В конце ноября нападение Советского Союза на Финляндию предоставило союзникам новые возможности, возбудив у них надежду на то, что Скандинавские страны из солидарности с Финляндией и как члены Лиги Наций могут пропустить через свою территорию союзные войска, отправленные на помощь финнам. Это почти автоматически привело бы к оккупации Нарвика и района Кируна-Елливаре, поскольку самым прямым маршрутом в Финляндию была железная дорога Нарвик — Лулео. Французское правительство даже вынашивало замыслы создать в Скандинавии главный театр военных действий с целью предотвратить бои на франкогерманской границе… Но в результате был принят более скромный британский план, внешней целью которого была отправка частей на финский фронт, однако основной упор делался на операции в Северной Норвегии и Швеции. Главные силы должны были высадиться в Нарвике и наступать вдольжелезной дороги до ее конечного восточного пункта в Лулеро, попутно оккупировав Кируну и Елливаре. К концу апреля две бригады союзников должны были разместиться вдоль этой линии»[175].
Заключение советско-финского мира и высадка немцев в апреле 1940 г. сорвали планы вторжения союзников в Норвегию и Швецию.
Действия британского флота затрудняли снабжение морем германских войск в Норвегии. Поэтому Гитлер обратился к Швеции с просьбой разрешить перевозки армейских грузов через Швецию в Норвегию железнодорожным и автомобильным транспортом. 15 апреля шведское правительство согласилось разрешить перевозку продовольствия для германских войск, но отказало в транзите оружия и военнослужащих. Обратим внимание на дату — пока еще на Западном фронте шла «странная война».
Но вот 14 июня 1940 г. немцы вошли в Париж, и через 4 дня шведское правительство разрешает немцам неограниченный транзит оружия и военнослужащих из Германии в Норвегию. Единственное ограничение — военнослужащие должны передвигаться сравнительно небольшими группами.
22 июня 1941 г. Германия напала на СССР, а на следующий день германский посол потребовал у шведского правительства разрешения на транзит через Швецию одной дивизии из Южной Норвегии в Финляндию. Через 2 дня шведское правительство дало на это согласие, и командование вермахта приказало 163-й пехотной дивизии 26 июня начать отъезд из Осло. В Норвегии эту дивизию сменила 710-я пехотная дивизия, переброшенная из Германии.
В Москве немедленно узнали о движении германских войск через Швецию. 24 июня замнаркома иностранных дел А. Лозовский[176] вручил шведскому послу Густаву Ассарссону ноту протеста и заявил, что транзит германских войск — враждебный акт Стокгольма. Однако в тексте ноты прилагательное «враждебный» было смягчено на «недружественный». Как позже отмечал Ассарссон, протест советской стороны или какие-либо комментарии по поводу решения Стокгольма на страницах советской прессы опубликованы не были. И это понятно. Ситуация на фронте была слишком сложной, чтобы пугать шведов. '
В течение 1942 г. НКИД все более настойчиво высказывал недовольство по поводу продолжавшегося транзита германских военных грузов через шведскую территорию. 26 июля Лозовский вручил Ассарссону памятную записку, в которой отмечалось, что такие «южные порты Швеции, как Мальмё, Треллеборг, Хельсингборг, другие превращены с ведома правительства Швеции в германские промежуточные базы… Шведские дороги под рубрикой “некоторых материалов и товаров” перевозят, в частности, тяжелые и сверхтяжелые немецкие пушки на специальных платформах». В ходе беседы Ассарссон «был смущен и заявил, что ему известны только два факта»: транзит 7000 немецких войск через Швецию и переход небольшого количества шведских офицеров на службу к финнам. Остальное он считает невероятным[177].
Шведский посол лгал. К тому времени тысячи шведов уже воевали против СССР в составе 11-й мотопехотной дивизии СС «Нордланд», отдельного батальона в составе Финской армии и в других частях.
Правда, с другой стороны шведы косвенно содействовали советско-германским контактам. Так, советский дипломат В.С. Семенов в 1942–1943 гг. поддерживал связь с агентом адмирала Канариса Эдгаром Клаусом. Курировал эти контакты резидент НКВД в Швеции Б.А. Рыбкин. Какие-то связи с советскими дипломатами в Стокгольме были у оберштурмбан-фюрера СС Петрика Клейста.
С февраля 1943 г. командование вермахта начало готовиться к вторжению в Швецию. Нет, нет! Шведы и не думали присоединяться к антигитлеровской коалиции, а предпочитали исправно помогать рейху. Вторжение планировалось как превентивная акция на случай британского вторжения в Норвегию и Швецию или в случае «плохого поведения» Швеции.
Началось усиление германских войск в Южной Норвегии. Возможность применения танков в условиях Норвегии и Швеции крайне ограничена. Поэтому первая танковая дивизия (25-я) начала формироваться лишь в феврале 1942 г. Первоначально в ней состояли лишь легкие танки: германские Т-П и французские «Гочкис». Однако с марта 1943 г. легкие танки стали заменяться средними. И к июлю 1943 г. 25-я танковая дивизия представляла собой грозную силу. В ее составе было 14 танков Т-П, 62 танка Т-Ш, 26 танков T-IV и свыше 1000 автомобилей. Личный состав дивизии превышал 21 тысячу человек. Высвободившиеся танки Т-П и «Гочкис» передали пехотным дивизиям. Еще одна танковая дивизия должна была быть переброшена в Швецию из Германии.
