Полчаса спустя мы с Ридом лежали у меня на кровати. Он надел одну из кофт Джесса, потому что его собственная пропиталась грязью и воняла наркотиками, к тому же ее покрывали пятна крови. Снова лежать рядом с ним казалось странным, поскольку я не рассчитывала, что такая ночь когда-нибудь повторится.
– Спасибо!
Рид повернул голову в мою сторону.
– За что?
– За то, что остался здесь.
– А разве это не мне надо за это благодарить?
Я подтянула подушку и положила ее себе на колени.
– Да, но спасибо, что не обрек меня на бессонную ночь. Я бы не вынесла знать, что ты где-то там, снаружи.
Он улыбнулся мне:
– Ну, если так: не за что.
Между нами повисло молчание, и Рид перевел взгляд на потолок, но я не могла заставить себя отвернуться. В этой тишине я наблюдала за ним, изучала его выразительный профиль. Он прекрасно это видел, однако ничего не говорил, и я буквально чувствовала, как воздух между нами уплотнялся от множества невысказанных вопросов.
– Давно ты уже живешь на улице?
Рид плотно сжал губы. На меня он не смотрел и, по моим ощущениям, молчал целую вечность.
– Какое-то время.
Такой ответ мне не понравился. Какое-то время – это сколько? Несколько недель? Несколько месяцев? Лет? Нет, невозможно, чтобы речь шла о годах. Для этого Рид слишком молод и ухожен. За свою жизнь я встречала многих бездомных, и по ним годы были заметны.
– Как до этого дошло?
Рид приподнялся на локтях и сел так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– Я знаю, что ты любопытная. И на твоем месте мне бы тоже стало любопытно, но, может, мы не будем обсуждать это? Не сегодня.
Я кивнула, пускай и отчасти разочарованно, и смущенно ему улыбнулась.
– Спасибо! – Я выключила светильник у себя на тумбочке – единственный свет, который еще горел. Нас поглотила темнота. Посидев еще пару секунд, я тоже свернулась в постели, но мысли никак не переставали кружиться у меня в голове. Я думала о Риде, как он, весь вымокший и трясущийся от холода, лежал на скамейке в парке, как одиноко бродил по улицам, не имея места, которое мог назвать своим домом, и о том, как он стал вором, не потому что так захотел, а потому что не смог иначе.
– Рид?
– Ммм, – сквозь сон промычал он. Я услышала шорох одеяла и, хоть не видела его, поняла, что он повернулся ко мне.
– Ты же в курсе, что это не на один раз, да?
– Что?
– Мы. Ты и я. Я хочу, чтобы ты остался тут.
Рид молчал так долго, что мне начало казаться, что я и вовсе не получу ответа. Но затем услышала тихое: «О’кей».
По-моему, это слишком просто, принимая во внимание тот факт, как упрямо он вел себя еще меньше часа назад.
– «О’кей» это как «я остаюсь» или «о’кей, я понял, чего ты хочешь, но можешь лизнуть меня в задницу»?
Рид тихо рассмеялся:
– Не то чтобы я был против, чтобы ты меня лизала, но я останусь, если ты действительно этого хочешь. В конце концов, у меня ведь нет желания обрекать тебя на бессонные ночи.
– Как заботливо с твоей стороны, – ответила я, стараясь игнорировать первую часть его фразы. При других обстоятельствах я бы завелась, но погоня чересчур меня вымотала.
– Теперь мне можно поспать? – поинтересовался Рид.
– У меня еще один вопрос.
Он вздохнул:
– Разрешаю: еще один вопрос.
– Только не обижайся. Ладно?
– Ладно, – согласно проворчал он.
– Ридинг?
– Это не вопрос.
– Но отстойное прозвище. Откуда оно взялось?
Рид снова вздохнул.
– Это не прозвище. Рид – это прозвище. А Ридинг – мое настоящее имя. Я им не пользуюсь. Алистер случайно нашел мои документы.
– Это шутка такая?
– Неа. Ридинг Митчелл. Моя мать была писательницей, а отец – библиотекарем. Они познакомились на одной из ее презентаций, и поскольку самой великой их любовью были книги, они дали мне имя Ридинг[5].
Из-за Рида у меня во второй раз за вечер разбилось сердце.
«Моя мать была писательницей».
«Была».
В прошедшем времени.
Это кое-что объясняло, и я хотела узнать все, однако пообещала Риду задать ему только один вопрос. Остановимся на этом. А если он говорил всерьез и на самом деле останется со мной, то у меня будет полно времени, чтобы выяснить больше о нем и о его связи с магией.
– Ты потеряла дар речи? – спросил Рид.
– Нет, просто устала, – соврала я. А потом смахнула одинокую слезинку с уголка глаза и поближе придвинулась к нему в темноте. – Спокойной ночи, Рид!
– Сладких снов, Фэллон!
Я была еще не готова вставать, когда следующим утром будильник выдернул меня из сна. От души зевнув, я перекатилась на спину. Поморгала заспанными глазами в потолок, чтобы прийти в себя и по-настоящему проснуться. Но такое ощущение, что кто-то склеил мне веки, потому что разлепить их никак не удавалось. Прошлая – слишком короткая – ночь брала свое, и на долю секунды я задумалась, может, мне вообще не открывать магазин, но надо зарабатывать деньги. Кроме того, нам с Ридом нужно многое обсудить.
