Так что Мансуру и его помощникам пришлось учитывать это обстоятельство и просидеть в своем укрытии лишних полчаса. И, только убедившись, что вокруг все тихо и, значит, никакой засады после себя бандиты не оставили, Мансур и помощники покинули свое место укрытия.
Наутро Мансур и сотрудник советской разведки встретились вновь.
— Ну и как? — коротко осведомился разведчик.
— Все в порядке, — усмехнулся Мансур. — Письмо доставлено по адресу. Можно сказать, лично в руки.
Разведчик попросил рассказать подробнее.
— Все было так, как я и предполагал, — сказал Мансур. — В полном соответствии с бандитскими правилами. Вначале к столбу подошли двое. Один доставал письмо, второй наблюдал. Затем они подозвали к себе третьего. До этого он находился в стороне. Ну а затем они ушли.
— А третий-то для чего? — не понял разведчик.
— Говорю же, все в соответствии с их правилами, — пояснил Мансур. — Довелось мне познакомиться с их правилами… Задача третьего — наблюдать за первыми двумя. Ну, и вообще за обстановкой. А вдруг мы бы захотели арестовать тех двух? Тогда третий незамеченным ушел бы и рассказал бы обо всем Кассабу. А поскольку они встретились у столба втроем, то это означает, что никакой опасности они не учуяли.
— Что ж, хорошо хоть это, — сказал разведчик. — Теперь, как я понимаю, нам нужно ждать ответного письма.
— Наверное, — согласился Мансур.
— Вопрос лишь в том, когда оно будет, то письмо, — в задумчивости произнес разведчик. — И главное, каким таким способом они его нам доставят? Неужто опять подбросят?
— Думаю, что нет, — сказал Мансур. — Для чего им так рисковать? Скорее всего, они положат его в то же самое место — под столб. Ну а что? Адрес чист, слежки за ним нет, они это проверили самолично.
— А вдруг мы не сообразим, что ответное письмо будет именно там? — усмехнулся разведчик.
— Думаю, что они рассчитывают на нашу сообразительность, — усмехнулся в ответ Мансур. — Следующей ночью надо сходить и проверить.
— Не рано ли? — усомнился разведчик и сам же себе ответил: — Думаю, что не рано. Не в их интересах затягивать дело. Ведь они не знают, что еще, помимо переписки, мы намерены предпринять. Но, наверное, предполагают, что мы не сидим сложа руки. Они тоже сообразительные, и ничуть не меньше, чем мы.
Глава 8Первая казнь
И тех трех сотрудников посольства, которых похитили непосредственно в посольстве, и тех, кого похитили из машины, привезли в одно и то же место. Собственно, похищенные не знали, куда их везут, не имели они представления и о том, сколько всего посольских сотрудников было похищено. Тех троих, которых похитили в посольстве, везли отдельно от тех, которых похитили из машины.
Вначале привезли и затолкали в какое-то помещение тех, кто был похищен из машины. Помещение было с низким потолком, глиняным утрамбованным полом, узкими окнами с решетками на них и несколькими металлическими кроватями. Никто пленникам ничего не сказал, их похитители захлопнули дверь и ушли, заперев снаружи дверь на замок.
— Кто-нибудь может толком объяснить, что случилось? — спросил один из похищенных. Это был мужчина средних лет, в посольстве все звали его Николаем Матвеичем.
— А что тут объяснять? — усмехнулся водитель посольства, и его усмешка получилась беззаботной и легкой. Шофера звали Никитой. — Все тут ясно-понятно. Нас похитили. Должно быть, бандиты. Какой-нибудь местный батька Ангел со своими архаровцами. Вот и все объяснение.
— Но зачем? — с недоумением спросил третий похищенный — Алексей Алексеевич.
— Думаю, скоро они нам это объяснят, — сказал водитель. — Наверняка устроили какую-нибудь провокацию супротив нашего посольства. А если точнее, то против всего Советского Союза. А мы, значит, что-то вроде разменной монеты.
— Но ведь это же незаконно! — воскликнул Алексей Алексеевич.
— Ну, у батьки Ангела всегда было свое собственное представление о законах, — пожал плечами водитель. — А вообще, мне хочется пить. Все-таки жарковато в здешних апартаментах.
Он подошел к двери и принялся в нее тарабанить — вначале кулаками, а затем и ногами. Вскоре с обратной стороны заскрежетал замок, и дверь распахнулась. На пороге застыл вооруженный бородатый тип — на этот раз без маски. За его спиной маячили еще две физиономии.
— Мы хотим пить, — сказал шофер. — Пить, ты меня понимаешь, рожа?
Бородатый субъект, по всей видимости, ничего не понимал, и тогда шофер выразил свою просьбу жестами. Бородач ухмыльнулся и произнес несколько отрывистых слов. Те двое, которые стояли сзади, тотчас же куда-то ушли и вскоре вернулись с большим кувшином, через край которого плескалась вода.
— Так-то лучше! — проворчал шофер. — Стражники, мать вашу…
Стражники поставили кувшин посреди помещения и ушли. Снаружи опять заскрипел, закрываясь, замок.
