Вахис, стоя подле Адальгота у входа в ущелье, звуком рога дал знак к началу битвы. И вот она началась, эта неравная борьба нескольких сотен с сотней тысяч!
На ближайшей к ущелью ровной площадке стоял Иоанн со своими союзниками, поклявшимися убить Тейю. Не было еще только Альбоина, Гизульфа и Цетега. За этими предводителями стояли густые ряды лонгобардов и герулов. Они встретили выступивших готов целым градом стрел и копий.
Прежде всех на Тейю бросился армянин Альтий и тотчас упал с раздробленной головой. За ним выступил герул Рудольф. Топор Тейи глубоко проник в его тело. Прежде чем король успел вытащить свой топор, на него набросились сразу трое: герул Свартуя, перс Кабадес и бойовар Гарцио. Этого последнего, ближайшего и самого смелого, Тейя ударил рукояткой щита в грудь с такой силой, что великан упал и покатился с горы.
– Теперь помоги, святая дева Неаполя, которая хранила меня во все время этой ужасной войны! – прошептал поклонник Мирьям и, скатившись вниз, встал невредимый, только оглушенный падением. В то же время Свартуя занес меч над головой Тейи, но Алигерн одним ударом отрубил ему руку. Перса Кабадеса убил Гильдебранд. Между тем, Тейя снова овладел своим топором и убил еще двоих. Так один за другим пали десять человек из числа поклявшихся убить его. Но вот щит Тейи разлетелся в куски, враги со всех сторон наступали, он отбивался только топором и мечом.
Вдруг раздался звук рога со стороны ущелья. На секунду Тейя оглянулся: большая часть его воинов лежали убитые, а лонгобарды, персы и армяне наступали на уцелевших громадной массой, в то же время франки, македоняне и фракийцы двигались слева ко входу в ущелье, между тем, как третья часть войска – гепиды, аллеманы, исаврийцы и иллирийцы – бросилась к Тейе, чтобы заградить ему и небольшой кучке героев, бывших подле него, отступление к ущелью. Зорко взглянул Тейя на вход в ущелье. Вдруг знамя Теодориха исчезло, точно упало. Это заставило его решиться.
– Назад, ко входу! Спасать знамя Теодориха! – вскричал он и бросился назад. Но ему тотчас преградили путь исаврийцы под начальством Иоанна.
– На короля! – вскричал он. – Не пропускайте его назад! Бросайте копья! И целый град их полетел в Тейю. Но Алигерн вовремя успел подать ему свой щит.
– Назад, к ущелью! – еще раз вскричал Тейя и, раздробив голову первому подскочившему к нему исаврийцу, с такой силой бросился на Иоанна, что тот упал. Пользуясь минутой, Тейя, Алигерн, Гунтарис, Гильдебранд, Гриппа и Ви-занд поспешили к ущелью. Но здесь уже кипела битва: Альбоин и Гизульф со своими лонгобардами старались овладеть проходом. Альбоин бросил огромный камень в Адальгота, защищавшего вход, и попал ему в плечо. Юноша упал; Вахис, стоявший за ним, подхватил знамя Теодориха. Но через минуту Адальгот поднялся и с такой силой бросился на короля лонгобардов, что заставил его отступить. В то же время к проходу успел подбежать Тейя со своими героями и бросился на лонгобардов сзади. Целыми кучами падали не ожидавшие этого нападения лонгобарды и с громким криком бросились бежать, увлекая за собой своих предводителей.
Но вскоре беглецы были остановлены сильным отрядом Иоанна. Скрежеща зубами, поднялся этот храбрец с земли и тотчас повел своих гепидов, аллеманов, исаврийцев и иллирийцев к ущелью, куда Тейя уже успел проскочить.
– Вперед! – крикнул он бегущим лонгобардам. – Альбоин, Гизульф, Зенон, идем со мной! Посмотрим, неужели же этот Тейя неуязвим? И они бросились к ущелью. Тейя стоял у входа с топором.
– Ну, король варваров, покончим! – крикнул Иоанн. – Что ты спрятался в свою нору? Выходи, если ты мужчина!
– Дайте мне три копья! – крикнул Тейя, отдавая свой щит и топор стоящему подле него Адальготу.
И без щита выбежал из ущелья. Иоанн бросил копье, Тейя наклонил голову, и оно пронеслось мимо. В свою очередь бросил копье Тейя, Иоанн быстро наклонился вперед: копье не задело его, но попало в стоявшего за ним Зенона. Тот упал мертвый. Тейя быстро, одно за другим, бросил еще два, и одно из них пронзило Иоанна насквозь. Когда тот упал, исаврийцев и иллирийцев объял ужас: Иоанн
считался первым героем Византии после Велизария. С громким криком бросились они бежать. Лонгобарды еще держались.
– Идем, Гизульф, – с отчаянием вскричал Альбоин. – Идем, мы должны покончить с этим королем.
Но Тейя был уже подле них; в воздухе сверкнул ужасный топор его, и Альбоин упал, раненный в плечо, тотчас же за ним свалился и Гизульф. Началось неудержимое бегство: лонгобарды, гепиды, аллеманы, герулы, исаврийцы – все бежали в ужасе. С громкими торжествующими криками преследовали их товарищи Тейи. Сам же он снова стал у входа в ущелье и, не переставая, бросал в бегущих копья, которые подавал ему Вахис. Ни одно из них не пролетело даром.
Нарзес видел это ужасное, беспорядочное бегство своих лучших войск. Сильно озабоченный, поднялся он в носилках.
