Дракон смеется. И от этого теплого, добродушного звука у меня на душе становится легко. А желание воевать постепенно растворяется. Определенно дракон воздействует на меня какой-то особой магией!
– От тебя мне нужна только ты сама, – подмигивает мне.
Берет мою руку и кладет себе на локоть. Так мы и идем, держа в поле зрения Лею. И слишком уж отчетливо попахивает идиллией, не могу удержаться от следующего вопроса:
– А что с этим следователем, Эрре? Он больше не беспокоит меня – совсем на него не похоже.
Челюсти императора гневно сжимаются, вздуваются желваки под гладкой загорелой кожей.
– Забудь о нем, – бросает резко. И более не добавляет ни слова.
Но меня такой расклад не устраивает. Дергаю Герра за рукав.
– Ты что, убил его? – округляю глаза.
Не то чтобы мне было особо жалко подонка Эрре или я сильно удивлена жестокости императора. Просто как-то неожиданно.
– Чтобы ты меня вообще никогда не простила? – хмыкает он. – Ну уж нет. Эта падаль теперь гнет спину на рудниках, как я и обещал. Черканул пару слов местному королю, пообещав ответную любезность. Так что убрать от тебя этого следователя не доставило проблем.
– Как у императоров все просто, – язвлю.
Хоть и не чувствую зависти или злости на самом деле. Да и огромная власть предполагает огромную ответственность. Герр, например, дорого заплатил за возможность построить свою империю.
– Не проще, чем у влюбленных скотников, – язвит его величество в ответ.
Возвращаемся домой снова с экипажем. Лея устала и кладет голову мне на плечо, придерживаю ее рукой. Император сидит на скамье напротив и откровенно любуется. Даже не думает скрывать свой очевидный интерес.
– Давай, отнесу ее в кровать, – предлагает, когда приходит время выходить. – Тяжелая же.
Будить дочку и правда жаль – так сладко спит, сытая, довольная, счастливая. Со вздохом позволяю Герру взять ее и пройти вместе с нами в дом. Провожаю в свою спальню и показываю большую кровать, на которой мы с Леей спим вместе.
Ничего не могу с собой поделать. Знаю, что непедагогично, знаю, что вредно, но отказаться от Леи не могу. Слишком уютно с моей девочкой, слишком тепло и сладко, чтобы добровольно разделиться. Да и спокойнее мне, когда она всегда под боком.
– Травяным настоем напоишь? – интересуется император. Идет в сторону кухни – после прошлого раза освоился уже у меня в гостях.
– А тебе на скотный двор не пора? – поджимаю губы.
Я, конечно, ему благодарна за прекрасный вечер, но проводить времени больше, чем того требуют обстоятельства, не планирую.
– Они обойдутся и без меня, – самодовольно заявляет дракон. – А вот вы – нет. Так что я остаюсь.
Глава 41
Хватаю воздух ртом, не зная, как реагировать на наглость дракона.
– Да брось, отказываться от бесплатной рабочей силы глупо. Тем более в твоей ситуации.
– Одно слово – император, – цежу я. Им закон не писан, они сами себе закон. В ответ получаю обезоруживающую улыбку. Даже странно, что дракон способен на подобную. – Сопротивление, так понимаю, бессмысленно?
– Ты и сама скоро поймешь, что так будет для всех лучше.
Ничего не отвечаю. Вместо этого молча накрываю на стол. Мед, варенье, бездрожжевые лепешки и чайник с отваром. Сбор я сама делаю, у меня несколько: для утра тонизирующий, для вечера – успокаивающий. Нам с драконом наливаю последний. Привести нервы в порядок не помешает.
Сидим друг напротив друга, пьем местный аналог чая. Тишина неуютная, как между двумя незнакомцами, оказавшимися в одном замкнутом пространстве. Взгляды, которыми меня прожигает Герр, слишком интенсивные. Мужской интерес – его я научилась отличать с первых мгновений, тепло, наслаждение от увиденного.
– Что? – говорю, устав ерзать под этим обстрелом.
– Ты очень красивая, Ольери, – тут же отвечает с бархатистыми интонациями император.
Будто его дворец не полон самых первых красавиц. Ни за что не поверю, что именно моя довольно заурядная внешность пленила его. Так что скорее всего его слова – всего лишь лесть, чтобы задобрить, и не нужно воспринимать ее за чистую монету.
– Ольга, – поправляю хрипло. – На самом деле меня зовут Ольга. Это уже здесь имя переделали на местный манер.
– Очень красивое имя. И немного суровое – совсем как ты, – мягко отвечает дракон. – Даже не знаю, какая из вариаций мне больше нравится. А Лея?
– Лилия, – отвечаю, зачем-то разоткровенничавшись. – В честь моей мамы.
– Ты ее очень любила?
– Наверное, – жму плечами. – Все дети любят своих родителей – это заложено в нас природой. А потом она пропала, я еще маленькой была. Отца я и вовсе ни разу не видела. Меня бабушка воспитывала.
– Кто-то из твоих родителей Ходящий. Свой дар ты могла получить только от одного из них.
– Думаешь, они могут быть живы? – я была уверена, что уже прожила эту потерю, смирилась. Но вот после слов Герра в сердце мыльным пузырьком задрожала надежда. Даже меж ребрами защемило.
