Ира повернулась всем корпусом к Насте, спросила тихо:
– А сама-то ты… Сама-то что думаешь, Насть? Кто тебе больше нужен, Валя или Никита? Надо ведь как-то разрешать ситуацию… Чего ждать у моря погоды?
– Да в том-то и дело, девочки, что нет у меня никаких решений. Растерянность есть, а решений нет. Поэтому и Никите правду сказать не могу. И девочкам тоже… Хотя должна сказать, должна! Ведь правда, девочки?
– Мне кажется, не надо ничего говорить… – задумчиво ответила Ира. – Потому что, если скажешь, все еще больше запутается. Пусть все идет своим чередом… Вот Валя встанет на ноги, уйдет, и с Никитой у тебя все наладится. Тогда и скажешь…
– А я думаю – надо сказать! Именно сейчас! Потому что сразу видно будет в этой ситуации, кто есть кто! – горячо возразила Света. – Иногда, знаешь, такие провокационные моменты бывают очень полезны! А сама-то ты что по этому поводу думаешь, Насть?
– Да говорю же – не знаю! – Настя в отчаянии развела руками. – Не знаю, не знаю! Знаю только одно – мне Валю очень жалко… Если скажу Никите и девочкам, совсем его добью, выходит…
Настя закрыла руками лицо, заплакала тихо. Ира протянула руку, погладила ее по плечу, а Света проговорила почти испуганно:
– Да ты ж его до сих пор любишь, Насть, вот в чем дело… Очень любишь. Только сама себе не можешь признаться в этом. Еще бы – столько всего после Валиного предательства произошло… И Никита еще… Казалось бы, вполне себе счастливая жизнь наступила, но память сердца не скроешь… Она взяла и выползла снова наружу, доказала тебе свою правду.
– Да перестань, Свет… – проговорила сквозь сердитые слезы Настя. – Не люблю я его больше, не люблю… Да, раньше очень любила, вы же помните, как я счастлива была… А сейчас уже нет! Все быльем поросло, все забылось. Да, так и должно быть – после его предательства! Я думаю, это предательство всю мою любовь перечеркнуло – так и должно быть!
– Заладила – должно быть, должно быть… – грустно усмехнулась Света. – Откуда ты знаешь, как должно быть? Это что, в каком-то законе записано, что предательство любовь убивает? Как бы не так… Сама-то себе не ври, Насть…
Настя с Ирой внимательно посмотрели на Свету – слишком много неожиданной боли слышалось в ее голосе. Ира спросила осторожно:
– Ты чего это, Светка? Так говоришь, будто…
– Да, да, вы правильно догадались! – сквозь слезы заговорила Света. – Мой Вадик мне изменяет, и я давно знаю об этом, понятно? Знаю и молчу… Так жить с этим знанием тяжело и притворяться наивной дурочкой тяжело… Иногда так хочется дать ему пинка под зад, чтоб летел из мой жизни к чертовой матери! Но не могу… Потому что люблю его, мерзавца бессердечного. Так что не говори мне, Насть, что предательство может убить любовь… Ни черта не убивает, только ножом ее режет. Она кровью истекает, а все равно живет, зараза! Вот здесь… – постучала кулаком по груди Света.
– Ой, Светка… Даже не знаю, что тебе и сказать… – тихо проговорила Ира, разливая по рюмкам водку.
– А ничего не надо говорить, Ир… – Света смахнула сердитую слезу и улыбнулась грустно. – И вообще, не будем об этом больше… Мы вроде по другому поводу собрались, да? Мы Настькину проблему должны решить?
– Ну что ж, девочки… Если пошла такая пьянка, то и я тоже в своем грехе признаюсь… – решительно проговорила Ира. – Сейчас выпью для храбрости и признаюсь! Хотя потом наверняка пожалею… Да ладно! Бог не выдаст, свинья не съест!
Настя пить не стала, лишь пригубила маленько. Света же, наоборот, выпила с жадностью, будто хотела приглушить боль от неловкости своего признания. И потребовала нетерпеливо:
– Давай, Ирка, колись! Чего у тебя там свинья не съест? Тебе тоже твой Валера изменил, да?
– Нет, Светка… Все наоборот. Это я ему собираюсь изменить, вот в чем дело.
– Как это – собираешься? Прям планы такие строишь – с кем бы мужу изменить?
– Да какие планы… Просто все к этому идет неминуемо, понимаешь? Влюбилась я… Так влюбилась, что совсем голову потеряла…
– В кого? – хором спросили Настя и Света, переглянувшись.
– Да вы его не знаете… Месяц назад к нам новый завлаб пришел… Я как увидела его, так и влюбилась сразу. Поняла – вот оно, мое…
– Что, классный мужик? – поинтересовалась Света.
– Нет… Совсем нет. Обыкновенный. Пройдешь мимо – не остановишься. А меня сразу как молнией прошило – мое! Как будто кто-то сверху команду дал… И с тех пор никак справиться с этим наваждением не могу, представляете? А самое страшное, что и он ко мне то же самое чувствует, только держит это в себе изо всех сил. Я же вижу… И что теперь со всем этим делать… не знаю! Смотрю на своего Валерку и мучаюсь. И будто заранее у него прощения попросить хочу… И вся в переживаниях пребываю, как тот Гамлет – быть или не быть? Так что ты в этом не одинока, Настюха… Не ты первая, не ты последняя, кому приходится важные решения для себя принимать, поняла?
– Да, Ир… Поняла… – Настя грустно кивнула.
– И что ты поняла, Насть? – спросила Света. – Что для себя решила?