– Иоанн убит! – кричали иллирийцы, пробегая мимо него.
– Альбоин и Гизульф тяжело ранены! – кричали лонгобарды.
– Беги! Скорее спасайся в лагерь!
– Надо начинать снова, – сказал Нарзес. – А, вот, наконец, идет Цетег, как он вовремя!
Действительно, Цетег собрал всех римлян и итальянцев, которые были рассеяны в войсках Нарзеса. Это были большей частью старые легионеры из Рима и Равенны, глубоко преданные ему. Спокойно, в строгом порядке шли они к ущелью. Сифакс, с двумя копьями в руках, шел за своим господином.
Готы, преследовавшие бежавшие войска Иоанна и Альбоина, завидя этот свежий отряд, отступили к ущелью.
Молча, без боевых возгласов, без звука трубы шли римляне за своим предводителем. Они прошли покрытое кровью и трупами место, где Тейя в начале битвы поразил двенадцать союзников, выступивших против него. Тем же мерным, спокойным шагом, с мечом в правой, с копьем и щитом в левой руке, провел их Цетег мимо убитого Иоанна.
Готские герои не захотели прятаться в ущелье, они ждали врага перед входом. Наконец, римляне с Цетегом во главе приблизились. Герцог Гунтарис Вельзунг первый бросился на Цетега. Его копье воткнулось глубоко в щит римлянина, но в ту же минуту он сам упал мертвый.
Граф Гриппа из Равенны хотел отомстить за Вельзунга: высоко взмахнул он своим длинным копьем. Но широкий меч Цетега насмерть поразил старого соратника великого Теодориха.
Гневно нахмурившись, выступил Визанд – клинки их мечей скрестились с такой силой, что искры засверкали. Но Цетег ловко отразил страшный удар и вонзил свой меч в правое плечо гота. Высоко брызнула струя его крови, два товарища быстро унесли его. Брат его Рагнарис пустил свое копье. Цетег не заметил его, но верный Сифакс ловким ударом отбросил его в сторону. В ту же минуту Цетег разрубил голову гота.
Испуганные готы отступили перед ужасным римлянином и протеснились мимо Тейи в ущелье. Только Алигерн, брат Тейи, не захотел отступить. Он с такой силой бросил свое копье, что насквозь пробил щит Цетега; но меч римлянина вонзился ему в грудь, и он упал на руки старого Гильдебранда, который, бросив свой топор, с трудом пронес раненого мимо Тейи в ущелье.
Но и удар Алигерна не пропал даром: широкой струей лилась кровь из левого плеча Цетега. Однако, он не обращал на это внимания и бросился вперед, убить обоих готов: Гильдебранда и Алигерна. В эту минуту Адальгот узнал ненавистного человека, погубившего его отца.
– Аларих! Аларих! – громко вскричал он и, бросившись вперед, схватил оставленный Гильдебрандом топор. – Аларих! – вскричал он еще раз.
При звуке этого имени Цетег поднял голову. Через минуту тяжелый топор просвистел в воздухе и ударил в шлем Цетега. Тот упал, оглушенный ударом. Сифакс тотчас подскочил, схватил его на руки и отнес в сторону от места битвы.
Но легионеры не отступали, да и не могли бы отступить, если бы и захотели, потому что следом за ними Нарзес выслал две тысячи персов и фракийцев.
– Не приближайтесь к ущелью! – кричал их предводитель. – Бросайте копья издали! Так велел Нарзес!
Войско охотно повиновалось этому приказу, и целый град копий полетел в ущелье, ни один гот не мог показаться. Тейя, закрывая своим телом и щитом узкий вход, долго один защищал свой народ. Византийский историк Прокопий так описывает со слов очевидца эту невиданную борьбу Тейи:
«Теперь я должен изобразить в высшей степени замечательное геройство человека, который не уступает никому из тех, которых называют героями, – геройство Тейи. Всем видимый, стоял он, прикрываясь щитом, у входа впереди своих воинов. Все храбрейшие римляне, – а их было много, – бросились на него, потому что с его смертью, думали они, битва кончится. Все они бросали в него копья, он же перехватывал их своим щитом, а сам убил, одного за другим, бесчисленное множество. Когда же щит его становился слишком тяжел от вонзившихся в него копий, он требовал себе другой. Так стоял он, не оборачиваясь, крепко, точно вросший в землю, правой рукой нанося смерть врагам, а левой защищая себя от смерти, постоянно требуя себе новых щитов».
Вахис и Адальгот, стоявшие за ним, непрерывно подавали ему новые щиты и копья, огромная куча которых была навалена у входа.
Но вот римляне, персы и фракийцы – видя, что все усилия их разбивались об этот живой щит готов, а самые храбрые из них, бросавшиеся вперед, один за другим падали мертвые, – стали терять бодрость, поколебались и, наконец, с криком бросились бежать.
В эту минуту Цетег очнулся.
– Сифакс, новое копье! – вскричал он и быстро вскочил. – Стойте! – закричал он бегущим. – Остановитесь, римляне! За вечный Рим!
И, гордо выпрямившись, он выступил против Тейи. Римляне узнали его голос. «За вечный Рим!» – повторили они и остановились.
Но и Тейя узнал этот голос. В щит его вонзилось уже двенадцать копий, – он не мог больше держать его, но, узнав приближавшегося, не думал более о перемене щита.
– Не надо щита! Боевую секиру! Скорее! – вскричал он.
Вахис быстро подал ему его любимое оружие, Тейя бросил щит и, размахивая топором, с криком: «Умри, римлянин!» – бросился из ущелья навстречу Цетегу.