– Я позвоню вам завтра утром.
– Спасибо.
– До свидания. Надеюсь, что вы, по крайней мере, хорошо провели здесь эти несколько дней.
– Да, очень хорошо. До свидания.
Потом он позвонил Слуке. Тот был на месте, в управлении полиции.
– Завтра я возвращаюсь в Швецию.
– Ага. Счастливого пути.
– Результаты нашего расследования вы получите, как только они окажутся в моем распоряжении.
– Вы тоже. Матссона мы еще не нашли.
– Вас это удивляет?
– Весьма. Скажу вам откровенно, такого дела у меня еще не было. Но мы его найдем, нам для этого не понадобится много времени.
– Кемпинги вы уже проверили?
– Сейчас я как раз над этим работаю. Время не ждет. Кстати, Фрёбе пытался совершить самоубийство.
– Чем это кончилось?
– Естественно, ему ничего не удалось. Он бросился головой на стенку. Набил себе шишку. Я разрешил перевести его в психиатрическое отделение. Врачи говорят, что у него маниакально-депрессивный психоз. Не знаю, может, стоит отправить туда вслед за ним и эту девушку.
– А Радебергер?
– Этот хорошо держится. Спросил, есть ли в тюрьме гимнастический зал. Есть.
– Я хотел попросить вас кое о чем.
– Пожалуйста.
– Мы знаем, что Матссон разговаривал в Будапеште с вечера пятницы до субботнего утра с пятью людьми.
– Два портье и два таксиста. Откуда вы взяли пятого?
– Паспортный контроль.
– Мое единственное оправдание в том, что я тридцать шесть часов не был дома. Вы хотите, чтобы его допросили?
– Окажите мне такую любезность. Пусть расскажет все, что помнит. Что Матссон говорил, как вел себя, во что был одет.
– Понятно.
– Вы сможете перевести это на немецкий или английский язык и отправить авиапочтой в Швецию?
– Телетайпом будет быстрее. Может, мы успеем еще до вашего отъезда.
– Вряд ли. Я уеду около одиннадцати.
– Наша быстрота уже вошла в поговорку. Год назад на «Непштадионе» один карманник украл сумочку у жены министра торговли. Она села в такси и поехала сюда заявить о краже. А когда приехала, получила свою сумочку у дежурного. Такая уж у нас работа. Ну, поглядим.
– Большое спасибо. До свидания.
– До свидания. Жаль, что у нас не было возможности поговорить также немножечко неформально.
Мартия Бек минуту размышлял. Потом заказал Стокгольм. Его соединили через десять минут.
– Леннарт куда-то уехал, – сказала фру Колльберг. – Как обычно, не сообщил куда. Служебная командировка, вернусь в воскресенье, веди себя хорошо. Он уехал на автомобиле. Быть замужем за полицейским – это вам не шутка.
Он позвонил Меландеру. На этот раз ему пришлось ждать всего лишь пять минут.
– Привет. Я помешал?
– Я только что лег в постель.
Меландер был знаменит тем, что обладал феноменальной памятью, спал ежедневно по десять часов и имел странную привычку оказываться в любое время дня в туалете.
– Ты тоже занимаешься делом Альфа Матссона?
– Да, конечно.
– Попытайся выяснить, что он делал в тот вечер, когда уехал. Подробно. Как вел себя, что говорил, во что был одет.
– Прямо сейчас.
– Можно завтра.
– Хорошо.
– Ну, пока.
– Пока.
Мартин Бек положил трубку. Потом взял авторучку и бумагу и пошел вниз.
Багаж Альфа Матссона по-прежнему находился в канцелярии за стойкой портье.
Мартин Бек взял пишущую машинку, открыл чемоданчик, вставил в машинку лист бумаги и напечатал:
«Пишущая машинка „Эрика“ с чемоданчиком.Желто-коричневый чемодан из свиной кожи, с ремнем, новый».Он открыл чемодан и положил содержимое на стол. Продолжил печатать:
«Рубашка клетчатая, серо-черная.Рубашка летняя, коричневая.Рубашка белая, поплиновая, свежевыстиранная. Прачечная „Метрон“, Хагагатан.Светло-серые габардиновые брюки, выглаженные.Три носовых платка, белые.Четыре пары носков: коричневые, темно-синие, светло-серые, бордовые.Две пары цветных трусов, в зеленую клетку.Одна сетчатая майка.Одна пара светло-коричневых замшевых мокасин».Он мрачно смотрел на какой-то странный предмет одежды, не похожий на пиджак, потом взял его в руку и пошел к девушке в бюро регистрации. Она была очень красива, приятна и естественна. Маленькая, с прекрасной фигурой, у нее были длинные пальцы, красивые икры, высокий подъем, на ногах редкие черные волоски, под юбкой длинные бедра. Никаких колец. Он посмотрел на нее отсутствующим взглядом.
– Как это называется? – спросил он.
– Блейзер из джерси, – ответила она.