Однако разгром германских войск на Курской дуге смешал все карты вермахта. По приказу Гитлера 25-ю танковую дивизию в начале сентября 1943 г. перебросили на Восточный фронт, где она понесла большие потери в районе Житомира и Каменец-Подольска. О вторжении в Швецию немцам пришлось забыть.
Получив информацию о положении дел под Курском и Белгородом, шведское правительство по зрелому размышлению 1 августа 1943 г. запретило транзит германских военных грузов через Швецию.
Глава 3 «Люди гибнут за металл»
Как уже говорилось, железная руда, поставляемая из Швеции, а также из Норвегии транзитом через Швецию, имела жизненно важное значение для Третьего рейха. Кто-то из западных историков подсчитал, что каждый третий снаряд, выпущенный немцами на Восточном фронте, был сделан из шведского металла.
Именно из-за «шведского металла» на Балтике началась настоящая война между королевским флотом и нашими подводными лодками.
Рассказ об этой потаенной войне начну с полудетективной истории. В 1915 г. английская подводная лодка Е-19 у южной оконечности шведского острова Эланд потопила германский пароход «Никомедия» с грузом… пива, разумеется, в бутылках. В августе 1999 г. Матс Каролссон, Стафан Франссон и Маркус Рунесон отправились в район гибели «Никомедии» за пивом. Забегая вперед, скажу, что в конце концов они нашли «Никомедию» и подняли наверх несколько ящиков с пивом. В найденных бутылках сохранилась живая дрожжевая культура, и на ее основе удалось воссоздать старое пиво. Теперь оно продается в магазинах шведской винной монополии «Си-стембулагет» под названием «Затонувшее судно» («Врак»).
Но еще раньше, на пятидесяти метровой глубине приятели обнаружили разломанную пополам субмарину. Рубка лодки была разворочена. Передняя часть, оторванная перед самой рубкой, лежала в 10 м от остального корпуса. Одна труба кормового торпедного аппарата была пуста, а в другой виднелась застрявшая торпеда. Вероятно, подводная лодка пыталась атаковать цель, но не успела. Аквалангисты обнаружили у основания рубки буквы «С-8».
Это действительно была советская подводная лодка С-8, вышедшая 10 октября 1941 г. из Кронштадта в юго-западную часть Балтийского моря. Немцы в начале войны для защиты от кораблей Балтийского флота поставили в этом узком месте (порядка 180 м) большое минное заграждение, а шведы по просьбе командования кригсмарине довели это заграждение до южной оконечности острова Эланд. Советскому Союзу шведы о постановке минного заграждения не сообщили — результатом стала гибель подводной лодки.
Говоря о русско-шведской войне на Балтике, сразу стоит заметить, что командиры наших лодок никогда не получали приказ топить шведские суда. Наоборот, начальство на всякий случай требовало от них держаться подальше от скандальных соседей. Так что в большинстве случаев наши подводники считали, что атакуют финские и германские суда. Хотя я вполне допускаю, что кто-то и со злости выпустил торпеду в посудину, везущую смертоносный металл в Сталинград или Белгород. Шведские же моряки прекрасно знали, чьи субмарины они атакуют — на Балтике на сей раз действовали только советские подводные лодки.
9 июня 1942 г. из Кронштадта вышла подводная лодка Щ-317 и направилась на позицию № 2 в районе Карлскроны. Через неделю она потопила финский транспорт «Арго» (вместимостью 2513 брт) с грузом для Германии. На поиски «Арго» шведы направили транспорт «Улла». Маленькая ремарка: шведам-то какое дело до боевых действий на Балтике? Сидели бы тихо, как мышь за веником!
По «Улле» Щ-317 выпустила торпеду, но, увы, мимо. Зато 22 июня был потоплен шведский транспорт «Ада Гортон», который вез в Германию 2000 т железной руды.
1 июля Щ-317 атаковала шведский транспорт «Галеон», шедший в составе конвоя. Однако торпеда взорвалась, попав в подводную скалу. В свою очередь, шведский эсминец «Эреншельд» так же безрезультатно сбросил серию глубинных бомб.
>
Подводные лодки таких типов топили шведские суда. Подводная лодка типа «Щ» V, V-бис и У-бис-2 серий
По шведским данным, 6 июля в 12 ч. 31 мин. в двух милях от юго-восточного побережья острова Эланд шведский эсминец «Норденшельд» атаковал глубинными бомбами неизвестную подводную лодку.
8 июля в том же районе Щ-317 был потоплен германский транспорт «Отто Корде» (966 брт).
В ночь на 10 июля командир Щ-317 капитан-лейтенант Н.К. Мохов последний раз вышел на связь: «Утопил 5 транспортов противника водоизмещением 46 тыс. тонн. Торпед не имею». Подводной лодке было приказано оставить позицию и вернуться в базу. Больше Щ-317 на связь не вышла.