываясь и болтая о чем-то по-английски, приблизились к воротам, за которыми и таилось логово Кассаба. Заподозрить их в чем-то этаком было мудрено. Одеты они были в военную одежду безо всяких знаков различия, вооружены были американским оружием, говорили по-английски, смеялись по-американски, то есть открыто и напоказ — чем тебе не американский спецназ?
— Отпирайте! — приказал по-английски часовым Богданов.
Часовые не предприняли ничего — то ли потому, что не знали английского языка, то ли просто не решались отпирать незнакомым людям.
— Мы — американский спецназ, — сказал Казбек Аджоев по-арабски. — Прибыли по распоряжению Майка и Боба. Вы знаете, кто такие Майк и Боб? Они лучшие друзья Кассаба!
— Зачем вы пришли? — спросили из-за ворот.
— Нам велено охранять Кассаба, — пояснил Казбек. — Ему грозит страшная опасность. Смертельная опасность! Его могут убить!
За запертыми воротами послышалась возня и приглушенные человеческие голоса — там, видимо, совещались, что делать.
— Кассаба сейчас нет на месте, — наконец сообщили из-за ворот.
— Это мы знаем, — сказал Казбек. — Мы все знаем… Скоро Кассаб вернется. К его возвращению мы должны занять боевые позиции. И еще кое-что проверить. Открывайте ворота, время не ждет! Или, может, вы хотите, чтобы Кассаб погиб?
Похоже, эти слова произвели на часовых должное впечатление. Ворота со скрипом отворились. Спецназовцы демонстративно, не торопясь вошли на охраняемую территорию. Для начала они незаметно, как бы между прочим, сосчитали часовых. Их было четверо, и еще три силуэта виднелись невдалеке. Итого семеро. Разумеется, где-то там, в темноте, были и другие боевики, и спецназовцы не знали, сколько их. Можно было предполагать, что много. Впрочем, Богданов с командой не собирались затевать с боевиками сражение. Они намерены были действовать по-другому. Одно слово — «нахаловка».
Лагерь боевиков освещался скудно, лишь кое-где угадывались тусклые огни фонарей. Это было хорошо, это был дополнительный плюс. В той ситуации, в которой находились сейчас спецназовцы, темнота была для них помощником.
— Кто здесь у вас старший? — спросил Казбек на арабском языке.
— Я, — отозвался один из часовых.
Богданов хмыкнул и направил свет фонаря на лицо часового, назвавшегося старшим. Он сделал это преднамеренно — нужно было показать, кто здесь главный и, соответственно, кто кому должен подчиняться. У старшего часового была длинная рыжая борода и, насколько Богданов мог заметить, злые настороженные глаза. Рыжебородый не стал заслоняться от света, бившего ему прямо в глаза, он не высказал никакого неудовольствия, даже не шелохнулся, и из этого Богданов сделал вывод, что старший часовой, а вместе с ним и остальные часовые готовы подчиниться Богданову и его бойцам. И это было замечательно, это было как раз то, на что спецназовцы и рассчитывали.
— Где покои Кассаба? — надменно, не разжимая губ, спросил Богданов по-английски. — Нам нужно все осмотреть. Немедленно.
Казбек Аджоев перевел вопрос Богданова на арабский язык.
— Зачем? — спросил рыжебородый.
— Есть подозрения, что помещения, в которых ночует Кассаб со своей женщиной, заминированы, — пояснил Казбек Аджоев рыжебородому. — В любой момент возможен взрыв. Поэтому ты должен отвести нас на место немедленно. Ты понял?
Рыжебородый колебался. Скорее всего, у него не было такого права — входить в личные покои Кассаба.
— Кто мог заложить мины? — с недоумением спросил он.
— Разве у Кассаба мало врагов? — Казбек изо всех сил постарался придать этому своему вопросу ироничное и вместе с тем требовательное звучание. — Мы думаем, что враги есть и здесь, в лагере. Или, может, ты станешь утверждать, что врагов поблизости нет?
Богданов произнес по-английски несколько коротких фраз.
— Подумай, что станется с тобой, если взрыв все-таки случится, — перевел Аджоев. — Да, Кассаба сейчас на месте нет, но на месте Абла, его любимая женщина. Кассаб тебе этого не простит.
Эти грозные слова, похоже, попали в самую точку. Рыжебородый шевельнулся и махнул рукой — ступайте, мол, за мной. Спецназовцы, разумеется, пошли. Двое из них — Папишвили и Бессонов — шли сзади остальных, то и дело оглядываясь и пытаясь в темноте разобраться — не идут ли вслед за ними другие боевики. Но никто следом не шел, остальные часовые остались у ворот. И это было хорошо, потому что это означало, что каких-то особых сомнений и недоверия появление спецназовцев ни у кого пока не вызвало. Похоже, их и вправду приняли за американских спецназовцев, присланных Бобом и Майком, чтобы спасти Кассаба. Что ж, и замечательно, если так.
Шли недолго и вскоре приблизились к продолговатому приземистому сооружению. Снаружи помещение не было освещено, а вот внутри сквозь узкие оконца пробивался приглушенный свет.
— Здесь, — сказал рыжебородый.
— Нам нужно зайти внутрь, — сказал Аджоев.
Рыжебородый помедлил и вполголоса что-то сказал. Было похоже, что он кого-то то ли зовет, то ли окликает. И точно: тотчас же откуда-то из темноты появились три человеческие фигуры. Это, несомненно, были часовые, охранявшие покои Кассаба и его любимой женщины. Рыжебородый вступил с ними в переговоры. Спецназовцам было понятно, что слова рыжебородого вызвали у часовых недоумение и даже тревогу, но все обошлось. Один из часовых повозился у двери, и она отворилась. Рыжебородый что-то буркнул, обращаясь к спецназовцам. Было понятно, что он приглашает их войти.
— Ступай первым, — велел Казбек рыжебородому. — Мы за тобой.