– Давай спать уже, – поднимаюсь. Император тоже вынужден встать на ноги. Но он, очевидно, не собирается упрощать мне задачу и не отступает ни на шаг. Скольжу грудью по его телу, прижимаясь. Теряюсь. Взгляд Винса темнеет. Дыхание делается тяжелым. – Я постелю тебе в детской, – ныряю вбок и спешу разорвать эту странную связь.
Потому что я сама тоже реагирую на близость дракона. Мое тело будто пробуждается от долгой спячки. Да что это? Сердце колотится, а щеки горят, пока спешу в дочкину комнату. Лею мы положили у меня в спальне, так что свободная кровать для Герра имеется. Чувствую кожей обжигающий взгляд императора, и обтягивающему мои изгибы откровенному крою платья я уже не так рада. С завтрашнего дня наряжаюсь только в хламиды! Нужно будет пошить парочку из необработанной мешковины.
«Если только тебе это хоть чем-то поможет» – скептически вставляет пять копеек подсознание.
В маленькой комнатке с Герром слишком тесно. Его императорская давящая энергетика ощущается слишком сильно. Или все же мужская? Если быть точнее – самцовая? Хотя дракон просто стоит терпеливо стоит в сторонке и ничего не делает. Разве что взглядом своим невозможным прожигает.
И вот мне уже кажется, что прогибаюсь я слишком пошло в момент, когда стелю простынь. Что приседаю маняще, когда достаю из ящика под кроватью большую подушку. Что слишком манерно обмахиваюсь ладонью, привлекая лишнее внимание к декольте, когда становится невыносимо жарко.
Слышу пугающий рокот, зарождающийся где-то в глубине грудной клетки дракона, и срываюсь с места. Благо постель уже готова.
– Приятных снов, – пищу на бегу, стремясь как можно скорее оказаться дальше от императора.
– Олли… – летит болезненное мне в спину.
У себя в комнате запираюсь на щеколду, нервными, дергаными движениями срываю платье и бросаю его комом на стул – потом приберу. Юркаю в кровать к дочке и вцепляюсь в ее теплое тело, как в спасательный круг. Это что такое творится вообще, а? Магия какая-то, не иначе…
Полночи кручусь в простынях, не в силах уснуть. Они почему-то кажутся слишком горячими, колют чувствительную кожу, натирают. И воздух будто потерял весь свой кислород – душный, тяжелый, липкий. Открываю настежь окно. Мучаюсь, верчусь. Смыкаю глаза, но тут же напарываюсь на темный взгляд изумрудных глаз. Он словно преследует меня, не желает отпускать. В итоге пялюсь в потолок, пока веки не смыкаются сами собой от усталости, а измученное сознание не уплывает в темноту…
Просыпаюсь от громких звуков, доносящихся из этого самого окна – так никто его и не закрыл. Леи рядом нет, я в комнате одна. Выглядываю во двор и практически сразу же оседаю, потому что колени внезапно подгибаются.
– Да что ж ты будешь делать, а? – бормочу несчастно.
Дочка носится по двору, прыгает, бегает, но совсем не это приводит меня в шок. А вид обнаженного по пояс императора с развевающимися на ветру волосами, который колет у меня под окном дрова. Литые мышцы вздуваются, когда он заносит топор над бревном, перекатываются под кожей, что блестит в ярком свете солнца. Мне кажется, я даже мерцающие очертания чешуи различаю.
– Похоже, сон в ближайшее время мне не грозит, – вырывается у меня откровенный стон.
Глава 43
В кухне на столе меня ждет кружка с еще теплым травяным отваром и тарелка, накрытая полотенцем. Подняв ткань, обнаруживаю глазунью из трех яиц, бутерброд с толстенным куском сыра, нарезанный помидор и огурец. И ни единого скарута, к моей величайшей радости! Гадать, кто тут такой заботливый объявился, не приходится.
Выхожу во двор с кружкой в руках, присаживаюсь на ступеньки крыльца и делаю мелкие глотки. Кусаю бутерброд. Солнышко светит, воздух обдувает теплом, тишина, благодать, здоровенный мужик рубит мне дрова… Когда это моя жизнь успела так разительно поменяться?
– С добрым утром, мам! – подскакивает ко мне Лея. У нее в руках деревянный меч, который она крутит легко и вполне себе профессионально. Во всяком случае я так не умею. – Выспалась? А то Винс не разрешил тебя будить.
– Маме нужно больше отдыхать, – терпеливо объясняет подошедший к нам император. От его разгоряченной кожи так и пышет жаром, хотя следов усталости на лице нет. – Как спалось? – он вдруг склоняется и оставляет поцелуй на моей щеке.
Дергаюсь, как от укуса. Нет, мне не больно, но как-то это слишком неожиданно и… неправильно? Или правильно, раз уж у нас дочь общая? Тру лоб – я совсем запуталась, а поведение дракона нисколько не помогает.
– Спасибо, – хриплю растерянно.
– Сейчас с дровами быстренько закончу и поступлю в полное твое распоряжение, – заговорщицки подмигивает Герр.
Это он о чем сейчас? Хлопаю ресницами, силясь понять, что происходит и как я до всего этого докатилась. Император хохочет, явно считывая мои мысли, и закатывает глаза.
– Швейную твою мастерить будем, – поясняет с ухмылочкой. – За пару дней, думаю, управимся. Так что завтракай и составляй план работ, сегодня я весь твой.
– И мой! – звонко вставляет Лея, покручивая меч в одной руке. Кажется, дочка в императоре души не чает. Вот как у него это получается?