Странно, но после признаний подруг она почему-то почувствовала, что на душе легче стало. Не потому, что какие-то решения для себя приняла, но ощутила вдруг, что для этих самых решений освободилось место внутри. И собственная проблема уже не казалась такой категорически неразрешимой. Она еще на знала в эту секунду, что сама жизнь скоро возьмется за эти решения…
И даже не успела ничего ответить Свете. Потому что услышала, как из сумки доносится телефонный призыв – такой мелодией Полькин телефон звонит. Странно даже, как услышала, – сумка-то в прихожей была…
Сорвалась с места, побежала в прихожую, не замечая удивленных переглядываний Иры и Светы, нашла телефон, ответила быстро:
– Да, Поль! Говори!
– Мам! Ты где? – услышала отчаянный Полькин голос. – У папы приступ, мам! Он так дышит тяжело, задыхается просто! Мы не знаем, что делать!
– Поля, срочно «Скорую» вызывай! Слышишь? – закричала Настя в трубку, на ходу надевая туфли и бросаясь к двери. – Я сейчас приеду! Я быстро! И все окна в квартире распахни настежь, чтобы воздуха много было!
Ира и Света тут же выскочили в прихожую, но Настя уже мчалась по лестнице вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Выбежав из подъезда, бросилась к остановившейся рядом машине, из которой выходил какой-то мужчина:
– Пожалуйста! Отвезите меня, мне срочно нужно! Моему мужу плохо, пожалуйста! Я заплачу, сколько скажете!
– Да, конечно… – испуганно проговорил мужчина, слегка оторопев. – Садитесь, конечно, я отвезу… Никаких денег мне не надо.
Врача со «Скорой» она застала уже у себя дома. Хороший знакомый оказался – Саша Панкратов из пятой бригады. Увидел ее, удивился:
– О, так это мы к тебе приехали, что ли?
– Ко мне, Саш, ко мне…
– Странно… Я его паспорт смотрел – он здесь прописан… Но вы же вроде с Никитой…
– Что с ним, Саш? – перебила коллегу Настя, досадливо отмахнувшись.
– Да ничего страшного, обычный приступ тахикардии… Я укол сделал, сейчас подействует. Да уже все в порядке, видишь, он спит?
Настя взглянула на Валю – лицо его было бледным, измученным. Но дышал он во сне глубоко и ровно. На всякий случай нащупала пульс – да, вроде нормальный…
– Ой, мы с Олькой так сильно испугались, мам! – услышала за спиной Полькин голос. – Пришли домой, а папе плохо, и тебя рядом нет! Чем это от тебя пахнет, мам? Ты что, водку пила?
Саша хмыкнул, сворачивая свое хозяйство, глянул насмешливо на Польку. Потом произнес тихо:
– Родители иногда могут и водки выпить, им разрешается… Жизнь у них такая, понимаешь? Иногда и выпивки требует… Стало быть, это ваш папа, да? Что ж, тогда понятно, отчего мамка так всполошилась…
– Пойдем, я тебя провожу, Саш… – Настя устало улыбнулась. – И спасибо тебе, что приехал вовремя.
– Да ладно! Я ж говорю – ничего серьезного не было. А вот интересно, Насть…
– Саш! Давай без лишних вопросов, а?
– Понял. Не будет лишних вопросов. Бывай, Насть.
– Пока…
Проводив Сашу, она вернулась в гостиную, долго смотрела на Валю, думала о чем-то своем. Потом протянула руку, нежно огладила его ладонь и сама удивилась этому своему жесту…
Потом, уже ночью, вдруг проснулась, долго глядела в темноту, ощущая странную тревогу внутри. Никита спокойно спал на своей половине кровати, повернувшись к ней спиной. Встала, на цыпочках вышла из спальни…
Валя лежал с открытыми глазами, чуть приподнялся в подушках ей навстречу:
– Ты почему не спишь, Насть? Устала ведь за день…
– Можно я с тобой посижу? А ты почему не спишь?
– Да так… Думаю, что мне делать.
– И что ты надумал, Валь?
– Мне кажется, я уже совсем поправился, вот что. И мне пора уходить. Сколько можно тебя мучить, правда? Ты думаешь, я не вижу, что в твоей семье происходит?
– Ну куда ты уйдешь, Валь, что ты? Вон какой приступ был… Ты слабый еще, что ты…
– Ничего, ничего… Я к сестре во Владивосток уеду.
– Да она ж троюродная… Да и семья у нее!
– Ну, могу и квартиру снять, ничего… Вон сколько у тебя из-за меня неприятностей… Я уйду, правда. Когда уйду, тогда и скажешь всю правду Никите, ладно? И девочкам тоже… Без меня…
– Валя, перестань! Никуда ты не уйдешь, понял? Нельзя тебе… Это я как врач говорю – ты еще слишком слаб… Ты лучше спи, Валь. И я пойду спать. Завтра у меня трудный день.
Предстоящий день действительно обещал быть трудным, но эта ночь оказалась еще труднее.
Вернувшись в спальню, Настя тихо прилегла рядом с Никитой и будто провалилась в темную невесомость. И вдруг выплыла из нее… Выплыла прямо в гостиную, будто материализовалась в ней нечаянно. И увидела, как спит на своем диване Валя, а Никита сидит в кресле, смотрит на него пристально. А в другом кресле… В другом кресле Лара сидит! И тоже смотрит на Валю… И так захотелось оттолкнуться от этого видения, уплыть обратно в спасительную невесомость! И все не получалось никак, будто она застыла на месте. Хотела сделать шаг, но ноги намертво приросли к полу, и руки не двигались, повисли вдоль тела безжизненно. И еще… Никита и Лара не замечают ее присутствия в гостиной, будто она бесплотная тень. Или делают вид, что не замечают?