– Сейчас как поставлю на весь день в угол, узнаешь у меня! – рявкаю. От мысли, что дочка додумается выйти к толпе незнакомых мужиков и начать защищать меня, нервы звенеть начинают. И страх за дочь не дает быстро придумать разумные аргументы, вот и остается только решать все криком, да угрозами. Наверное, я совсем никчемная мать… Но лучше уж Лея поплачет от моей несправедливости, чем действительно от чего-то ужасного, что с ней могут сделать незнакомые мужики. – То же мне, сильная нашлась! Со взрослыми мужчинами буду разговаривать я, и точка! А ты будешь сидеть дома и слушаться маму.
Приправляю слова особым материнским взглядом из серии «только попробуй ослушаться» и спешу на улицу. Из-за забора действительно торчит четверка незнакомцев. Неопрятные, с засаленными и спутанными волосами, заросшие, но таких огромных размеров, что неприятности, которые сулит встреча с этими экземплярами, ощущаются буквально кожей. Даже любопытные соседи попрятались все по домам, хотя обычно днем торчат во дворах.
И сразу как-то становится ясно, что то, что эта четверка предпочла дожидаться снаружи, а не завалилась ко мне на участок, вовсе не заслуга старенькой изгороди, а исключительно жест доброй воли явившихся.
– Добрый день! – произношу холодно и уверенно. Не собираюсь показывать страх, который буквально заполнил меня изнутри. Пусть думают, что не произвели на меня нужного впечатления. Этих уж точно не задобришь трясущимися поджилками – Чем обязана, господа?
На лицах всех четверых расцветают наглые ухмылки. Действительно, зубов у товарищей откровенный недобор, права была дочь. И она этот кошмар своими глазами видела? Бедная детская психика…
– Должок имеется за твоим муженьком, – демонстративно сплевывает себе под ноги чернявый и самый крупный из них.
– Так с него и спрашивайте, уважаемые, – улыбаюсь холодно. А внутри все дрожит. Я этим бандюганам на один плевок, переломят с полтычка и даже не напрягутся особо. Были бы деньги, без вопросов бы откупилась! Даже если история с долгом и абсолютная выдумка.
– Так мы и собирались. Да говорят, его женушка приговорила, недовольная чересчур грубым обращением. Так что, красавица, считай, ты нам помешала свое вернуть. Раз порешила муженька, теперь долг его сама отдавай. Нечего было лезть, куда не следует.
– Говорят, что кур доят, – прищуриваюсь я. Мало мне было следователя с этими претензиями, так еще одни заявились. – Вас не учили, уважаемые, что верить всему услышанному – моветон?
– А ты зубы нам не заговаривай! – дергается в мою сторону рыжий, и я автоматически делаю шаг назад. – Короче, теперь долг Каррена на тебе, и мы пришли, чтобы получить его.
– А не сможешь отдать монетами, мы всегда готовы взять натурой, – мерзко осклабливается тот, у которого не хватает аж четырех зубов спереди.
Меня откровенно передергивает.
Глава 22
– Что ж, раз вы так уверены в своем праве, хотелось бы получить подтверждение. Мало ли кто додумается заявить, что мой муженек в долги влез, – произношу все еще твердо, но все меньше веря в то, что эта встреча окончится для меня хоть чем-то хорошим. Слишком уж не равен расклад сил. – С покойничков, как вы сами знаете, взятки гладки, они опровергнуть ничьи слова не могут. А обидеть одинокую вдову желающих хоть отбавляй. Так, что скажете, господа?
– Скажем, что нашего честного слова обычно достаточно, – ухмыляется главарь. Остальные поддерживают предводителя наглыми смешками и вызывающими улыбками. – Люди нас знают, – звучит как предупреждение.
И я уже готова в ответ дать им свое честное слово, что в гибели Каррена виноват лишь злой рок, но никак не я, когда в наш междусобойчик вмешивается еще кое-кто. И мне не остается ничего иного, кроме как принять неожиданно пришедшую помощь.
– По какому поводу собрание, господа? – скалится во все тридцать два белоснежных зуба непонятно откуда взявшийся дракон. Сейчас, в одних грязных, дурно пахнущих штанах он меньше всего напоминает императора. Могучий торс, состоящий, кажется, из одних только каменных мускулов, поблескивает под тонким слоем влаги. Разгоряченная кожа розовеет на солнце, длинные волосы убраны в небрежный, растрепавшийся хвост. А выражение жесткого лица не обещает моим новым знакомым легкого вечера. Что могло случиться за короткое время с его величеством, что он стал похож на киношного бомжа? Впрочем, меня это не касается. Пускай прогоняет этих неадекватов, а потом и сам убирается восвояси. По-хорошему, он мне сильно задолжал, и вот как раз представился случай сделать хоть что-то доброе. – На него всех соседей приглашают, я так понимаю? – Герр складывает руки на широченной груди, делая свои мышцы еще более внушительными и устрашающими.
– Ты еще кто тут? – выступает вперед тот, кто без зубов. – Пшел вон отсюдова!
Главарь у них, видимо, поумнее будет. Потому что воспринимает дракона более серьезно, но от того, чтобы брезгливо поморщиться – видок у императора не самый презентабельный – все же не удерживается.
– Иди мимо, доброволец. Тут без тебя разберутся, – грозным рыком приказывает амбал.
