ой. Поэтому Пруссия и Мамонтов летом – осенью 1789 г. занимали императрицу куда больше, чем Густав III.
К концу 1789 г. русские войска расположились на зимние квартиры. Первая часть «главного корпуса» наблюдала за границей от Нейшлота до Кюмени, а вторая часть – по Кюмени и побережью Финского залива до Выборга.
В начале 1790 г. Екатерина II заменила Мусина-Пушкина на генерал-аншефа графа И.П. Салтыкова. В кампанию 1790 г. в первых стычках успех способствовал шведам. Но 22 апреля отряд генерал-майора Ф.П. Денисова[86] в районе деревни Гайнали разбил 7-тысячный корпус шведов, которым командовал сам Густав III. Одновременно генерал-поручик Нумсен овладел шведскими укреплениями на правом берегу реки Кюмень, взяв 12 пушек и более 300 пленных. Отряд генерал-майора Ферзена потеснил противника в районе Свеаборга. Таким образом, вся кампания 1790 г. шла исключительно на шведской территории, но по-прежнему велась вяло. В середине июля боевые действия прекратились в связи с начавшимися переговорами о мире.
Оценивая боевые действия в Финляндии в 1788–1790 гг., следует заметить, что в отличие от войн 1700–1721 гг. и 1741–1743 гг. боевые действия обеими сторонами велись крайне нерешительно. За три года войны не произошло ни одного крупного сражения. Противники буквально топтались на небольшом пятачке в сто вёрст в длину и столько же в ширину.
Эта война с самого начала была дурацкой с точки зрения политических целей и военной стратегии, а в Финляндии она была таковой и с точки зрения тактики. Несколько иная ситуация сложилась в боевых действиях на море.
Глава 19. Корабельные и гребные флоты к началу войны
В правление Густава III началось возрождение шведского флота, инициатором чего стал известный кораблестроитель Фредрик Хенрик Чапман. Сын английского морского офицера, переехавшего в Швецию, Чапман учился корабельному делу в Стокгольме и Лондоне, он изучил работу верфей во Франции и Нидерландах и, вернувшись на родину, с 1760 г. занялся модернизацией шведского флота. По чертежам Чапмана только с 1782 по 1785 г. на шведских верфях было спущено не менее десяти кораблей и десяти фрегатов. В результате к началу войны шведский флот имел около 26 боеспособных кораблей, 14 фрегатов и несколько десятков малых парусных судов.
Шведские корабли были двухдечными, вооружение состояло из 60–74 пушек. Штатное вооружение корабля: 26 – 24-фунтовых орудий в нижнем деке; 28 – 18-фунтовых орудий в нижнем деке; 10–20 – 8-фунтовых орудий на баке и шканцах.
Фрегаты делились на два ранга: 42–44 орудийные и 36-орудийные. У обоих типов фрегатов орудия находились на палубе и в закрытой батарее. Вооружение 42–44-пушечных фрегатов состояло из 26 – 24-фунтовых чугунных орудий на батарее; двух 12-фунтовых чугунных орудий на палубе; 16 длинных 24-фунтовых орудий на палубе. Вооружение 36-пушечных фрегатов состояло из 22 – 12-фунтовых и 12 – 4-фунтовых орудий. На бриге по штату состояло 16 длинных 18-фунтовых орудий, двух 3-фунтовых чугунных орудий и двух 3-фунтовых фальконетов.
Чапман произвёл настоящую революцию в строительстве гребных судов. Следует заметить, что на Балтике роль гребных судов была несравненно больше, чем на Средиземном и Чёрном морях. Дело в том, что северное побережье Финского залива, Аландский архипелаг и побережье Швеции от Эстхамара до Фигехолма представляет собой почти сплошные шхеры. Плавание в шхерных районах – дело весьма трудное, требующее отличного знания местности, так как навигация в шхерах возможна только по строго определенным путям – фарватерам, чрезвычайно извилистым и таящим массу опасностей. Наиболее трудными являются шхерные районы Финляндии и Або-Аландские, несколько легче плавание по шведским шхерам.
Понятно, что до появления паровых двигателей плавание в шхерах больших парусных судов (кораблей и фрегатов) было крайне затруднено, а в отдельных местах вообще невозможно. В результате этого в обеих русско-шведских войнах – 1700–1721 гг. и 1741–1743 гг. – обе стороны имели по два флота: корабельный и гребной, действовавших в подавляющем большинстве случаев независимо друг от друга. Корабельные флоты сражались в открытом море, а гребные – в шхерах.
Крайне важную роль в боевых действиях играла и замерзаемость берегов Балтийского моря. Обычно порядок замерзания был следующий: в середине октября замерзали берега на севере Ботнического залива, в начале ноября – берега средней части Ботнического залива и Невская губа, в середине ноября – восточная половина шхер Финского залива, в конце ноября – середина северной части Ботнического залива, в начале декабря – Або-Аландские шхеры и западная половина шхер Финского залива; в середине и конце декабря – Моонзунд, средняя часть Ботнического залива, восточная часть Финского залива, в начале января – Стокгольмские шхеры, южная часть Рижского залива и западная часть южного берега Финского залива. В общем, замерзание шло с севера на юг и с востока на запад от берегов к морю. Вскрытие происходило в обратном порядке, начинаясь в первых числах марта и оканчиваясь в середине или даже в конце мая. У берегов Эзеля, Даго, Курляндии и в середине западной половины Финского залива лед становился только в самые суровые зимы и не более, как на 20–30 дней. Берега Швеции (в районе самого моря), германское побережье и проливы почти никогда не замерзали, но изредка заполнялись плавающим льдом.