Он стоял и о чем-то размышлял. Девушка покраснела. Она перешла на другой конец стойки, одернула платье, провела по нему руками, проверяя, в порядке ли у нее бюстгальтер и пояс для чулок. Мартин Бек не понял, почему она это сделала. Он пошел обратно, уселся за пишущую машинку и напечатал:
«Темно-синий блейзер из джерси.58 листов писчей бумаги, формат А4.Лента для пишущей машинки.Электрическая бритва „Ремингтон“.„Ночной странник“ Курта Саломонссона.Туалетные принадлежности в футляре.Содержимое футляра:Лосьон после бритья „Табак“.Тюбик зубной пасты „Скуибб“, начатый.Зубная щетка.Вода для полоскания рта „Вадемекум“.Коробочка с кодеином, оригинальной формы, не начатая.Темно-синий кошелек из пластмассы.500 долларов в двадцатидолларовых банкнотах.600 шведских крон в банкнотах по сто крон, нового образца.Напечатано на пишущей машинке Альфа Матссона.»Он все упаковал, сложил список и вышел из канцелярии. Девушка за стойкой в бюро приема сконфуженно смотрела на него. Она выглядела еще красивее, чем раньше.
Мартин Бек пошел в ресторан и запоздало поужинал. Он ел с тем же отсутствующим выражением.
Официант поставил на стол перед ним шведский флажок. Скрипач притащился к его столику и заиграл прямо ему в ухо «О, мой прекрасный Вермланд»[14]. Мартин Бек делал вид, что не замечает этого. Кофе он выпил одним глотком; не дожидаясь счета, положил на стол красную банкноту в сто форинтов и пошел спать.
XIX
Сразу после девяти позвонил молодой человек из посольства.
– Вам повезло, – произнес он. – Мне удалось получить для вас место в самолете, который улетает в двенадцать часов. В час пятьдесят вы прилетите в Прагу и у вас будет пять минут, чтобы успеть на рейс САС в Копенгаген.
– Спасибо, – сказал Мартин Бек.
– Было нелегко устроить это в такой спешке. Вы можете сами получить билет в «Малеве». С оплатой я все уладил, речь идёт только о том, чтобы взять его.
– Естественно, – заверил его Мартин Бек. – До свидания.
Билет действительно лежал у черноволосой красотки с локонами, с которой он разговаривал три дня назад.
Он вернулся в гостиницу, упаковал вещи и сел у окна. Курил и смотрел на реку. Потом вышел из номера, где он жил пять дней, а Альф Матссон полчаса, спустился в бюро регистрации и попросил вызвать ему такси. Выйдя на ступеньки перед гостиницей, он увидел, как по улице с бешеной скоростью мчится сине-белый полицейский автомобиль. Автомобиль остановился перед гостиницей, из него выскочил полицейский в униформе, которого Мартин Бек еще не видел, и через вращающуюся дверь вбежал в гостиницу. Мартин Бек успел заметить, что полицейский держит в руке конверт.
Подъехало такси и остановилось за полицейским автомобилем. Седоусый швейцар открыл ему заднюю дверцу. Мартин Бек попросил швейцара немного подождать и пошел во вращающуюся дверь, куда в этот же момент с другой стороны влетел полицейский, за которым по пятам следовал портье. Увидев Мартина Бека, портье помахал ему рукой и показал на полицейского. После того, как они сделали несколько кругов в двери, им удалось встретиться снаружи, на ступеньках, и Мартин Бек получил свой конверт. Он сел в такси, однако перед этим разделил между портье и швейцаром остаток венгерской мелочи.
В самолете рядом с ним оказался хвастливый и крикливый англичанин, который надоедал ему, брызгал слюной в лицо и рассказывал истории из своей совершенно неинтересной жизни коммивояжера.
В Праге Мартин Бек успел промчаться через зал для транзитных пассажиров и ворваться в следующий самолет до того, как убрали трап. К своему огромному облегчению, он увидел, что брызгающего слюной англичанина там нет, и когда самолет взлетел, он открыл конверт.
Слука и его сотрудники действительно сделали все, чтобы подтвердить свою репутацию быстрых людей. Они допросили шестерых свидетелей и написали резюме на английском языке. Мартин Бек читал:
«Резюме допроса полицией известных лиц, вступавших в контакт с пропавшим шведским подданным Альфом Матссоном с момента его прилета в Будапешт в аэропорт Ферихедь 22 июля 1966 года в 22.15 по среднеевропейскому времени и до его ухода из гостиницы „Дунай“ в Будапеште в неустановленное точно время между 10.00 и 11.00 по среднеевропейскому времени 23 июля с. г.
Служащий паспортного контроля Ференц Хаваш, дежуривший в единственном числе в аэропорту Ферихедь в ночь с 22 на 23 июля 1966 года, показывает, что совершенно не помнит, чтобы он видел Альфа Матссона.
Водитель такси Янош Лукач показывает, что помнит, как в ночь с 22 на 23 вез пассажира из аэропорта Ферихедь в гостиницу „Ифьюшаг“. Этот пассажир, как показал Лукач, был в возрасте от 25 до 30 лет, с усами и бородой, и говорил по-немецки. Лукач не владеет немецким и понял лишь, что клиент хочет, чтобы его отвезли в гостиницу „Ифьюшаг“. Лукач полагает, что у пассажира была ручная кладь, которую тот поставил возле себя на заднее сиденье автомобиля.