Следует заметить, что с 1809 г. Россия не имела никаких территориальных претензий к Швеции, и её вполне устраивал шведский нейтралитет.
В начале Первой мировой войны командующий Балтийским флотом адмирал Н.О. Эссен, узнав о том, что шведский флот сосредоточен севернее Готланда, 27 июля 1914 г. (по ст. ст.) вывел свой флот в море. Он собирался окружить шведские корабли и предъявить ультиматум: уйти им в военно-морскую базу Карлскрона (на юге Швеции) и оставаться там до окончания войны между Россией и Германией. В противном случае шведский флот подлежал уничтожению. Эссен заранее подготовил текст ультиматума шведскому адмиралу: «Ваше превосходительство. Хотя в настоящей войне между Россией и Германией шведское правительство и объявило нейтралитет, и ничто, по-видимому, не нарушает дружеских отношений между нашими государствами, я всё же не могу не обратить Ваше внимание на то, что в период, ближайший перед началом войны, на родине Вашей был целый ряд манифестаций в пользу вооружения для борьбы с Россией. Учитывая это обстоятельство, а также принимая во внимание трудность своевременного получения точных известий об истинных намерениях Швеции и её вооружённых сил, я обращаюсь к Вам, милостивый государь, с предложением провести весь шведский флот в Карлскрону, с покорнейшей просьбой не выходить оттуда во всё время продолжения войны России с Германией. Как военный человек, Вы поймете мое распоряжение моим судам при встрече с каким бы то ни было военным судном в пределах Балтийского моря и его заливов – немедленно его уничтожать. Прошу считать, адмирал, это мое заявление дружественным актом, устраняющим печальную возможность возникновения случайных военных действий между нашими флотами и нациями. Примите, милостивый государь, мои уверения в отличном уважении…»
Однако уже после выхода в море Эссен послал текст ультиматума командующему 6-й армией, у которого Балтийский флот находился в оперативном подчинении. В Петербурге пришли в ужас и потребовали у адмирала срочно прекратить операцию.
Швеция так и не вступила в войну на стороне Германии, но её военные корабли конвоировали шведские и германские транспорты с железной рудой и другими товарами в Германию и обратно. Причём конвоирование происходило как в шведских территориальных водах, так и в нейтральных водах Балтики.
Уже в первые дни войны Германия потребовала от Швеции погасить все маяки вдоль побережья страны, чтобы затруднить ориентацию кораблей противника, а также заминировать шведскую часть пролива Эресунн, через который в Балтийское море могли проникнуть британские подводные лодки. Эти действия не соответствовали статусу нейтральной державы, и поначалу шведы отказались. Но когда германская эскадра устроила показательные стрельбы по одному из шведских маяков, разрушив его верхнюю часть, шведы стали более сговорчивыми.
Требованию Германии о минных постановках Швеция сопротивлялась почти два года. Но после того как опасения немцев подтвердились, и через Эресунн в Балтику по пятиметровым глубинам буквально проползли пять британских подводных лодок, шведские минные заградители намертво заперли пролив.
В морской войне на Балтике интересен инцидент с германским минным заградителем «Альбатрос».
2 июля 1915 г. в 6 ч. 30 мин. русская эскадра обнаружила германский отряд кораблей в составе крейсера «Аусбург», минного заградителя «Альбатрос» и трёх эсминцев. Русские корабли открыли огонь. Германские крейсера и эсминцы, развив полный ход, оторвались от противника, а сравнительно тихоходный «Альбатрос» решил уйти в шведские территориальные воды. По германским данным, «Альбатрос» в 7 ч. 45 мин. вошел в территориальные воды у острова Остерганехольм, но русские крейсера «Адмирал Макаров, «Баян», «Олег» и «Богатырь» продолжали вести огонь до 8 ч. 07 мин. Якобы русские снаряды проносились над этим шведским островом. Замечу, что остров был необитаем, за исключением домика смотрителя маяка. «Альбатрос» и его команда были интернированы в Швеции до конца войны.
В связи с инцидентом Швеция заявила протест России, а её МИД в свою очередь свалил всё на туман, мешавший как стрельбе, так и определению крейсерами своего точного местонахождения. На том инцидент был исчерпан.
10 мая 1916 г. в районе Оландсгафа при таинственных обстоятельствах погибла со всем экипажем подводная лодка «Сом». Согласно заявлению капитана шведского парохода «Энтерманланд», подводная лодка шла параллельным курсом на дистации не более кабельтова, а затем внезапно повернула в сторону парохода и попала под его форштевень. Дело было днем, и капитан лодки лейтенант Бугураев вряд ли пошел бы на самоубийственный манёвр. С вероятностью 99 % шведы умышленно протаранили «Сом».
3 июля того же года подводная лодка «Вепрь» (типа «Барс») в районе маяка Бюреклубб в Ботническом заливе атаковала трёхторпедным залпом и потопила одной торпедой германский пароход «Сирия» водоизмещением 3600 т. Сопровождавший «Сирию» шведский эскадренный миноносец пытался протаранить «Вепрь». Но лодка уклонилась срочным погружением и легла на грунт. Ночью она всплыла и вернулась в Ревель. Шведы утверждали, что атака произошла в шведских территориальных водах. Однако шведы объявили своими водами чуть ли не весь Ботнический залив.