– Этого нельзя исключать. Скучаешь по ним?
– Я совсем одна в этом чужом мире, конечно, я скучаю по своим родным. Ты не представляешь, каково это – выживать в одиночку, как и растить ребенка.
– Расскажи мне, Олли, – император накрывает мою руку своей горячей ладонью. Заглядывает в глаза, заставляя тонуть в теплом изумруде его глаз.
Наверное, я слишком устала. Потому что как иначе объяснить мои последующие слова:
– Хорошо.
И я рассказываю. Обо всем, начиная с того момента, как его воины сбросили меня в море. Подробно и честно. Раз уж мы с этим драконом связаны, пускай знает, на что обрек свою драгоценную истинную.
Я могла бы быть нежной, беззащитной, без памяти влюбленной – такой я и была наутро после нашей единственной с Герром ночи. Но потом это все во мне умерло, разбилось о колючую водную гладь и пошло ко дну, напитанное соленой морской водой.
Я вижу, как меняется выражение лица императора. Как углубляются мимические морщины на нем, становясь резче, как опускаются уголки четко очерченных губ, а взгляд становится виноватым и болезненным.
И я все говорю-говорю-говорю… Впервые так много и впервые так честно. Оказывается, в этом мире мне даже поговорить по душам не с кем было, не с кем разделить наболевшее.
– Олли… – хрипит он, как только я замолкаю.
Опускается рядом со мной на колени и кладет поникшую голову мне на бедра. Ладони Герра сминают красивую юбку, не жалея ткань. Да и мне, честно говоря, не до нее.
Руки сами собой зарываются в светлые волнистые локоны, словно в уютные теплые варежки ныряют. Жесткие, как я и думала. Не могло быть у императора драконов нежного пушка, иначе это был бы уже совсем не он. Перебираю пряди рассеяно. Говорить больше не о чем – я все сказала. Внутри пусто и тихо.
Наполнится ли когда-нибудь чем-то? Не знаю…
– Я думал, что познал все муки мира, когда понял, что лично убил тебя… – говорит император. Его голос звучит тихо, заглушаемый тканью моего платья. Поднимает голову. Глаза Герра красные и воспаленные, лицо перекошено страданием. Словно прямо в эту минуту кто-то взял его кишки и накручивает на кулак без анестезии. Во мне даже что-то, похожее на сочувствие, рождается. Я давно уже пережила все то, о чем рассказывала дракону, а он – еще нет. И если император на самом деле испытывает ко мне все те чувства истинной пары, то я ему не завидую. – Но то, что ощущаю прямо сейчас, в разы сокрушительнее. Ты слишком сильная, слишком чистая и незапятнанная для такого, как я, – руки дракона отпускают подол и начинают ползти по моим бедрам, обжигая кожу, ощутимо сминая ее. Останавливаются на талии. – И я всегда буду благодарить судьбу за такой невероятный подарок. Я все для тебя сделаю, Ольери. Все. Чтобы стереть те ужасные годы и события, на которые я тебя обрек. Только скажи, чего ты хочешь, родная?
Глава 42
– Хочешь, увезу вас отсюда далеко-далеко? Или, хочешь, поедем смотреть мир – миры даже? Могу подарить вам дворец, толпу слуг – тебе больше никогда не придется работать. Ты сможешь общаться с дамами из высшего круга, блистать на балах и светских мероприятиях, а Лея будет расти в роскоши… Только скажи, Олли, и я все для вас сделаю, – сумасшедший взгляд изумрудных глаз впивается в мое лицо.
Наверняка уставшее, уже не настолько молодое и свежее, как когда-то, но отчего-то в глазах дракона отражается такое восхищение и преклонение, что мне неловко становится. Будто я этого всего не заслуживаю, будто украла или получила обманным путем.
И уж, конечно, я слишком далека от всех этих дворцов и высшего света. Где я, простая девчонка с Земли, попавшая в самый настоящий переплет, и где расфуфыренные дамы, искушенные в светских интригах? Да меня там сожрут сразу же, и истинный дракон не поможет. Спасибо, такого счастья мне не надо.
– Я просто хочу жить, Винс, – произношу устало, впервые называя императора по личному имени. После всего злости к нему не осталось, как и ненависти, как и желания отомстить. Просто вдруг вселенская неподъемная усталость опускается на мои плечи, придавливая к земле. – Здесь. И открыть свою лавку, занимаясь тем, что хорошо у меня получается, приносит удовлетворение и какую-никакую радость.
Я жду, что Герр начнет меня отговаривать. Расписывать перспективы, которые сулят его возможности и статус. Ведь это откровенно глупо, будучи истинной самого императора драконов, прозябать в глуши, еще и получать удовольствие. Но он в очередной раз удивляет меня:
– Значит, будем открывать лавку, – спокойно кивает Винс. Словно это такая же важная стратегическая задача, как завоевать пару тысяч гектаров территории. – Ты больше не одна, – большие пальцы императора проходятся в нежной ласке по моим бокам. – Вместе мы справимся.
Так тепло становится от слов Винсента и от касаний. Чувствую, как меня разморило от близости сильного мужчины, готового взять все проблемы на себя, а меня саму носить на руках. Но расслабляться нельзя! Кто его знает, насколько хватит дракона. Однажды он вернется к себе и дальше управлять империей, а я останусь.