Мюррей захохотал:
– Приятно слышать. А твои родители?
– До сих пор сомневаются в моих способностях. Думаю, они заставляют Джесса пересылать им мои отчеты.
– Семья, в которой все помешаны на контроле, как я всегда и говорил. Луиза тоже была такой, даже после десяти лет брака пыталась проверять мои записи. – Мюррей закатил глаза, пускай ему и не удавалось полностью завуалировать свое горе.
– А у тебя как дела? – спросила я, ненадолго повернувшись к бару. Там стояла толпа народа, желающего сделать заказ. У меня не вышло выделить среди всех этих людей Рида.
– Не так хорошо, – признался Мюррей с глубоким вздохом. Проследив за моим взглядом до бара, теперь он вновь посмотрел мне в глаза. – Пару недель назад лишился работы.
– О нет, мне очень жаль. Что случилось?
– У босса не осталось средств, чтобы мне платить.
– Проклятье! А есть что-нибудь новое на примете?
Он покачал головой:
– Нет, пока нет.
У меня болела душа за Мюррея. Год у него действительно получился нелегким. Сначала моя тетя, а теперь это.
– Дай знать, если я могу чем-то помочь.
– Можешь снова взять меня работать в антикварный магазин, – ответил Мюррей с грустной улыбкой, которая вонзилась мне прямо в сердце.
– Как бы я хотела тебе разрешить, но об этом тебе надо поговорить с моими родителями. Прости. – Почему они не дали Мюррею и дальше работать на меня или со мной, я не знала. Была так воодушевлена их решением, что ни разу этим не поинтересовалась, но у мамы с папой точно были свои причины. В конце концов, мало кому из людей известно о существовании магии. Наверное, они хотели избавить Мюррея от необходимости каждый день приходить туда, где умерла тетя Луиза.
– Не важно. Попробовать стоило. – Мюррей хлопнул ладонью по столу. – Ну ладно. Не буду больше докучать и лучше верну тебя твоему парню; чтобы он не подумал, когда вернется, что ты уже подцепила другого, – подмигнул мне Мюррей, и я усмехнулась. Поднявшись, он перегнулся через стол, чтобы обняться со мной. От него пахло знакомым ароматом табака и одеколона, который много лет подряд на все дни рождения и Рождество дарила ему Луиза. Я сделала себе мысленную пометку подарить ему такой же флакон на следующее Рождество и ответила на его объятия.
– Здорово было увидеться с тобой, Фэллон. Держи хвост пистолетом.
– Обязательно. И… Мюррей? Я буду тебе очень благодарна, если ты не расскажешь моим родителям ничего об этом. – Мой взгляд дернулся к незанятому месту Рида. Потому что, если мама и папа хотя бы краем уха услышат что-то о нашем «свидании», то немедленно начнут задавать вопросы, на которые мне не хотелось бы отвечать.
Улыбка Мюррея стала шире.
– От меня они ничего не узнают, но пообещай, что будешь осторожна.
– Всегда, – ответила я и помахала ему на прощание, после чего он растворился между рядами столов, и вот я уже опять сидела одна.
Рид вернулся за столик с нашими напитками в руках. Парень придвинул ко мне колу.
– Все в порядке?
– Конечно. – Я выдавила из себя улыбку, чтобы спрятать чувство пустоты, которое оставила у меня в груди встреча с Мюрреем. Его вид неизбежно пробудил воспоминания о тете. Ее рак диагностировали слишком поздно, что сделало лечение бесполезным. Она до самого конца работала в Архиве и провела свои последние дни в «Чародее». За артефактами она уже не охотилась, эту обязанность за нее взял на себя Мюррей. Впрочем, Луиза продолжала управлять магазином и вести Архив. Сейчас продолжать ее наследие стало моей задачей, однако, вместо того чтобы беречь Архив и ее труд, я позволила себя обокрасть и нарушала все возможные правила Архивариусов.
– Фэллон? – Рид коснулся моей ладони. – Ты уверена, что все хорошо?
– Да, лучше всех. – Я помотала головой, прогоняя воспоминания о Луизе, и сделала глоток из своего стакана. Кола оказалась ледяной. По всему телу пробежала дрожь, а волоски на руках встали дыбом, но это как раз то, что мне нужно, чтобы удержаться в настоящем времени. Я сделала еще один небольшой глоток, прежде чем сосредоточить все внимание на Риде, который изучал меня пристальным взглядом, словно не поверил моим словам. – Итак, карты. Ты вспомнил еще что-нибудь о своем покупателе?
Рид наморщил нос и большим пальцем стер конденсат с бокала.
– Нет, все, что знал, я тебе уже сказал. Обычный среднестатистический мужик.
Черт!
– Пойду поспрашиваю, – раздраженно ответила я. Потом встала со стула и направилась к бару, чтобы поговорить с официантом. Возможно, загадочный клиент Рида окажется постоянным посетителем, и сотрудник паба сумеет помочь нам продвинуться. Я пробралась к стойке и ждала, пока бармен разливала напитки людям передо мной.
– Чего тебе налить? – спросила она, и бейджик на груди у девушки сообщил мне, что ее звали Мэйси. У нее были пронзительно-голубые глаза и целая россыпь веснушек на лице.
– Ничего, у меня вопрос. Может, у тебя получится мне помочь.
Мэйси улыбнулась:
– Попробую.