Только в 1916 г. немцы и шведы морем перевезли в Германию свыше 150 тыс. т железной руды. На поставках в Германию железной руды и других стратегических материалов шведские предприниматели сделали огромные состояния. Мультимиллионерами стали и «гуляшные бароны» – так простые шведы называли дельцов, организовывавших транзит продовольствия из России через Финляндию и Швецию в Германию. С началом войны вывоз свинины из Швеции в Германию возрос в 10 (!) раз, а говядины – в 4 раза.
Страны Антанты объявили экономическую блокаду Германии и её союзникам, в результате чего в этих странах начались трудности с продовольствием, а затем и голод. И тут высококачественные финские сельхозпродукты оказались как раз кстати.
До войны Финляндия поставляла в Центральную Россию сливочное масло, сыр и другие продукты и импортировала значительное количество зерна. С началом же войны поставки сельхозпродуктов в Россию существенно уменьшились, а поставки хлеба из России, наоборот, значительно возросли. Надо ли говорить, что всё это русское зерно и финское масло шло к кайзеру транзитом через Швецию. Об этом неоднократно докладывали в Петроград и русские жандармы, и пограничники, и военная контрразведка.
Дошло до того, что осенью 1915 г. Англия и Франция решительно потребовали у царя прекратить поставки продовольствия и иных предметов в Германию через Швецию. Однако министр иностранных дел С.Д. Сазонов доказал Николаю II, что блокада затронет интересы Швеции, нанесет ущерб её торговле с Германией и может привести Швецию к военному союзу с Германией. На самом же деле шансов вступления Швеции в войну практически не было.
Между прочим, свою лепту в транзит продовольствия в Германию внес и Григорий Ефимович Распутин, неоднократно заступавшийся перед царем и царицей за пойманных с поличным поставщиков продовольствия в Германию.
В феврале 1918 г. Швеция без объявления войны напала на Россию. Предвижу удивления читателей – а почему об этом никто не писал? Да потому, что шведы не считали это нападение войной, а в самой России творилось такое, что и большевикам, и их противникам было вовсе не до шведов.
Речь идёт о шведском вторжении на Аландские острова, которые с 1809 г. являлись частью Российской империи. Я уже писал о стратегическом значении этих островов, являвшихся «мостом» из Финляндии в Швецию и закрывавших вход в Ботнический залив. Сейчас же добавлю, что из 65 тысяч (!) островов Аландского архипелага, считая только острова, имевшие собственные названия, к 1914 г. обитаемыми были лишь 65 островов. На них проживало 20–25 тысяч (по разным данным) человек. Свыше тысячи проживали в единственном городе архипелага Мариенхаме. Население считало себя особым народом – аландцами, потомками древних шведов, и говорило на архаичном шведском языке.
Согласно Парижскому миру 1855 г. архипелаг был демилитаризован. Однако с началом Первой мировой войны русские войска заняли несколько островов архипелага. С мая 1915 г. началось оборудование Або-Аландской шхерной артиллерийской позиции.
Понятно, что Англия и Франция, вынудившие Россию в 1855 г. демилитаризовать архипелаг, на сей раз промолчали, а вот шведские СМИ и политики подняли буквально вой. В конце концов шведское правительство потребовало от России заверений, что береговые батареи на Аландах будут демонтированы после окончания войны с Германией. Однако русское правительство отказалось дать подобный меморандум.
Всего к 1 сентября 1917 г. на Аландских островах было построено восемь береговых батарей (№ 65, 66, 69, 70, 71, 72,73 и 74), на которых имелось шестнадцать 152-мм и восемь 120-мм орудий.
Под давлением немцев Центробалт 11 февраля 1918 г. направил начальнику Або-Аландской позиции указание начать подготовительные работы по эвакуации личного состава и имущества батарей. Однако сделать это с учетом ледовой обстановки в Финском заливе было более чем проблематично.
15 февраля 1918 г. к Аландским островам подошла шведская эскадра в составе броненосцев береговой обороны «Сверье», «Оскар II», «Тор» и минного заградителя «Свенскзунд». Шведы предъявили ультиматум эвакуировать русский гарнизон в Ревель, а всё имущество и вооружение сдать шведам, за исключением «одной винтовки на одного человека». В противном случае шведы обещали пустить в дело главный калибр броненосцев.
Это неоспоримый ни шведами, ни финнами факт, и пусть кто-нибудь докажет, что действия шведов не являлись ни войной, ни агрессией.
Русские батареи на Аландах были построены достаточно грамотно, и любой участок моря перекрывался огнём хотя бы двух батарей. Так что появись шведы на год раньше, им мало бы не показалось. Но, увы, в феврале 1918 г. многие офицеры не хотели воевать за советскую власть, а матросы и солдаты не желали воевать вообще. В итоге русские войска капитулировали, и шведы высадились на островах. Однако менее чем через месяц Германия потребовала, чтобы они убирались восвояси. Пришлось подчиниться. А архипелаг формально перешел к Финляндии, принявшей покровительство кайзера.