– И ты просто вот так взял и отпустил? – в рассказе гада что-то точно не клеится. Ну не выглядит он как тот, кто с полтычка отпускает добычу. Скорее, как тот, кто загоняет, а потом нападает и берет свое одним решительным броском.
– Нет. Ты же сама закрыла межмировой переход. Поставила печать на него, обрушив связь двух королевств и заперев меня здесь. Ты специально что ли согласилась пойти со мной, чтобы ликвидировать портал?
Головная боль резко усиливается. Я смотрю на Герра, на то, как шевелятся его губы, но совершенно не понимаю, что он несет. Какая печать? Какое закрыла?
– У меня и ключа-то нет, – сообщаю вслух. Медленно, словно с умственно отсталыми говорю. – Не говоря уже о печати. Я, конечно, ИП собралась открывать, но тут пока для этого дела печать еще не требуется.
– Магическая печать, леди, – услужливо подсказывает последователь Гиппократа.
Они тут рехнулись все, что ли?
– У меня из магического – только бытовые артефакты дома, товарищи. И никакой, даже самой завалящей печати среди них не имеется. Даже простенького штампика…
– Вы – маг, леди. И печать сделали магическую, – никак не успокаивается целитель.
Может, ему самому провериться?
Перевожу весьма говорящий взгляд на Герра. Но тот в ответ смотрит так хмуро и так странно, что нехорошие подозрения ползут скользкими змеями вдоль позвоночника.
Я действительно маг?
Глава 18
– Ты в первый раз использовала свои способности? – щурится задумчиво Герр. – И никогда не бывала в других мирах? Не прыгала из одного мира в другой?
Меня обдает ледяной волной страха. Перед глазами проносится земная жизнь. Бабушка, наша маленькая квартирка, фото родителей, которых я никогда не видела в сознательном возрасте. Потом смутно вспоминается мир, где меня приказали убить, суровые волны чужого моря и невероятный переход уже сюда, на Валию. Неужели и перенос швейной машинки с журналами – моих рук дело? Точнее – магии…
– Я не знала ни о каких способностях, – говорю чистую правду. Почему-то врать перед этими двумя совершенно не хочется. – Кто вообще такие, эти Ходящие сквозь миры? Первый раз о подобном слышу…
– Это особый вид магии, – охотно просвещает меня целитель. – Довольно редкий, к слову. Кто-то считает его даром, кто-то проклятьем.
– Но почему?
– Такие, как вы, способны преодолевать ткань мироздания. Казалось бы, восхитительное и полезное умение, если бы не одно «но». Все переходы у вас случаются стихийно. Вы не властны над этим и не можете этому противостоять. Предвосхищая вопросы, конкретно ваш дар был запечатан в самом детстве, сейчас я четко вижу следы давнего магического вмешательства. Причем, запечатан довольно дилетантски, даже кустарно. Видимо делали в спешке, не зная всех деталей. А вы, закрывая портал между двумя мирами, умудрились свою магию освободить.
– И что, я теперь как кузнечик буду вынуждена скакать по мирам, не зная, где не повезет оказаться в следующий момент? – весь ужас перспективы накрывает с головой. – Час от часу не легче…
– Тут вынужден вас разочаровать, леди. Так как вашей магии не позволили развиваться, наложив определенный запрет, работать в полную меру она уже не будет. Развивать ее в этом направлении не советую – можете выгореть окончательно. А вот работать со стационарными или стихийными порталами – вполне. Только для этого нужно пройти полный цикл обучения.
Внезапно в голову приходит еще одна до дрожи пугающая мысль. А что, если магия, просыпающаяся в Лее, имеет ту же природу, что и моя? Неужели моя девочка вот-вот перенесется неизвестно куда? Сердце колет ледяными иглами страха.
– Скажите, эта моя магия сможет передаться по наследству? Если вдруг у меня будут дети, они тоже окажутся этими Ходящими? – с дрожью внутри задаю самый важный сейчас вопрос.
– Нет, – качает головой целитель и пускается в рассуждения: – Так как ваша магия повреждена с детства, она, скажем так, нежизнеспособна. А следовательно и передаться детям не сможет… – эскулап еще что-то объясняет, я же слышу только шум в ушах и чувствую все еще заполошный стук начавшего успокаиваться сердца.
– Ты родилась здесь, в этом мире? – пытливо смотрит на меня дракон.
Вот же прикопался! Ему-то какое дело? Надо бежать отсюда как можно скорее, пока эти двое не поняли, что с пациенткой не все чисто. Раз уж моя внезапно открывшаяся магия мне ничем особо опасным не грозит. Да и ребенок у меня один дома, спит, надеюсь. Решительно поднимаюсь с кушетки. Стиснув зубы, жду, когда схлынет головокружение и встаю на ноги.
Конечности ватные, но все же слушаются. Приходится временно ухватиться за кушетку, чтобы не свалиться ненароком в ноги королю или целителю.
– Что ж, благодарю за оказанную помощь, – киваю эскулапу. – Прошу прощения, что не смогла составить компанию в вашем путешествии, – перевожу взгляд на явно остолбеневшего Герра. – Мне пора.
Шагаю нетвердо к выходу и прикидываю, как буду вести себя, если целитель попросит денег. Побегу, надеясь удрать? Вообще, конечно, по справедливости, кто заказывал услуги, тот и платит за них. Тем более Винсент – целый король, пусть теперь и отрезанный от королевства, а я – безработная мать-одиночка.