– Это даже не обсуждается, принцесса! – согласно кивает Герр. Поднимает малышку на руки и с легкостью подкидывает в воздух. Лея так счастливо хохочет, что у меня за ребрами щемить начинает. Сомнений нет, мой ребенок заслуживает настоящего отца. Пусть и такого, неидеального, однажды ошибившегося, но деятельно раскаивающегося и без ума влюбленного в малышку. Это видно по восхищенным взглядам, которые он бросает на девочку, по трепету, с которым общается с ней. Да и по поступкам, конечно же, видно. – Всегда твой, – хрипло заверяет маленькую девочку могучий император драконов.
Чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего, вцепляюсь в кружку и жадно глотаю отвар. Вкуса не чувствую – все перебивают захлестнувшие меня эмоции. Они как шторм, начавшийся слишком внезапно и утянувший беспомощную жертву в самый эпицентр.
Немного разряжает обстановку пришедшая Вильна. Смотрю на соседку, груженую несколькими корзинами, которая тяжело ступает по дороге в компании мальчишки, обвешанного тряпочными сумками. Оба останавливаются возле моей калитки и сгружают все это добро на землю.
– Увела все-таки у меня ценного работника, Олли, – кивая на Герра с топором в руке, журит меня. – Ведь как чувствовала, что так и случится, – качает головой. Но на самом деле осуждения в ее голосе нет. Это так, добрососедские подколки.
– Ольери нужнее, – отзывается император.
Подходит к калитке, открывает и подхватывает тяжелую ношу. Лея тут как тут и сразу же сует любопытный носик в корзины.
– Ого, творог! И масло, и молоко, и яйца! И сырое мясо… – тянет брезгливо. – Ф-у-у-у-у.
– Все, как заказывали, – смеется Вильна. – Послезавтра еще свеженького принесу.
– Ну, что же вы сами такие тяжести носите. Не следует госпоже взваливать все на свои хрупкие плечи, – заявляет с бархатными интонациями дракон. – Давайте, лучше я сам послезавтра зайду.
Круглое обветренное лицо соседки довольно пунцовеет. В глазах появляется кокетливый блеск, она начинает смущенно хихикать.
– Ну, Винс, ну, скажешь тоже! – машет она на него пухлой ладошкой. – Хрупкие плечи…
А я чувствую, как внутри закипает злость на этих двоих. Тоже мне, нашлись приятели. Раз Герр так сильно беспокоится за эту Вильну, то чего было уходить ко мне? Работал бы на соседку и следил, чтобы она не перенапрягалась, не дай небо. Джентльмен несчастный!
Фыркаю вслух, не удержавшись, и скрываюсь в доме. Вот еще смотреть на милования этих двоих! Фу, мерзость…
Да и сдался мне этот дракон. Пускай к Вильне возвращается, к Лее приходит в гости общаться, а я уж как-нибудь обойдусь! П-ф-ф, помощничек нашелся, дамский угодник. Смотреть противно!
Нервными движениями заправляю кровать покрывалом, когда со спины вдруг обнимают крепкие руки и силой прижимают к большому горячему телу.
– Ревнуешь, моя страстная, м-м-м? – наглые губы проходятся по коже за ушком.
Мурашки бросаются от того места врассыпную, маленькие волоски встают дыбом. Гад!
– П-ф-ф! – фыркаю я. Дергаюсь, но руки не отпускают.
Глава 44
Наглый язык императора проходится по нежной коже. Дергаюсь от неожиданности. Хватаю со столешницы поварешку и замахиваюсь, резко отворачиваясь. Я бы честно долбанула по лбу этому разошедшемуся чешуйчатому, но он как-то слишком шустро отскакивает и поднимает руки в примирительном жесте.
– Все-все, перестал, – хохочет он. Не ртом, конечно – глазами! Лицо император держит, но вот коварный смех прорывается сквозь изумруд нахальных глаз. – Прости, не удержался. Ты слишком прекрасна в гневе. А я слишком обрадовался твоей реакции на соседку.
– Не было никакой реакции, – отрезаю нервно. Но мы оба знаем, что я вру. Также беспардонно, как делает это сам император. Но надо отдать ему должное, мою ложь он как будто бы принимает. – И спасибо за завтрак, – добавляю, подумав.
Дракон, конечно, гад, но заботливый. А я так давно уже не чувствовала ничего подобного…
– Мне только в радость, – серьезно кивает он. – Ну что, каков фронт работ на сегодня?
Тру лоб. Никогда не могла так быстро перестраиваться. Видимо, это одна из черт успешных правителей. Многозадачность, как модно было писать в резюме в моем мире. Что ж, Винса там бы с руками оторвали.
Как-то легко и естественно он вытягивает из меня все планы относительно швейной лавки, а потом берет командование в свои руки. Все так же в одних штанах император идет колотить мне примерочную, поигрывая мускулами при каждом удобном случае. А я сбегаю наверх, доделывать каталог. Зову Лею с собой, но она предпочитает подавать гвозди знакомому от силы пару дней дракону. Вот так и рожай дочерей…
Их общению решаю не препятствовать. Раз уж Герр утверждает, что девочка на пороге оборота и нуждается в его помощи, пускай лучше приглядывает. В том, что император станет лучшей нянькой для нашей дочери, я уже не сомневаюсь. Стоит хоть раз понаблюдать за ними, увидеть, какие трепетно-восхищенные взгляды Герр бросает на нашу девочку, как все сомнения разом отпадают.