Поражения шведов в двух предыдущих войнах не в последнюю очередь были обусловлены слабостью шведского гребного флота по сравнению с русским. Так, в 1721–1741 гг. число галер в составе гребного флота не превышало и тридцати.
В 50-х гг. XVIII века в Швеции началось интенсивное строительство гребных судов. Причём гребные суда были переданы… сухопутным войскам. Гребной флот стал называться «армейским флотом». В октябре 1756 г. первым командующим армейским флотом король назначил генерал-майора А. Эренсверда. В известной степени такая мера была оправдана. На Балтийском театре военных действий основной задачей гребного флота обеих сторон было обеспечение действий сухопутных войск. В 1766 г. армейский флот был передан в подчинение Адмиралтейству, но в 1770 г. вновь возвращён армии.
В войнах 1700–1721 гг. и 1741–1743 гг. в гребных флотах России и Швеции наиболее крупными судами были галеры и их разновидности – полугалеры и скамповеи.
В ходе войн 1700–1721 гг. и 1741–1743 гг. галеры и другие гребные суда редко выходили в открытое море, а обычно передвигались среди финских шхер, где они в большинстве случаев были недоступны для корабельного флота. Поэтому вечером галеры приставали к берегу, и большинство членов команды ночевало на берегу.
Изучив опыт предыдущих войн в шхерах, Чапман решил резко увеличить огневую мощь гребных судов, расположив тяжёлые орудия по бортам так, чтобы они не мешали действиям гребцов. Им были спроектированы несколько типов таких судов.
Первым из судов нового типа, получившего название «удема» (от финской области Uudenmaan), стал спущенный на воду 9 августа 1760 г. «Гамле» («Старая»). Он представлял собой 27-метровое однопалубное судно с 16 парами вёсел и вооружением из десяти 12-фунтовых пушек, установленных в диаметральной плоскости на вращающихся станках, и двух 3-фунтовых пушек. Экипаж составлял 126 человек.
Почти одновременно было построено судно другого типа, также получившее название «Гамле». Длина его корпуса составляла 20 м, судно имело 16 пар вёсел, экипаж – 90 человек. Вооружение состояло из одной 6-фунтовой пушки на баке (носу) и десяти 3-фунтовых пушек по бортам. Этот тип судов получил название «пойема» (от финской области Pohijanmaa). Последующие пойемы строились с усиленным вооружением. Вместо одной 6-фунтовой пушки на баке и юте устанавливались две 12-фунтовые пушки на поворотных станках.
10 июля 1761 г. было спущено на воду судно типа «турума» (область в Финляндии – Turunmaa), названное «Норден». Оно имело большие, чем удема и пойема, размеры. Судно было двухпалубное, длиной 35 м. На нижнем деке стояли 22 – 12-фунтовые пушки, расположенные по бортам. На верхней палубе находилось десять 3-фунтовых пушек, там же сидели гребцы для 16 пар вёсел. На каждом весле было по три солдата. Экипаж составлял 170 человек.
Парусное вооружение судов новых типов первоначально состояло из косых латинских парусов, а затем его заменили на фрегатское. Удема имела три мачты, турума и пойема – по две мачты.
Новые суда были достаточно мореходны, хорошо ходили под парусами и обладали удовлетворительной манёвренностью. Однако скорость на веслах была, естественно, ниже, чем у галер. Следует отметить, что турумы могли вести огонь из 12-фунтовых пушек лишь без хода, то есть когда гребцы «сушили» весла. Стрельба же из пушек, расположенных на одном уровне с гребцами, мешала гребле, а иногда и исключала её вовсе.
Бортовые пушки не мешают гребле, только если их расположить на верхней палубе, а гребцов – на нижней, но это приводит к ухудшению устойчивости и т. п.
В конце 60-х гг. XVIII века началась постройка нового типа судов – «геммем» (тоже по названию области), в России их называли гемамы. Головной трёхмачтовый гемам «Оден» имел длину 33 м. В его нижнем деке было установлено восемнадцать 12-фунтовых пушек. Гребцы размещались на нижнем и верхнем деках, что позволяло при стрельбе хоть как-то грести гребцам нижнего дека.
В 1789 г. Чапман построил три гемамы улучшенной конструкции, названные «Styrbjörn», «Hjalmar» и «Starkodder». Длина их была доведена до 44 м. Вооружение состояло из 24 – 36-фунтовых и двух 12-фунтовых пушек. Гемамы несли три мачты и парусное фрегатное вооружение. Любопытно, что в русском флоте гемамы начали строить лишь в 1808 г. До 1823 г. было построено шесть гемамов.
К началу войны в армейском флоте состояли и классические галеры, построенные в середине XVIII века. Большая часть 20-баночных галер типа «Серафил» были вооружены двумя 24-фунтовыми пушками, установленными на носу под «рамботом» (мостиком командира). Команда 20-баночных галер по штату состояла из 293 человек.