Повернувшись к его половине кровати, я заставила себя открыть глаза. Меня сразу же охватило чувство дежавю. Сквозь закрытые жалюзи просачивался свет, но Рид рядом со мной уже не лежал. Он же несерьезно, правда?
Я со вздохом села и оглядела квартиру. Рида нигде не видно, и даже из ванной не доносилось ни звука. Я этого парня… Вот дерьмо! Проспала!
Настенные часы на кухне показывали 11:38.
– Черт!
Почему будильник не прозвонил? Я схватила этого подлого предателя, стоявшего на тумбочке. Он бодро тикал, но я забыла установить сигнал. Или в полусне я его случайно выключила и не обратила на него внимания?
Уже недовольная этим днем, я снова рухнула на подушку и натянула одеяло на голову. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пока воздух не нагрелся и не стало тяжело дышать, а сердцебиение успокоилось. Теперь с таким же успехом можно оставаться в кровати и провести остаток дня в постели, потому что уже нет смысла открывать лавку перед обедом.
А Рид…
Он вернется.
Надеюсь.
Не успела я додумать эту мысль до конца, как услышала шаги на лестнице. Я высунула голову из-под одеяла как раз в тот момент, когда вошел Рид. Он поприветствовал меня улыбкой.
– Доброе утро, я был уверен, что услышал, как кто-то чертыхнулся.
– Давно ты уже не спишь?
Он пожал плечами:
– Уже часов пять.
– А почему меня не разбудил? Мой магазин!
– В хороших руках, – заверил меня Рид и направился на кухню, чтобы вытащить из холодильника банку холодного кофе. И проделал он это так естественно, словно жил тут уже пару недель.
Я нахмурилась.
– Ты открыл магазин?
– Да, и у меня все под контролем. Там везде есть ценники, а я сижу на кассе.
– Спасибо, ты не обязан был этого делать.
– Ай, это самое меньшее, что я могу, после того как ты разрешила мне здесь ночевать.
Я кивнула:
– Дай мне пять минут, и я спущусь.
– Лежи спокойно и отдыхай, – сказал Рид, взмахнув рукой. – У меня все схвачено, а в обеденный перерыв я приготовлю тебе блинчики. Не то чтобы я умел, но не сомневаюсь, что Интернет поделится со мной этим секретом.
Я помедлила.
– Уверен, что тебе не нужна помощь?
– Абсолютно. Я справлюсь.
– Хорошо, но позови меня, если что-то случится.
– Будет сделано, шеф, – подмигнул мне Рид и сбежал вниз по ступеням в антикварную лавку. А я облокотилась на подушки, на лице моментально появилась улыбка. Не важно, что стояло между мной и Ридом; невысказанные слова, тайны, магия. Невозможно отрицать: чудесно, когда он рядом. Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз спала восемь или девять часов подряд? У меня не получалось вспомнить, и это делало присутствие Рида еще приятнее.
Впрочем, я действительно выспалась и не могла больше валяться в постели. Поэтому решила использовать оставшееся до обеда время, чтобы вдоволь полежать в ванне, а пока набиралась горячая вода, заварила себе чай. Затем собрала все магические предметы, которые находились у меня в квартире, и спрятала их от Рида под кухонной мойкой, пока мне не удастся незаметно отнести их в Архив.
А уже через пятнадцать минут я опустилась в воду, от которой поднимался пар. Мышцы тут же расслабились, с губ сорвался довольный вздох. Закрыв глаза, я просто позволила себе наслаждаться. Хотя через несколько минут воспоминания о минувшей ночи вновь пробрались в мои мысли.
Я слышала топот ботинок, лай собак, и во мне опять молниеносно вспыхнула паника. Что, если меня увидел кто-то из полицейских? Я не надевала волшебный плащ. Надеюсь, обойдется без дурных последствий.
Помотав головой, я заставила себя забыть об этом. Мы сбежали. По-настоящему меня видела лишь та собака, и пока она не научится разговаривать, я в безопасности.
После нескольких глубоких вдохов и выдохов мне стало спокойнее, однако вдруг раздались чьи-то голоса, довольно громкие, чтобы пробиться сквозь закрытую дверь. «Отлично!» Что Рид там устроил?
Вздохнув, я распахнула глаза. Капли воды, образовавшиеся из пара, повисли на ресницах. Я сморгнула их, прежде чем вылезти из ванны и закутаться в свой банный халат. Потом открыла дверь, чтобы прислушаться, когда до меня донеслись яростные шаги, продвигающиеся вверх по лестнице.
– Фэллон Виктория Эмрис!
Уверена, от этих трех слов у меня перестало биться сердце. Не может быть. Я все еще пыталась убедить себя, что это всего лишь кошмарный сон и я задремала в ванне, а мама уже входила в квартиру. «Убейте меня!»
– Фэллон! – Ее голос звучал на несколько октав выше, чем всегда. Плохой знак.
– Привет, мам! – Я завязала халат и вышла из ванной, для побега уже слишком поздно. Следом за мамой по лестнице поднялся папа, вид которого можно было описать как угодно, но не счастливым. Он сузил глаза, и от беспокойства складочки у него на лбу подчеркивали седые корни его обычно каштановых волос. – И привет, пап!