– Ты работала здесь вчера вечером?
Она кивнула.
– Вон там мой друг. – Я указала на Рида. – Он только что заказывал две колы. Вчера вечером он тоже ненадолго сюда заглядывал. Ты его не помнишь?
Мэйси покачала головой:
– Нет, извини. Я тут каждый день вижу столько народу, что просто нереально запомнить каждого. Спроси Гибби, может, он в курсе. – Она махнула головой в сторону парня, стоявшего за кассой.
– Спасибо, – сказала я и направилась к Гибби. К моему разочарованию, тот тоже не узнал Рида, а на вопрос, нет ли в баре камеры наблюдения, он ответил «нет» и кинул на меня такой взгляд, будто я сошла с ума. Вот и все. Лишившись плана, я стояла возле бара. «Летучая мышь» была единственной зацепкой Рида. И я даже не представляла, как действовать дальше. Импровизация – часть моей работы, особенно когда я надевала магический плащ. Но впервые за долгое время я вообще не имела никакой стратегии. Мелькнула короткая мысль рассказать о потере карт родителям, но к чему бы это привело? Кроме того, что они устроят мне ад на земле, папа с мамой тоже не смогут предпринять ничего, что вернуло бы карты.
Расстроенная, я плюхнулась на стул. Рид поднял на меня глаза.
– И как? Выяснила что-нибудь?
– А сам как думаешь? Человек, который только что получил хорошую новость, обычно так выглядит? – зашипела я и просверлила его мрачным взглядом.
– Извини, это не повод грубить.
– Не повод… Это все ты виноват! – взбешенно прорычала я, подстрекаемая безнадежностью, разраставшейся у меня в груди. Если не верну колоду, будет лишь вопросом времени, когда я потеряю Архив. – Не стащи ты карты, я бы не попала в такой бардак.
– Ну я ведь уже извинился.
Я помотала головой:
– Это ничего не меняет.
– Мне правда очень нужны были деньги, – упорствовал Рид, но я на это не куплюсь. Насколько же сильно он в них нуждался, что пригласил меня за свой счет в «Летучую мышь»?
– Мог бы просто-напросто найти себе честную работу.
Лишившись дара речи, Рид молча уставился на меня, как будто не верил, что я в самом деле это произнесла.
– Думаешь, я не пытался? – процедил он сквозь сжатые зубы. Тут же во взгляде вспыхнула злость.
– А что, пытался? – Упрек в моем голосе невозможно было не услышать, а Рид и не должен его упустить.
– Да, пытался, и тебе это известно, – сверкнул на меня глазами он. – Но работодатели не дерутся за тех, у кого только судимость вместо аттестата.
– Но это ведь исключительно твоя вина.
– Нет, не моя.
– Нет? – Я вскинула брови. – А что вынудило тебя бросить школу? Кто заставил уволиться с работы гидом? Кто просил втираться мне в доверие, а потом грабить мою квартиру? – Каждое слово, вылетающее у меня изо рта, звучало громче предыдущего, и возвратилась первая ярость из-за предательства Рида.
Выражение его лица оставалось нечитаемым, однако по глазам становилось ясно, что он сдерживал гнев.
– Не говори о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия.
– Думаешь, я не знаю, как тяжело сводить концы с концами? – воскликнула я, и в животе у меня все свернулось от злости. – Мне приходится по три раза пересчитывать каждый цент, и тем не менее я у тебя не воровала. Никогда. У тебя был выбор, и ты принял неправильное решение. Это целиком твоя вина, поэтому не жалуйся и прекрати ныть, пока я каждый день надрываю задницу и стараюсь управиться сразу со всем.
Ладони Рида, лежащие на столе, сжались в кулаки, и даже в тусклом свете потолочных лампочек я видела ярко проступающие суставы. Его челюсть и губы тоже обретали все более жесткие черты, пока наконец лицо не превратилось сплошь в острые углы.
– Знаешь что, Фэллон, раз ты так обо мне думаешь, то я не понимаю, почему ты вообще здесь. Наверное, лучше бы ты пошла в полицию.
– Да, наверное… А это еще что? – Я вытаращилась на Рида, который встал и снял со спинки стула свою куртку. – Ты не можешь просто так уйти!
– О, еще как могу. – Он натянул куртку и, не удостоив меня больше и взглядом, быстрым шагом направился к выходу. А проходя мимо, врезался плечом в официантку, несущую в руках две тарелки. Та шарахнулась назад и чертыхнулась, но успела вовремя поймать равновесие. И лишь тогда я заметила, что все разговоры вокруг меня почти полностью стихли. Несколько взглядов с сочувствием наблюдали за мной и идущей ко мне официанткой.
– Мак-н-чиз? – чуть смущенно спросила она.
Я подняла руку, как будто не сидела за столом одна. Подвинув тарелку в мою сторону, девушка грустно улыбнулась. Сэндвич с фалафелем она поставила перед местом Рида, как будто после такой ссоры он еще вернется.
– Уже оплачено? – уточнила я у официантки.
– Твой друг расплатился у бара.
Я кивнула:
– Спасибо!
С последним, полным сожаления взглядом она отвернулась и оставила меня одну. Мгновение в зале звучали только ее шаги, музыка и звон бокалов в баре, прежде чем вокруг меня вновь раздались голоса. Впрочем, теперь мне уже не надо было их подслушивать.