— Вода в плену — первейшее дело! — сказал водитель. — Пейте, братья-славяне…
Так зачастую бывает: тот, кто в обычной жизни неприметен и, что называется, второстепенен, иной раз в экстремальных ситуациях мигом выбивается в лидеры. Дело здесь не в должности и не в общественном положении, а в психологии. В крепости души, если выражаться высоким штилем. Так вот: в этом запертом помещении и в непонятной, томительной и тревожной ситуации лидером стал посольский шофер Никита. Все получилось само собою, без всяких дискуссий и голосований.
Напившись, пленники затихли. Говорить им не хотелось, да и о чем было говорить? Им оставалось одно — ждать дальнейшего развития событий. Ждать, когда те, кто их похитил, разъяснят им, для чего они это сделали и что от пленников требуется.
Ждать им пришлось недолго. Примерно через полчаса дверь опять распахнулась, и в помещение втолкнули еще троих людей. Еще троих сотрудников советского посольства, точнее говоря.
— Вот те на! — удивленно произнес водитель. — Знакомые все лица! А вы-то каким путем сюда угодили?
Трое новых пленников были удивлены не меньше уже находившихся в помещении людей. Какое-то время они молча смотрели на своих товарищей по несчастью, а затем один из них, скривившись, сказал:
— Нас похитили. Прямо из посольства…
— Вот как! — Шофер покрутил головой. — Прямо из посольства! Это что же, ворвались в посольство, и того?..
— Примерно так, — ответил один из вновь прибывших пленников.
— Ну, дела! — развел руками шофер. — Это что же получается? Батька Ангел вышел на тропу войны против всего Советского Союза! Просто-таки неслыханные дела!
— Какой такой батька Ангел? — удивленно спросил один из новых пленников.
— Местного разлива, — усмехнулся шофер. — Много их ошивается в этой несчастной стране… Разве вы сами того не знаете? Вот один из них нас и пленил.
— Вот как — батька Ангел… — произнес кто-то из пленников.
— Ну не ливанские же официальные власти! Это бы означало просто-таки объявление войны нашему государству. По международным-то законам… Или я не прав?
— В принципе, прав, — ответил кто-то из пленников.
— Ну вот, — сказал шофер. — Объявление войны… Думаю, это славному ливанскому царству не интересно и вообще без надобности. Значит — батька Ангел. Или как там его кличут на местном наречии? Хотя какая разница, как его кличут на самом деле? Батька Ангел — он и есть батька Ангел. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Но для чего это ему надо? — спросил кто-то из новых пленников.
— Этот вопрос мы уже обсуждали, — усмехнулся шофер. — И пришли к единогласному выводу, что скоро нам все объяснят. Если уж они пошли на такое беззаконное дело… Ба! Да ты, браток, никак ранен? — спросил водитель у одного из новых пленников. — Это как же так получилось?
— Оказал сопротивление, когда меня пытались скрутить, — невесело ответил пленник. — Уложил двоих ударом в челюсть, а третий — выстрелил… Больно…
— Ну-ка, дай гляну! — решительно произнес водитель.
— Ты что же, специалист? — спросил раненый.
— Точно, специалист! — ответил водитель. — Почти профессор медицины… Ну-ка, снимай штаны и ложись на кровать. Будем делать осмотр и первичные процедуры. Погоди-ка! — Он снял с себя рубашку и постелил ее на голые пружины, оставшись в майке. — Так будет лучше. А теперь разоблачайся и ложись. Всем прочим отойти от окна — мне нужно больше света! Зовут-то тебя как?
— Андреем, — ответил раненый.
Водитель склонился над раной, всмотрелся в нее и присвистнул.
— Дело-то безрадостное, Андрюха, — удрученно произнес он. — Пуля застряла где-то внутри… Выходного отверстия нет. Нога покраснела и опухла. М-да… Ты как себя чувствуешь? Сильно болит?
— Терпимо, — ответил раненый. — Вот только знобит. И еще кружится голова.
Водитель снял с себя майку и разорвал на несколько лоскутов. Один лоскут он смочил в воде и аккуратно обработал рану. Другим лоскутом, побольше, перевязал раненому ногу.
— А теперь полежи, — сказал он. — И постарайся не тревожить рану. Не знаю, как это у тебя получится, но все равно — постарайся.
— Спасибо, — слабо улыбнулся Андрей. — Попить бы еще…
— Это мы мигом! — отозвался водитель и подал раненому кувшин с водой.
Тот попил. Водитель ему посоветовал:
— Попробуй уснуть, если сможешь…
Вскоре раненый и вправду задремал.
— Как он? — тихо спросил кто-то из пленных.
— Если честно, то хреново! — мрачно произнес водитель. — Помощь ему немедленно нужна. Потому что дурная у него рана — насколько я вообще разбираюсь в ранах. А мне их видеть доводилось…
— Ну так давайте позовем охранников! — предложил кто-то. — Растолкуем им, что к чему. Скажем, что нужен доктор…
— Сказать, конечно, можно, — с сомнением произнес водитель. — Да вот только… А, ладно! Попробуем!
Он поднялся с места и решительно направился к двери. Но тут дверь, проскрипев, отворилась сама, и на пороге показались все те же трое охранников. У одного в руках были несколько круглых лепешек. Он положил лепешки прямо на пол, отошел к двери и застыл.