– Вам бы еще полежать, леди… – слышу растерянный голос целителя. Наверное, так шустро от него едва спасенные пациенты еще не улепетывали.
К сожалению, и Герр решает последовать моему примеру. Прощается с местным аналогом врача и быстро меня нагоняет. Подхватывает под локоток и говорит с укоризной.
– Куда ты так спешишь, Ольери? Ты даже как следует не восстановилась.
– Вот дома и восстановлюсь. Знаешь, в родных местах даже стены лечат, – делюсь земной мудростью, аккуратно выворачиваю локоть из драконьей хватки и стараюсь шагать как могу бодро. Мол, нам все нипочем.
– Да не беги ты так! – тормозит меня Герр. – Что за невозможная женщина? Не украду я тебя, тем более мне некуда.
А я, стоит сбиться с заданного темпа, пошатываюсь и падаю прямо в руки наглого дракона. Даром что король. Он тут же подхватывает меня, поднимает и застывает.
Наши взгляды сталкиваются, но не отскакивают, как выпущенные с разных сторон снаряды, а смыкаются, словно магниты. Приклеиваются, проникают друг в друга, будто перемешиваясь и становясь единым целым. Даже я ощущаю эту странную тягу.
Вглядываюсь в мужественное и в каком-то смысле суровое лицо, и вдруг эти раскосые изумрудно-зеленые глаза начинают мне казаться знакомыми. Как и широкие брови, как и прямой нос, и волевой подбородок. Все это я уже где-то видела.
Время словно перестает существовать, пока мы изучаем друг друга в тусклом свете фонаря, практически не рассеивающем ночную мглу. Прислушиваюсь к собственным ощущениям, считываю энергетику, исходящую от короля, настраиваюсь на нее.
А пока сморю в невозможные изумрудные глаза, в голове всплывают другие, почти такие же. Чуть более широко распахнутые и с девчачьими ресницами, но с такими же темно-малахитовыми прожилками. У Леи при рождении глаза были голубыми, а вот ближе к семи годам стали менять цвет. Теперь вижу, почему.
– Это ты! – одновременно выдыхаем мы с Герром. Оба шокированные открытием, оба абсолютно уверенные в собственных выводах.
Глава 19
По его груди проходит дрожь, когда король драконов прижимает меня к себе сильнее. Его руки как тиски – сомкнулись на мне и не собираются отпускать. Я же каменею на несколько мгновений, а потом начинаю рваться на свободу.
– Пусти! – рявкаю зло.
Этот подонок еще смеет меня удерживать! Да его нужно четвертовать и по разным мирам раскидать после всего того, что он со мной сделал. Мерзавец!
– Нет, Олли, пожалуйста, – хрипит он и морщится словно от боли.
– Да чтоб тебя молнией разнесло! – ругаюсь и начинаю выворачиваться из хватки мерзавца. То же мне страдающий король-алкоголик. Конечно, сопьешься тут, когда совесть настолько нечиста, что на ней ни единого светлого пятнышка нет. Поглядите-ка на него, явился, не запылился! – Проваливай откуда пришел и появляться на глаза мне не смей! – шиплю зло. Расцарапать бы эту гнусную рожу, да заразиться чем-нибудь боюсь. Он же с каждой первой встречной, небось, в кровать ложится, а потом убить приказывает, паучара гнусный!
– Не могу, – заявляет он, нисколько не жалея об этом. – Ты же сама мне переход закрыла. Теперь я в твоем мире застрял до тех пор, пока ты портал не распечатаешь.
– Ты еще меня смеешь в чем-то винить? – я задыхаюсь от возмущения. Это ж каким уродом надо быть, чтобы заявлять подобное? Это не дракон, это козлина самый натуральный! Интересно, может быть козел королем у драконов? И как это крылатые не прочухали?..
– На самом деле я бесконечно рад, что из всех возможных даров судьба одарила тебя именно этим, – тон Герра вдруг становится предельно серьезным, как и взгляд изумрудных глаз. Пробирает меня до мурашек. – Потому что исправить ничего невозможно только лишь в одном случае: когда исправлять уже не перед кем. Когда-то давно я совершил страшную ошибку. Я знаю, – торопливо говорит он и дергает шеей, как только видит, что я собираюсь что-то сказать, – ей нет оправдания. Как и тому мне, молодому и амбициозному дракону, едва пришедшему к власти, нет прощения. Да я и не смею о нем просить. Просто знай: с тех пор в моем мире прошло двести лет, и все это время я оплакивал свою истинную пару. Ту, чьей ценности и хрупкости не разглядел, ослепленный жаждой войны и завоеваний. Двести лет я жил с мыслью, что сам приказал убить самое ценное, что есть у каждого дракона – его душу – и что принял за слабость.
– Ах, как ты страдал, бедняжка! – шиплю, всплескивая руками. Благо король держит крепко, и я не боюсь рухнуть на землю с высоты его роста. – Даже не надейся, что я когда-нибудь прощу тебя или хотя бы пойму. Да за такое насылают тысячи самых страшных проклятий, а потом любуются, как жертва корчится в муках. Желательно вечность! – выплевываю и прожигаю мерзавца взглядом. К сожалению, это максимум, на который я, обессиленная после магического выброса, сейчас способна.