Наверное, надеется произвести впечатление. Зря. Как я поняла, этот император совсем отбитый. Сперва приказал свою истинную убить, потом двести лет страдал. Теперь вот бомжует на чужбине вместо того, чтобы к местному королю в гости отправиться. Уж наверняка у них тут между собой связи налажены, и местный монарх не прогнал бы коллегу, попавшего в затруднительное положение.
– Да что-то ноги не идут, – нехорошо улыбается дракон, демонстративно играя мускулами.
Оцениваю экспозицию. Если у императора, помимо голых мышц, не имеется козырей в запасе, то я, к собственному прискорбию, буду вынуждена поставить на бандюганов. На их стороне численный перевес, явный опыт нечестных боев и всякие подлые приемчики, наверняка рассованные по карманам и голенищам видавших виды сапог.
– Ну, хочешь, мы тебе поможем, – ударяя кулаком в ладонь делает шаг вперед еще один бандит. Высокий, щербатый и ярко-рыжий. Даже странно, как с такой заметной шевелюрой его до сих пор не загребли – такая примета однозначная.
Четверка бандитов неспеша и смакуя ситуацию окружает императора, а тот скалится так хищно и предвкушающе, что даже противники, имеющие численный перевес, начинают явно о чем-то задумываться.
«Ох, этому дракону бы в покер играть, с таким-то владением физиономией» – проскакивает мыслишка. Мозг очевидно пытается не паниковать и прикрывается бодрым сарказмом.
– Как раз собирался сбросить пар, – бросает лениво дракон.
И ему в лицо сразу же летит здоровенный бандитский кулак. Императорская длань ловит его на подходе, оказываясь вполне себе боеспособной. Раздается характерный хруст, а за ним полный боли и удивления вопль. Герр, не теряя времени, подхватывает бандита за грудки и швыряет в подельничков.
Двое падают под весом летящей туши, а рыжий вырывается вперед. Подскакивает к императору, делая резкий взмах снизу вверх рукой, и только тогда я замечаю, как что-то металлическое сверкает на солнце. Дракон ловко отскакивает от удара, прогнувшись дугой в позвоночнике.
– Пошли нечестные приемы. Так быстро? – хмыкает он, явно намекая на полную деморализацию бандитов. Ведь если бы они были уверены в победе, не прибегли бы к помощи холодного оружия, а положили соперника в простом кулачном бою.
Глаза Герра на миг полыхают черным пламенем, и клинок в руке рыжего начинает шипеть и плавиться. Тот с воплем отбрасывает бывшее оружие подальше.
«Драконья магия во всей красе? А если эти четверо тоже маги?»
Не успеваю я как следует додумать свою мысль, когда четверка бандитов встряхивается после первой неудачи и одновременно двигает в сторону императора. И хотя, этот бессердечный дракон когда-то отдал приказ меня убить, сейчас мои симпатии полностью на его стороне.
– Ну же, не разочаровывайте меня, ребята, – подначивает он и без того разъяренных противников.
Вот больше двухста лет прожил, а ума так и не набрался! С грозными рыками на него с четырех сторон набрасываются разбойники и погребают Герра под своими телами. Я снова вижу блеск стали, слышу чьи-то хрипы. Оглядываюсь беспомощно по сторонам, на народ вокруг словно вымер.
Глава 23
Мое сердце колотится где-то возле горла. От страха за глупого самоуверенного императора и от страха за себя. Если Герр не справится, весь гнев бандюганов, разгоряченных дракой, обрушится на меня. А если окончательно не повезет, то еще и на Лею.
И стоит мне только подумать, что самое время хоть что-нибудь предпринять, как до слуха доносится боевой клич. Тоненький, немного писклявый, но очень отважный. Поворачиваю голову и с ужасом наблюдаю, как в сторону кучи-малы несется моя крошка с огромной дубиной наперевес.
– А-ну, р-р-разойдись! – орет моя маленькая защитница.
Ловлю глупую на полном ходу, вывихивая себе руки из суставов, но не позволяя приблизиться к дерущимся мужикам.
– Стоять! – рычу не хуже дракона. – Куда собралась?
– Наших бьют! – обиженно дергается дочь в сторону дерущихся. Держу безрассудную мертвой хваткой. Смотрит на меня с непониманием и осуждением.
– С ума сошла? – рявкаю и встряхиваю воительницу за ворот платья. – Наших там нет и быть не может, у нас тобой только мы! А девочки в мужских разборках вообще не участвуют – прибьют тебя и не заметят. Ты этого хочешь?
– Но мама! – в чистых изумрудных глазах стоят слезы. – Они же его убьют там!
– Ну и пусть! – кричу на дочь. То же мне защитница сирых и убогих нашлась. – Значит туда ему и дорога! Быстро в дом пошла, пока я не схватила эту палку и не отходила тебя как следует по заднице!
Ровно на секунду в меня впивается ошалелый взгляд, кажется самой души касается. Потом тухнет, огонь в нем сменяется разочарованием.
– Ты! – кричит мне в лицо. – Самая ужасная, безжалостная и бессердечная! Ненавижу тебя! – и рыдая убегает в дом.
У меня под веками тоже вскипают слезы. «Это потому, что твой отец разбил вдребезги мое сердце!» – хочется кричать мне вслед. Но я молчу. Воздуха не хватает. Впрочем, пусть лучше ненавидит меня, чем бросается в драку со здоровенными бандюганами.